Наконец, не выдержав, она решила: «Черт с ними, с деньгами, Новый год скоро. Может, если я себя немножко побалую, и судьба меня побалует. Хочу в парикмахерскую. Чтобы меня постригли, причесали, накрасили…» Она доехала на метро до «Театральной», а потом поднялась на поверхность и не торопясь пошла пешком, с удовольствием разглядывая празднично украшенные витрины. Да, раньше она зашла бы в пару магазинов и накупила бы нужных вещей и безделушек – подарки друзьям и родственникам. А теперь вот остается разве что любоваться. Нет, совсем без подарков на Новый год никто не останется. Гале и Николаше она решила презентовать немецкий обеденный сервиз, дорогая и добротная вещь Галине должна понравиться. «К тому же у них и годовщина свадьбы в январе – скажу, что на два праздника». Наталье и Сергею можно подарить пару хрустальных подсвечников: Севе кто-то привез из Чехии. Цветной хрусталь, очень красивые. А вот детям придется что-то покупать – им подсвечники и сервизы не нужны… Милочка вдруг почувствовала себя ужасно одинокой в толпе спешащих куда-то людей. Кто-то бежит в офис, кто-то – домой. А ей даже торопиться некуда. Ни работы, ни семьи. Огни ближайшей витрины расплылись от застилавших глаза слез. Фонари превратились в солнышки. Хорошо, что идет снег – он тает на щеках – и не поймешь, то ли это слезы уходящего года, то ли ее собственные. Снег падал не спеша и как-то очень спокойно. Он белил грязные московские тротуары, сугробами и сугробиками собирался на крышах машин и на плечах статуй и фонарей. Под его нежной пеленой многочисленные искусственные елочки, выставленные у входов в магазины, становились почти настоящими. Постепенно Мила успокоилась. Не может быть все всегда плохо. Скоро Новый год – он наверняка, просто обязательно принесет что-то хорошее.

Вот и салон: недешевое уютное заведение на одной из улочек тихого центра.

Администратор при виде Милы расплылась в приветливой улыбке:

– Ах, вы нас совсем забыли и пришли без записи… Срочно? Хорошо, что-нибудь придумаем, но придется немного подождать…

Мила кивнула и присела на мягкий диванчик. Боже, как давно она здесь не была. А как хорошо, однако, жить богато! Раньше она не обращала внимания на нюансы, от которых теперь получала удовольствие: мягкий свет, диван, остро пахнущий кожей, изящные светильники, чашечка кофе на инкрустированном столике, которую принесла женщина с приветливой улыбкой. Милочка огляделась по сторонам. Народу немного, помимо нее самой вся очередь – это две дамы неопределенного возраста и совершенно определенных финансовых возможностей. А вот у двери в дальнем конце холла происходило нечто неординарное. В фойе обычно респектабельного заведения тусовалось несколько странных личностей: кожаные куртки, ботинки тяжелые, как дореволюционные утюги, колечки в разных местах и – наплевать мне на вас – вид и манеры. Мила несколько минут изнывала от любопытства, потом все же встала, подошла к конторке и вполголоса спросила у администратора: «Неужели они тоже стричься?» (одна парочка – парень и девушка – были совершенно лысые, то есть бритые наголо). Администратор – ухоженная дама лет пятидесяти – закатила глаза и скривила губы. Но гримасу видела только Мила. Голос же звучал, как всегда, ровно и приветливо:

– У нас открылась студия татуажа. Сейчас это самое модное направление в косметологии. Хотя визажистам классического толка это, конечно, не нравится. Сужает возможности…

Мила захлопала глазами:

– При чем тут визажисты? Ведь наколки делают на теле. Да и замазать можно, наверное.

Администратор сморщила носик: «Не наколки, милочка, это ужасно вульгарное слово. Тату – намного лучше, правда?» – и пустилась в объяснения. На теле – да, но это делают уже бог знает сколько лет, и спрос поступает в основном от таких вот – с колечками в носу. Хотя иногда заходят такие дамы – вы и не догадаетесь никогда, где и что у них нарисовано… Да, так вот. Самое модное сейчас – тату-визаж. То есть на лице как бы делается перманентный макияж – можно покрасить брови, можно подчеркнуть губы… Ну и подкорректировать их форму по ходу дела…

Милочка не колебалась ни минуты:

– Посоветуйте мне мастера.

Дама осеклась, не ожидая такого немедленного успеха от своей лекции. Но раз человек хочет…

– Будьте добры, присядьте. Я посмотрю, освободился ли Борис. Он исключительно талантлив и очень аккуратен.

Дальше все оказалось не так чтобы просто. Сначала Милу провели в зальчик с зеркалами, столиком с набором косметики и обычных аксессуаров. Она села в кресло перед туалетным столиком, заваленным косметикой. Пришел Борис – совсем еще молодой человек, высокий и худой. Его кожа золотилась ровным, скорее всего, искусственным загаром, который красиво оттенял светлые волосы, а над бровью поблескивало маленькое колечко. Второе колечко находилось точно по центру нижней губы. Несколько секунд Мила, приоткрыв от удивления рот, таращилась на это… украшение. В голове ее быстро проносились вопросы. Больно было прокалывать? И как он ел? А теперь, наверное, есть не мешает… А целоваться? Странное, должно быть, ощущение. А если он целует сосок… а если… На этой мысли Милочка покраснела, встретила смеющийся взгляд молодого человека и совсем стушевалась. Должно быть, он догадался, о чем она думала…

– Извините… – пролепетала она.

– Ну что вы! Об этом все думают. А некоторые так прям и спрашивают. Так что все нормально.

Мастер направил свет женщине в лицо, пробормотав «потерпите», и внимательно разглядывал ее некоторое время, задал несколько вопросов: возраст, когда и чем последний раз болела, какой косметикой пользуется… Потом кивнул и сказал:

– Ну что ж, примерим лицо. Пожелания есть?

Мила промямлила что-то не очень убедительное. Было понятно, что конкретных указаний у нее нет. Тогда мастер сказал: «Позвольте мне» – и накрасил ее сам. Открыв глаза и посмотрев в зеркало, Милочка покачала головой. Он кое-что поправил.

– Нет-нет, – испуганно пролепетала Мила, – обычно я крашусь совсем не так… и это так ярко, и брови… Я на себя не похожа.

– Может, оно и к лучшему, – не слишком громко, но отчетливо пробормотал Борис и взялся за губку.

Но женщина отвела его руку. Какого черта, думала она. Возможно, он прав. Что хорошего было в ее лице, что так стоило цепляться за тот образ? Она принялась внимательно разглядывать свое отражение. Гладко зачесанные назад волосы, четкие, вразлет, брови. Подчеркнутая линия век делала глаза более выразительными. Губы… Они стали более пухлыми и обрели четкий рисунок. Да, с непривычки она решила, что выглядит вызывающе и слишком ярко. Но… В конце концов, вдруг подумала Милочка, мастер ведь мужик. А значит, он старался найти и подчеркнуть в ней то, что понравится мужчине.

– Я буду выглядеть именно так?

– Да, и довольно долго. Через некоторое время – год, полтора – краски начнут блекнуть. Тогда приходите, и мы поправим. Это, конечно, не самая приятная процедура, но все же гораздо более щадящая, чем пластическая операция. И не столь радикальная.

– Хорошо, – решилась женщина. – Делайте так. Это даже лучше. Это буду новая я. И жизнь у меня будет новая. И звать меня будут… Людмила.