Это было огромное помещение, где царил рослый подтянутый мужчина лет шестидесяти в высоком белоснежном колпаке. Он стоял в центре кухни, как дирижер за пультом симфонического оркестра, и отдавал своим подчиненным короткие приказы.

— Окорок пора вынимать, а лопатку положить в маринад! Тесто срочно в холодильник, а то перестоит!

— Извините за вторжение, Аристарх Аристархович, — робко проговорила Марианна. — Я показываю клиентам нашу клинику…

— Не возражаю, — сухо ответил повар и повернулся к молодому подмастерью, который протягивал ему ложку с чем-то густым и зеленым. Попробовав ее содержимое, Аристарх Аристархович поморщился:

— Укропу переложил, а лимонной цедры мало!

Леня оглядел кухню. Всюду что-то шипело, скворчало, жарилось и тушилось. Молодой парень с голыми по локоть руками месил тесто, чуть в стороне другой открывал большую картонную коробку.

— А что в этой коробке? — поинтересовался Маркиз, прочитав на ней название известного итальянского ресторана «Тутти Фрутти».

— Я не знаю, — растерялась Марианна. — Может быть, Аристарх Аристархович…

Шеф-повар, казалось, не обращает на посетителей никакого внимания, однако тут он внезапно повернулся к ним. На его лице отчетливо проступило смущение.

— Понимаете, — проговорил он, как бы извиняясь, — у меня недостаточно людей, чтобы здесь, на месте делать все виды пасты. Ну, конечно, обычные спагетти, лингуине, пенне — это не проблема, но у нас клиенты продвинутые, многие заказывают фарфалле, ньокки, тальятелле, капеллини, феттуччине и другие необычные виды пасты… конечно, все это разнообразие мне не охватить, поэтому я договорился с этим рестораном, и мне оттуда поставляют готовую пасту. Конечно, это не высший класс, но у меня просто нет выхода…

— Да, это не высший класс! — строго проговорил Леня. — Просто не знаю, станет ли моя теща есть заранее приготовленные тальятелле!..

Шеф-повар тяжко вздохнул и отвел глаза.

Поздним вечером того же дня по Садовой улице ехал пикап с логотипом известного итальянского ресторана «Тутти Фрутти». Перед сквером на площади Тургенева водителя пикапа остановил сотрудник ГИБДД. В этом сотруднике только хорошие знакомые узнали бы приятеля Лени Маркиза, страстного автомобилиста по кличке Ухо.

Подойдя к машине, он строго проговорил:

— Старший лейтенант Шестиухов! Ваши документы!

— В чем дело, шеф? — забормотал водитель, протягивая офицеру документы. — Разве что-то не так?

— Нарушаем! — сухо процедил старший лейтенант.

— Да что нарушаем-то? — беспокоился водитель. — Скорость не превышал, за знаками следил, машина у меня в порядке…

— Нарушаем, — повторил старший лейтенант. — А что нарушаем — сейчас выясним. Аптечка есть?

— А как же, вот она!

— Огнетушитель?

— Непременно, и новенький!

— Так. — Офицер задумчиво оглядел машину.

— Мне бы поскорее, у меня товар нежный, скоропортящийся…

— Если сами не будете мешать, — наставительно проговорил страж порядка. — А если хотите ускорить процесс, помогите мне выяснить, что именно вы нарушили. А то что ни возьми — все у вас в порядке, неинтересно даже!

Пока тянулся этот увлекательный разговор, к задней дверце пикапа подкрался гибкий человек в черном комбинезоне, со сложенной картонной коробкой в руках. Открыв дверцу отмычкой, он проник в грузовой отсек пикапа, разложил там свою коробку, забрался в нее и закрыл изнутри крышку.

Наконец водитель пикапа сторговался с офицером, и тот отпустил его, проводив машину сочувственным взглядом.

Через несколько минут пикап въехал на территорию частной психиатрической клиники, миновал шлагбаум и остановился перед служебным входом.

К машине подошли двое крепких подручных Аристарха Аристарховича и приступили к разгрузке итальянских деликатесов.

Одна из коробок показалась им особенно тяжелой.

— Что у них здесь, камни, что ли? — проговорил один из кухонных рабочих, вытирая пот.

— Написано: паста! — авторитетно ответил второй.

— Что я, пасту не знаю? Обычные макароны!

— Сам ты макарона! Пасты, знаешь, сколько видов бывает? И сухая, и свежая, и короткая, и длинная… это, наверное, какая-то особенная паста, тяжелая.

— Посмотрим? — предложил любопытный поваренок.

— Тебе Аристарх Аристархович так посмотрит, надолго запомнишь! И вообще, давай, закончим с разгрузкой и пойдем по домам, я на сегодня уже наработался!

Они втащили тяжелую коробку в кладовку и ушли.

Едва шаги кухонных рабочих затихли, крышка подозрительной коробки откинулась, и человек в черном комбинезоне выбрался наружу.

Хотя в свое время Леня работал в цирке и среди прочих цирковых профессий освоил акробатику, но с тех пор прошло много лет, и он утратил прежнюю гибкость. От неудобного положения в коробке все его суставы болели и плохо слушались, так что прежде чем приступить к операции, ему пришлось несколько минут разминаться. Наконец он вернул суставам подвижность и выскользнул из кладовки.

В этот поздний час в клинике было тихо и безлюдно.

Леня прошел через ресторан и двинулся по коридору, куда выходили двери палат. Теперь перед ним стояла непростая задача — найти среди этих палат ту самую, в которой поселили Рваклю…

Он вспомнил, что говорила ему Марианна: пациенты сами выбирают картинки для своих дверей. Поставив себя на место Рвакли, Маркиз стал разглядывать картинки по сторонам коридора.

Колокольчики, незабудки и хризантемы отпадали сразу же, точно так же, как котята, щенки и прочая мелкая живность. Эти картинки наверняка выбрали впавшие в детство старушки. На одной из дверей было изображение автомобиля «Феррари». Подумав немного, Леня прошел мимо. Точно так же он миновал дверь с фотографией итальянской актрисы Моники Беллуччи в открытом купальнике — вряд ли эта красотка соответствовала эстетическим предпочтениям бомжа и дауншифтера.

Но вот когда Леня увидел на очередной двери изображение шахматного коня, он вспомнил Рваклю за доской и остановился.

Оглядевшись по сторонам, он осторожно повернул ручку двери.

Дверь была заперта, но для такого профессионала, как Маркиз, этот замок не представлял трудности. Открыв его при помощи обычной канцелярской скрепки, Леня проник в палату.

В комнате царила тишина.

Леня не ошибся: на высокой кровати спал Рвакля, запрокинув голову и свесив до полу левую руку. Рот его был приоткрыт, на шее пульсировала жилка. Внезапно Рвакля громко всхрапнул, закрыл рот и приподнялся на локте.

Леня застыл, стараясь слиться со стеной и не издавая ни звука, но тревога оказалась ложной: Рвакля перевернулся на бок и снова ровно задышал.