лучше поменять замки, чтобы не было лишнего волнения…

Обыскав коридор в очередной раз, я собралась с мыслями, попыталась не думать о прошлом, заставляя себя забыть эту злосчастную фотографию.

Александр уехал… На три месяца. Он позвонил уже из Германии, сообщив на всякий случай номер той самой Марии. Я искренне удивилась, когда увидела на своем телефоне несколько пропущенных от него, но честно признаться, была рада услышать его голос — он успокаивал, вселял уверенность, вызывал чувство радости.

Последние дни лета тянулись один за другим, практически не отличаясь друг от друга. Работа в студии заставляла концентрироваться на картинах, выплескивать эмоции наружу, что способствовало возникновению спокойствия в душе и принятию ситуации. Постепенно я смирилась, осознав, что уже ничего не могу исправить и цепляться за прошлое нет смысла. Погрузившись с головой в работу, я стала замечать, что думаю о Диме все меньше и меньше, но что удивило гораздо сильнее — мои мысли заполнились Александром. Тысячи вопросов в голове, интерес к его личности, желание узнать прошлое, разобраться в том, насколько слухи правдивы — все это не давало покоя. Доходило просто до абсурда — он начинал мне сниться. Его лицо, еле заметная улыбка, странная печаль в глазах.

Преображенский стал мне звонить. Вначале раза два в неделю, и разговоры длились от силы минут пять. Затем чаще, а теперь почти каждый вечер. Обычно я молчала и с интересом слушала о его работе, небольшие жалобы на трудности и искреннее негодование по поводу женщин. Почему он мне все это рассказывает? Хотя кажется, я понимаю причину — я стала ему другом. Этаким своим “парнем”, но это и не плохо. Мне есть с кем поговорить, с кем посмеяться и получить удовольствие от общения.

— И чем тебе немецкие дамы не угодили? — я рассмеялась, лежа в кровати под теплым одеялом.

— Я бы сказал, но женская солидарность не позволит тебе со мной согласиться, — Преображенский явно что-то писал, так как я слышала в трубке характерный скрежет карандаша на бумаге.

— Я не страдаю подобным мышлением, уж прости и все же, чем тебе не угодили немецкие женщины?

После долгого молчания, он все же ответил:

— Если честно, сам не понимаю. Видимо, я просто устал.

— Ты же в Германии, там столько всего интересного можно увидеть! А сколько экскурсий, туристических походов, секретных местечек, о которых знают лишь местные… Эх, я вот не была в Кельне, но мне многие хвалили этот город. Да и вообще, ты столько работаешь, ни за что не поверю, что у тебя нет ни одного выходного!

— Выходные есть, куда же без них, — он устало вздохнул, что-то закрыл, судя по звуку это был ноутбук, — но одному идти не хочется. Слушай, а может ты ко мне прилетишь? Ты ведь сама сказала, что хочешь увидеть Кельн, вот и устроим друг другу прогулку…

— Прости, но я боюсь летать на самолете в моем положении, — при мысли о полете меня начинало трясти, а если учесть то, что у меня и так в диагнозе стояла угроза выкидыша, рисковать совсем не хочется, — Кельн никуда не убежит, можно съездить туда позже.

— Да, ты права… — Александр вновь устало вздохнул, — я все время забываю, что ты теперь станешь пузатой. Кстати, сильно изменилась внешне? Сколько прошло времени? Уже два месяца вроде…

— Да не очень, если честно. Пузико почти не видно, словно я просто хорошо покушала.

— Покушать ты любишь… я помню… — он хмыкнул, все еще вспоминая то несчастное мороженое в парке.

— Теперь я ем все, что не приколочено, уничтожая запасы в холодильнике. Так что с тебя вафельный рожок!

— Заказ принял!

Мы еще долго разговаривали, он рассказывал о Кельне, о встречах, делился своими желаниями, а потом внезапно сказал следующее:

— У моего брата свадьба через три месяца уже. У меня приглашение “Преображенский +1”, не хочешь со мной пойти? Там уж точно покушаешь как следует. Людей будет очень мало — только самые близкие люди, заодно с сыном познакомлю — будет прекрасный повод переломать мне все косточки в разговоре.

— А мне точно можно? — мне не очень хотелось встречаться с незнакомыми людьми, которые будут оценивать меня и обязательно заметят интересное положение, — раз свадьба для самых близких…

— Можно! Говорю же — Преображенский +1. Ну, пойдешь? Если нет, то я помру в гордом одиночестве, и это будет на твоей совести, Дарья!

Я неуверенно согласилась, а затем наш разговор закончился — оба хотели спать, оба устали и обоим завтра работать.

Интересно, когда он позвонит в следующий раз? Хочется пообщаться с ним вживую…

Месяц назад мы с Аленой все же пришли в офисные помещения нового большого здания по поручению Преображенского. Договор был составлен быстро, подписание не заняло много времени, к тому же пожелания заказчика быстро нашли внутренний отклик, и мне нетерпелось заняться работой. Все это время я разговаривала с Виктором, задавала множество вопросов, уточняла детали, цветовую гамму, насыщенность, размеры и прочие нюансы. Мужчина был до ужаса терпелив, спокоен как удав и выглядел просто нереально сильным. И я имею ввиду не внешние данные, я говорю о внутреннем ощущении самого себя. Его взгляд был тяжелее, чем у Александра, намного пронзительней и в работе этот человек мог довести кого угодно до нервного срыва, требуя идеальных результатов. В тоже время, судя по рвению сотрудников и блеску в их глазах — команда была слаженна, зарплату получала приличную и делом своим была полностью довольна. Виктор мне напоминал темного властелина — черный цвет в одежде преобладал, да и сам он был брюнетом с темными глазами. На этом фоне кожа казалась бледной, а из-за постоянной работы и дикой усталости синяки под глазами добавляли некоего мистицизма в его облик. Мария рядом с ним смотрелась как лучик солнышка и прекрасно разбавляла эту черную тучу своим сиянием. Словно Инь и Ян, они дополняли друг друга.

Любые разговоры о свадьбе вызывали у Виктора радость, показывая, что человек находится в не меньшем ожидании праздника, чем его избранная. Он с большим удовольствием подсказывал Марии по телефону какие-то детали, выбирал меню и особенно был рад предстоящей дегустации тортов, которые им должны были привезти на дом.

Все это вызывало дикое умиление, но стоило Виктору вновь вернуться к работе, как с его лица слетала милая улыбка, наполненная нежностью. Он командовал, никогда не повышал голос, терпеливо объяснял.

Совсем недавно меня посетила еще одна идея, как можно украсить интерьер, внести несколько деталей. Желая обсудить это с Виктором, я назначила встречу и