Выждав полминуты, Леня беззвучно пересек комнату и остановился перед простым двустворчатым шкафом.

В этом шкафу висели на плечиках обычные серые брюки, клетчатый пиджак и пара рубашек, которые подобрали Рвакле в клинике. Лохмотья бомжа, как нетрудно было догадаться, выкинули или сожгли. Леня уже подумал, что зря проник в эту палату, но тут он увидел внизу, в отделении для обуви, высокие ботинки на шнуровке.

Они были тщательно вычищены, но это, несомненно, были те самые ботинки, в которых Леня видел Рваклю на свободе. Те самые злополучные ботинки, которые Рвакля снял в милицейском обезьяннике с Вени-Пирожка.

Леня облегченно вздохнул, достал ботинки из шкафа и приступил к их тщательному осмотру.

Начал он с левого ботинка. Ощупал его изнутри, отодрал стельку, на всякий случай проверил каблук, тщательно прощупал всю подошву. Монеты не было.

Тогда он точно так же проверил правый ботинок.

Результат был такой же, то есть никакого.

Когда Остап Бендер, наследником которого Леня считал себя в глубине души, проверял очередной стул мастера Гамбса и не находил там сокровищ покойной мадам Петуховой — он, конечно, расстраивался, но утешал себя и своего спутника Кису Воробьянинова, говоря, что каждый пустой стул приближает их к победе. Но стульев было двенадцать. Ботинок же — всего два, и ни в одном из них монеты не было.

Маркиз растерянно смотрел на обувь, думая, что делать дальше, как вдруг у него за спиной раздался насмешливый голос:

— Монету ищешь? А ее здесь нету!

Леня резко обернулся.

У него за спиной стоял Рвакля в длинных полосатых трусах и свободной футболке. На лице у него играла ехидная улыбка.

— Так я и знал, что ты сюда придешь! — проговорил он, насладившись Лениным удивлением. — Я, когда тебя в скверике встретил, сразу понял, что ты не настоящий бомж, ряженый. И очень уж ты моими ботинками интересовался. Когда меня сюда засадили, первым делом ботиночки проверил. Они, халдеи здешние, конечно, хотели у меня их забрать вместе с остальной одежкой, но я шум поднял, пригрозил, что голодовку объявлю. Сказал, что мне эти ботинки дороги как память о моей прежней жизни… Ну, они плюнули, отдали их мне, только сперва почистили, как видишь. Тут я монету-то и нашел. Понял, что из-за этой монеты ты суетился, ну и припрятал ее…

Он выразительно взглянул на Леню и продолжил:

— Помнится, мы с тобой хотели обсудить условия. Так давай, обсудим. Сейчас, надеюсь, нам никто не помешает.

— Ну, давай! — согласился Маркиз. — И сколько же ты хочешь за эту монету? Только сразу тебя должен предупредить — очень много я заплатить не смогу…

— Это ты про деньги? — презрительно проговорил Рвакля. — Ты что — ничего не понял? Деньги я не люблю! От денег, чувак, одни неприятности! Разве ты, чувак, не знаешь — либо деньги, либо свобода? Так вот я выбрал свободу!

— Вот как? — удивился Маркиз. — Тогда чего же ты хочешь за монету?

— Свободу! — ответил Рвакля не задумываясь. — Вытащишь меня из этого клоповника — получишь монету!

— Не так-то это будет просто! — задумался Маркиз. — Эту клинику охраняют, как банк!

— Ну, я в тебя верю. Ты парень ловкий. Ты же смог сюда пробраться и наверняка как-то планировал выбраться наружу. Где один человек — там и два. Давай работай, если тебе эта монета так нужна!

— Ну, не скажи! — возразил Леня. — Одному мне выбраться гораздо легче, тем более что у меня подготовка очень хорошая. Я ведь раньше был артистом цирка. А ты, смотрю, не в такой форме…

Действительно, Рвакля был довольно рыхлым и неуклюжим.

— Ну, это уже твои проблемы! — отрезал бывший бомж. — Тебе нужна монета — так что думай. Мне спешить некуда, меня сюда все равно надолго засадили…

— Вот, кстати, хотел тебя спросить, — проговорил Леня неуверенно. — Кто тебя сюда засадил? Кто оплачивает твое пребывание в клинике? Здесь ведь очень дорого, и здешнее начальство деньгами не бросается, задаром никого не держит!

— Это долгая история… — пригорюнился Рвакля.

— Ну, ты же вроде никуда не спешишь, — напомнил ему Маркиз. — И у меня пока тоже есть время. Я пока что не придумал, как тебя отсюда вытащить…

— Ну, тогда слушай… — Рвакля поудобнее уселся на кровать и закутался в одеяло.

Маркиз пристроился рядом на стуле.

— Ты вообще в компьютерах как — разбираешься? — Рвакля начал издалека.

— Да как тебе сказать… — Маркиз на всякий случай пожал плечами. — Могу в Интернете погоду посмотреть или найти карту нужную, а так — не очень…

— А слышал про такую программу — «Трансаль»?

— Слышал! — Леня оживился. — Это программа компьютерного перевода с английского и немецкого на русский…

— Вообще-то еще с французского, испанского, итальянского и еще с тридцати языков, — гордо сообщил Рвакля.

— А при чем тут эта программа?

— Притом, что это я ее придумал. «Трансаль» — это значит транслятор Альбанова.

— Так ты, что ли, Альбанов? — догадался Леня.

— Ну да! А ты что, думал, моя фамилия Рвакля? Это меня Машка так прозвала, а вообще-то я Артемий Альбанов. Ну, так вот — окончил я институт, устроился в одну фирму программистом. У этой фирмы было много иностранных заказчиков — в Америке, в Канаде, в Бразилии, — так что в штате были переводчики с нескольких языков. Чаще всего, конечно, требовались переводы с английского, а переводчица попалась полная пофигистка. То ее нет на работе, а если и есть — никакого от нее прока. Только и думала, как бы ничего не делать. Пытались у начальства добиться, чтобы ее уволили и нашли нормального человека, а она оказалась то ли чья-то любовница, то ли родственница…

— Что-то ты уж очень издалека начал, — перебил Маркиз Рваклю. — Так мы и до утра не разберемся!

— Погоди, сейчас доберусь до сути! В общем, я попробовал воспользоваться программными переводчиками, но они все оказались очень неудобными. Я посидел, подумал и понял, что в этих программах не так. Уж не буду грузить тебя подробностями…

— Да уж, пожалуйста! — взмолился Леня. — Все равно я ничего не пойму!

— Короче, написал я хорошую программу перевода с английского на русский, стал ей пользоваться и понял, что никакой переводчик с ней не нужен. Программа работу не прогуливает, не капризничает, прибавки не просит и работает двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, без праздников и выходных.

В общем, ушел я из той фирмы и основал свою, по машинному переводу. Нанял толкового парня со знанием немецкого языка, потом еще одного — со знанием испанского… в общем, через год моя программа переводила с десяти языков, и у меня не было отбоя от покупателей. Еще через два года я сделал свой первый миллион, у меня брали интервью для телевизионных каналов и газет.