Мы уселись на облачках. Дама протянула мне откуда-то взявшуюся чашку с чаем-масалой. Чай был очень острый, обжег горло, но пожар в ногах несколько поутих.

– Ты знаешь, кто я?

– Еще бы. Вчера посмотрела паспорта… Ларра Кумар. 1950 года рождения. Из Калькутты. Летите по туристическим визам, судя по всему, чтобы остаться в Канаде на постоянное место жительства.

– Ну это да. Так и есть. Но я о другом. В Индии меня хорошо знают. Как астролога и нумеролога. Я живу уже давно в этом теле. Мне пора умирать, а душе реинкарнироваться в новом. Я составляла себе натальную карту. По ней – вчерашний день был днем встречи моей души со своей новой мамой. Я выбрала тебя. Ты добрая девочка. Ты станешь хорошей мамой. Через год у тебя родится сын – это и буду я в новом воплощении. Почему ты не радуешься? Твоему ребенку перейдет божественный дар! Он станет великим нумерологом и хиромантом!

Я подавилась масалой.

– О господи! Может, не надо? Слушай, вчера у тебя был такой выбор!! Сто пятьдесят пассажиров самолета! Я-то тебе зачем сдалась? Признаюсь, я хочу мальчика, сына. Но его вижу несколько в другом качестве. Скажем, юристом в «Газпроме». Или летчиком на худой конец. А не додиком, рассматривающим чужие ладони. Пойми. У нас уже столько шарлатанов развелось, что их скоро бить будут. Не разбирая, прав или виноват. А если еще он характером в тебя пойдет? Я ж никаким воспитанием не переделаю. Да и климат у нас в России не очень. Ты видела на пересадке в Москве, что творится за окнами? Я еле добралась на рейс. Хотя лучше бы и не добралась. Теперь вот мучаюсь. Давай подумай о ком-то еще, о’кей? Ну не хочешь ты своих соотечественников, ну ладно. Я б, наверное, тоже не хотела реинкарнироваться в того, кто кидает в проход использованные памперсы. Давай подумай о канадских иммиграционных офицерах, о таможенниках. Что успела заметить сквозь потекшую от слез тушь – так там были очень даже симпатичные девушки.

Тетка нахмурилась. Опять взгляд в себя.

– Ты не понимаешь, от чего ты отказываешься! Ну и я уже решила, что новой моей матерью должна быть русская. Вы были к нам самыми добрыми за вчерашний день. Решено. И еще у тебя наши паспорта. Ты должна их уничтожить! Сожги!!

Встала, расправила сари и приготовилась идти дальше на небо, а я уже приходила в себя на подушке, пропитанной потом.

– Стоять!!! Куда? Стой! У меня нет ваших паспортов. Их забрал начальник! Утром отнесет в полицию!

Индуска затормозила, задумалась и вытянула меня обратно на облака.

– Где наши паспорта?

– Ты не передумала переселяться в моего будущего ребенка? Слушай, я все придумала. Я найду себе замену. Есть шикарный вариант! У нас в бригаде потрясающая кандидатура на роль твоей матери! – Я сверилась со списком экипажа на тумбочке. – Записывай, ай, запоминай. 319-й номер. Альбина Кучкина. Красавица! Поэт! Лауреат третьей степени литературного конкурса города Лобни. Тонкая, чувствительная ко всякой хрени и мистике натура. Работала на рейсе в бизнес-классе. Если ходила туда в туалеты, то наверняка заметила ее белые кудряшки, ногти с камушками и одухотворенный взгляд. Поверь, ты составишь ее счастье и вы всегда будете на одной волне. Да и мне рожать-то рано. Я планировала ближе к тридцати. А Альбине уже давно пора. Там уже очень глубоко за тридцать или даже за сорок. Сделай хорошее дело для человека, а?

Ларра Кумар опять помедлила.

– А что с паспортами?

– С паспортами хуже. У нас очень законопослушный бригадир. Я, конечно, утром еще могу попросить, поныть. Но без гарантий. Понимаешь? Слушай! У тебя такие способности! Давай сама, а? Геннадий Зубилов. Триста сорок четвертый номер. По коридору налево.

Тетка придвинулась ко мне ближе, провела по лицу своей беспалой ладонью и начала растворяться в воздухе. У меня опять выступил холодный пот…

– Эй?? Ну мы же договорились?? Альбина Кучкина! Не забудь! Эй??

Очнулась я уже на совершенно мокрой подушке. От которой конкретно пахло индийскими благовониями и специями. В голове стучали молоточки в ритме болливудских песен. Ноги, как ни странно, совсем прошли. А вот горло болело немилосердно. Как ошпарило перцем масалы.

После завтрака я обреченно поднималась к бригадиру. «Попробую еще раз уговорить, может, хотя бы удастся отложить наш поход в полицию? Сошлюсь на начинающуюся ангину». На стук дверь резко распахнулась, я вошла в номер и остолбенела.

На светлом ковролине валялись обрывки паспортов. А очень нетрезвый Гена кромсал очередную темно-синюю книжечку.

– Давай! Помогай! Надо за час управиться, пока горничная не пришла с уборкой.

– Что происходит? Ген? Ты что??

– А то не знаешь. Сама наслала на меня эту тетку. Она сказала, что ты. Я на ресепшене взял и вторые ножницы. Вон, на тумбочке лежат. Присоединяйся, быстрее управимся. Нам еще надо все обрезки собрать и по разным помойкам разнести.

– Гена! Какая тетка? Мне действительно сегодня полночи мозг насиловала моя пассажирка… Но это сон, понимаешь, сон..

– Что у тебя с голосом? Заболела?

– Ага. Похоже, вчера передержала ноги во льду. Горло дерет страшно.

– Водка есть. Будешь? В качестве лекарства? – Гена уже набулькивал мне в стакан «Столичной». – Представляешь, я же совсем не пью. Уже лет десять, с тех пор как в аварию попал. Даже на Новый год лимонадом чокался. А тут эта баба пришла во сне. Индуска. Вот как живая. Я бутылку водки вез в подарок представителю, отдать не успел. И хорошо, что не успел. Только водка меня от сумасшедшего дома спасла.

Генка налил себе тоже.

– У меня же, понимаешь, мать болеет. Рак желудка. В нашей поликлинике сразу не заметили, запустили. Дождались, пока метастазы пойдут. Мы начали метаться – в Израиль документы отправили, в Германию. А оттуда ответы: мол, везите. Попробуем, но гарантий никаких. Четвертая стадия. Где, мол, раньше были? Где были – где были! Мама ж привыкла всю жизнь терпеть. Одна, без отца меня поднимала. Понимаешь? Нет у меня никого ближе. А тут – попробуем. И за попробуем денег хотят, как за самолет. Квартиру продавать. Выставил. Риелтор вроде клиента нашел, а нам куда? Но черт с ним. Хоть на вокзале жить, лишь бы вытянуть… Наши-то дают ей от трех до шести месяцев. Сейчас вон опять надо класть в больницу на химию. Не могу смотреть, как мать уходит. И во сне эта баба без пальцев. Говорит – я вылечу твою мать, только сожги паспорта. Спаси, говорит, мою семью. А я спасу твою маму…

Я, услышав про «бабу без пальцев», начала сползать по стенке. Машинально опрокинула в себя протянутые пятьдесят граммов водки. С учетом того, что водку пила первый раз в жизни, должна была опьянеть моментально. Но не брало.

– Давай не стой. Вот тебе ножницы, два паспорта. Работаем! Помельче надо, чтобы каждую цифирьку разрезать. Чтобы никто не сложил вместе. Лучше бы было сжечь, конечно. Как индианка хотела. Но как тут сожжешь? Везде же детекторы дыма в отеле. И на улице нельзя, пожарка приезжает уже через тридцать секунд.