Поначалу все шло хорошо. Два прошлогодних победителя не без юмора рассказали о том, что они сделали и чего не сделают никогда в жизни. Они избавились от узкого взгляда на историю. Узкий взгляд на историю гласил, что хорошие акции, падающие в цене, нельзя продавать, потому что они снова вырастут. Они не будут загонять себя в ситуацию, чреватую неликвидностью, пусть даже это сулит золотые горы. Они не будут влюбляться в те или иные акции, прощая им сначала первое падение, потом второе и так до самого дна.

«Мы были невнимательны», — сказал один докладчик, что означало следующее: все внимательно следили за 10 или 15 акциями, но не обращали внимания на Вьетнам, Камбоджу, ФРС, Вашингтон, да и всю остальную планету. Другой докладчик заявил, что рассмеется в лицо тому, кто скажет: «Предложение акций ограничено». Еще один заметил, что больше не будет обращать внимания на существующих или потенциальных клиентов, особенно таких, кто, при твоем медвежьем настрое, говорит: «Ну так позвони мне, когда у тебя прибавится оптимизма».

Уютно расположившись в креслах, присутствующие демонстрировали дружелюбность и отзывчивость. Все шло превосходно. А потом я дал слово Дэвиду Бэбсону. Мне следовало бы предвидеть, что произойдет. Бэбсон — любезно-язвительный тип из Новой Англии, возглавляющий инвестиционно-консталтинговую фирму, шестую по величине в стране. Ему только что исполнилось 60. Последние пару лет он выступал в роли гневного проповедника. Фондовый рынок, по его словам, превратился «в национальную игру в кости». Если этому греху не положить конец, говорил он в других своих выступлениях, если этот «гигантский тотализатор» не остановить, придется вмешаться правительству.

Бэбсон как-то рассказывал мне, что когда он приехал из Гарварда на семейную ферму в Глостере, штат Массачусетс, чтобы рассказать об отличных оценках, которые он получил в этом престижном университете, его отец возился в саду. Бэбсоны живут в Новой Англии с 1630-х гг., однако они янки, а не «брамины»[19]. Отец Бэбсона был не только владельцем фермы, но и местным ветеринаром. Бэбсон прошагал через все поле и сообщил отцу радостные вести.

— Это хорошо, — сказал его отец, — но ты дома уже 10 минут, а до сих пор не переоделся в рабочую одежду.

Бэбсон не всегда был гневным проповедником. В своих еженедельных бюллетенях он был оптимистом и быком в конце 1940-х — именно тогда, когда мнение большинства было довольно мрачным. Он и бюллетени-то начал выпускать потому, что в 1940 г., когда открыл консалтинговую фирму, «очередь у ее порога не выстроилась». По мнению Бэбсона, самые ценные человеческие качества — это трудолюбие и здравый смысл. Не ум, не хитрость — а именно здравый смысл. И эти качества рано или поздно приносят свои плоды. С трибуны Бэбсон перечислял «злодеев», к которым я вернусь ниже. Но в тот момент я его переспросил, действительно ли он считает, что ужасное положение нынешнего рынка — это вина профессионалов?

— Конечно, — сказал он. — А чья же еще? Профессионалы — люди, которые должны понимать, как управлять инвестициями, позволили втянуть себя в спекуляции.

— И что, по-твоему, следует делать? — спросил я.

Бэбсон оглядел присутствующих поверх очков.

— Некоторым из вас нужно уйти из этого бизнеса, — сказал он.

В зале раздались нервные смешки. Я спросил, кого конкретно он имеет в виду.

— У некоторых из них офисы прямо здесь, — сказал он.

Я заметил, что не знаю никого, у кого офис был бы прямо здесь.

— Некоторые из них сидят почти у самой сцены, — сказал он. — Когда потенциальный клиент спрашивает нас, на какой рост он может рассчитывать, мы отвечаем: 10 %. А тот говорит, что кто-то обещал ему 20 % годовых. Тогда мы спрашиваем, какой это Фред ему такое наобещал.

По чистому совпадению в зале были довольно известные менеджеры агрессивных фондов, которых звали Фред. Один — опять-таки совпадение — сидел с нами на сцене. (Позднее один из Фредов выразил недовольство тем, что его смешали с остальными Фредами.)

— Слишком много таких Фредов, — пробормотал Бэбсон. Он помолчал и добавил, — Можно ли позволять менеджеру, который всунул Parvin Dohrmann в клиентский портфель, и дальше работать консультантом?

Parvin Dohrmann в короткий срок съехала со 142 до 14.

— У меня тут список, — сказал Бэбсон. Он достал список и принялся читать. — Four Seasons Nursing Homes. Цена на максимуме 91. На минимуме — ноль. Банкрот. И каждый, кто купился на Four Seasons Nursing Homes…

— Дэвид, — сказал я негромко в микрофон.

Аудитория начала нервничать. То, что добродушное настроение растаяло, можно было слышать по звяканью стаканов о графины.

— Commonwealth United, — сказал он. — Максимум 25, нынешняя цена $1. Susquehanna, на максимуме 80, нынешняя цена 7. Unexcelled, максимум 68, нынешняя цена 4. И все это любимчики фондов и консультантов.

— Не читай весь список, — сказал я.

В зале скрипели кресла. Мой сеанс психотерапии приобретал малоприятный оборот. Кто же будет исповедоваться в грехах, когда его уже в них обвинили?

— Теперь компьютеры, — сказал Бэбсон. — Management Assistance, с 46 до 2. Levin-Townsend, с 68 до 3.

— Дэвид, — сказал я.

— Leasco Data Processing, с 57 до 9. Data Processing и Financial General, с 92 до 8.

— Дэвид, — сказал я, — ты уже перешел границу.

Он замолчал. В зале не раздавалось ни звука. Помнится, я подумал, может быть, катарсис изначально был неверной идеей. Может быть, правильнее было бы так: Грешники в Суровой Длани Разгневанного Бога.

— Спасибо, Джонатан Эдвардс[20], — сказал я.

Оваций Бэбсон не удостоился.

Затем были вопросы из зала. Один вопрос был адресован лично Бэбсону — он-то и доказал, что в моей первоначальной идее было хоть какое-то зернышко смысла.

— Неужели вы не совершили ни одной ошибки, о которой можно рассказать здесь?

Этот вопрос был встречен аплодисментами.

Бэбсон ответил, что если поискать как следует, то парочка, наверное, найдется, но серьезных промахов у него не было. Фонд Бэбсона вырос вдвое за семь лет — другим это удавалось сделать в течение месяцев. Однако он продолжал расти, в то время как другие таяли на глазах.

— Председатель конференции спросил, в чем моя стратегия, — сказал Бэбсон. — Она у меня одна и та же. Что в этом году, что в любом другом. Здравый смысл. Пользуйся здравым смыслом.

Я спрашивал всех выступающих, вернутся ли более радостные времена. И все они отвечали, что рано или поздно вернутся. Все — кроме Бэбсона.

— Финансовая история Америки не знала такого надувательства, которое наблюдалось с 1967 по 1969 г., — сказал он. — Нынешнее поколение обожглось на этом так же, как предыдущее в 1929 г., и понадобится много, очень много времени, прежде чем что-либо подобное произойдет снова.