– Да вот, купила этот крем, – начала сочинять Надежда, – но к счастью… или к несчастью, не успела им воспользоваться. У меня есть племянница, неуправляемое создание шестнадцати лет, которая мажет на себя все, что появляется в доме. Так вот, она намазалась этим кремом, и тут же все лицо покрылось какими-то ужасными волдырями…

– Вы хотите потребовать возмещения? Тогда принесите медицинское заключение или приведите свою племянницу…

– Я ничего не хочу, – отмахнулась Надежда, – только сделайте анализ этого крема. Вдруг в нем содержатся какие-нибудь опасные для человека или ядовитые вещества. Можете вы провести такой анализ?

– Конечно, – кивнул инспектор, убирая баночку с кремом в выдвижной ящик металлического шкафа, стоящего рядом с его столом, – хотя фирма «Ликофарм» достаточно известна и имеет все необходимые гигиенические сертификаты, мы непременно проверим этот крем. Результаты вы сможете узнать завтра в этом же кабинете.

Александра Сергеевна не спрашивала, кто там за дверью ее квартиры, она прекрасно знала, что это пришел Венечка. Если бы он заранее не предупредил ее о своем приходе, она бы угадала по звонку. За долгие годы совместной жизни она научилась узнавать мужа не только по звонкам, но и по скрипу двери в подъезде или по шуму кабины лифта.

Сегодня Виктория прислала Венечку за соковыжималкой. Она наконец решила послушаться советов Александры Сергеевны и вплотную заняться собственным здоровьем.

– Входи! – приветствовала Александра Сергеевна бывшего мужа. – Сейчас я поставлю чайник.

– Я не хочу чаю! – ответил Венечка.

– Хочешь, дорогой, хочешь, я же знаю, – машинально сказала Александра Сергеевна, направляясь на кухню.

– Нет! – упрямо закричал Венечка. – Я не стану пить чай!

Александра Сергеевна поглядела удивленно: что это – бунт обреченного или бывший муж заболел не известной науке болезнью? Впрочем, насчет болезни она погорячилась, такого просто не может быть, за долгие годы совместной жизни она изучила все его болезни. Полный упадок сил при легкой простуде и чуть повышенной температуре, депрессия каждое утро понедельника и блуждающие боли в спине, лишь только она намекнет на помощь при ремонте квартиры. В остальном Венечка был здоров как буйвол, хоть и тщательно скрывал это от окружающих.

– Я не хочу чаю, я хочу есть! – заявил Венечка. – Я голоден и не собираюсь это скрывать! Виктория абсолютно не занимается домом! А с завтрашнего дня она вообще садится на соки, но что же тогда буду есть я?

На миг, на один только миг в голове Александры Сергеевны вспыхнула торжествующая искра. Как всякая брошенная жена, она хотела ехидно высказать бывшему мужу все, что она думает о нем и о его новой женушке, но тут же опомнилась: сейчас не время.

– Ты не прав, Венечка, – тихо сказала она, – у Вики сейчас трудный период. Ей нужно полностью измениться, только тогда она достигнет успеха. Кстати, как она себя чувствует, не болеет?

– С чего это ей болеть! – буркнул Венечка, который, как и всякий мужчина, был непоколебимо уверен, что болеть может только он и никто больше.

– Ты должен помочь ей, избавить от лишних стрессов, – мягко посоветовала Александра Сергеевна.

Венечка заворчал что-то насчет того, что у него тоже стресс, и никому до этого нет дела, но Александра Сергеевна не стала его слушать и пошла на кухню. Венечка поплелся за ней. Александра Сергеевна сначала налила ему полную тарелку грибного супа со сметаной, потом положила тоже полную тарелку картофельного пюре со сливочным маслом и три хорошо прожаренные котлеты. Котлеты были с чесноком и с перцем, как Венечка любит. Потом Александра Сергеевна налила ему большую кружку компота из сухофруктов. Когда-то давно она внушила ему, что он любит компот, и с тех пор Венечка его обожал.

После сытного обеда бывший муж откинулся на стуле и поглядел на Александру Сергеевну замаслившимся взглядом.

– Ты замечательно готовишь, Саша! – воскликнул он. – Я всегда это знал! И вообще ты отличная хозяйка, в доме у тебя всегда чисто и уютно. Какая-то такая атмосфера радушия, готовности помочь… поддержать в трудную минуту…

Александра Сергеевна мысленно усмехнулась: Венечка, как всегда, в своем репертуаре. Сытно поел, получил приток энергии и начал болтать.

– Раньше я тебя не ценил, – продолжал разливаться Венечка, – я относился к тебе не так, как ты этого заслуживаешь…

Александра Сергеевна отвернулась к раковине и пустила горячую воду, потому что у нее внезапно задрожали руки. Может быть, все еще можно переиграть? Приголубить сейчас Венечку, и он с удовольствием останется у нее. Его нужно только вкусно кормить и обихаживать, и тогда он никуда не денется. Но нет, тут же сказала себе Александра Сергеевна, у нее было время как следует подумать и принять решение. Раз она начала дело, она обязана довести его до конца, она всегда так поступала.

Когда Александра Сергеевна повернулась к бывшему мужу, руки ее не дрожали, глаза смотрели спокойно, и голос был тверд, как обычно.

– Вот что, дружочек, – сказала она, – ты должен идти к Вике. И постарайся быть с ней помягче, внимательность прояви, приласкай. У нее трудный период, я же тебе объясняла.

– Александра! – пламенно воскликнул разошедшийся Венечка. – Ты – святая женщина! И как это я раньше не замечал?

– Не качайся на стуле, – заметила на это бывшая жена, – ножки могут подломиться, и ты ушибешь поясницу.

Секретарша Тося сидела за столом в деканате и чуть не плакала. Только что ей позвонила Татьяна Зосимовна и встревоженным голосом сообщила, что красные пятна, которыми накануне покрылся ее внук Митька, не только не прошли, но стали еще ярче, так что придется Тосе и сегодня самостоятельно справляться со всеми текущими делами.

«Ну, ты ведь девочка сообразительная, – не очень уверенно проговорила Татьяна Зосимовна, прежде чем повесила трубку, – как-нибудь справишься!»

И вот теперь перед ней стояла старая грымза Варвара Симеоновна и шипела, как кобра, у которой только что наступили критические дни:

– Я же кажется сказала вам, милочка, что принимать экзамены в двести восьмой аудитории не могу… если у вас, милочка, проблемы со слухом – обратитесь в поликлинику… я вам вчера об этом сказала, но вы даже не подумали что-то сделать! Вы опять выделили мне двести восьмую! Я не намерена дольше терпеть это издевательство! Я буду поднимать вопрос перед администрацией!

– Но больше нет ни одной свободной аудитории… – попыталась оправдаться Тося. Это, несомненно, было ее ошибкой. Варвара Симеоновна, казалось, только этого и ждала.

– Что значит «нет»! – взвизгнула старуха. – Конечно, у вас свои приоритеты! Вы отдали удобную триста четырнадцатую Абдурахманову, этому выскочке! Потому что он мужчина, и вас связывают с ним какие-то сомнительные отношения!

– Какие отношения! – Бедная Тося покрылась красными пятнами, как внук Татьяны Зосимовны. – Какие могут быть отношения! Профессор Абдурахманов – старый человек, ему, наверное, пятьдесят лет!