С самого начала ее признали очень толковым учебником в самой Императорской Санкт-Петербургской медико-хирургической академии, а затем – и в Харьковском и Казанском университетах, где также готовили к выпуску врачей. А потом – она уже триумфальным маршем прошествовала и по всей неоглядной Российской империи.

Это был фактически первый оригинальный русский учебник анатомии, послуживший ценнейшим пособием для многих поколений отечественных эскулапов.

Книга выдержала 5 изданий, начиная с 1802 года и по 1830. В предисловии к ней он написал: «Дознал я на опыте, сколько великому подвергались учащиеся затруднению за неимением достаточной по сему предмету классической книги. Они беспрестанно принуждались заниматься списыванием переходящих из рук в руки письменных тетрадок, грубыми, нередко, погрешностями наполненных, и теряют через то постоянно время» »…

Книга стала как бы продолжением прежних, неоднократных подобных попыток отечественных анатомов. Причем – по своему научному уровню, по мастерству и четкости изложения материала в ней, по своей исключительной логике, – она ни в чем не уступала своим иноземным аналогам.

Книга эта, ко всему прочему, стала также показателем весьма высокого уровня отечественной медицинской школы, достигшей, после создания собственной Императорской медико-хирургической академии – небывалых успехов…

У современников своих он пользовался воистину необыкновенным успехом. Достаточно сказать, что когда они отмечали пятидесятилетний его юбилей, то на это торжество удалось собрать порядка 30 тысяч рублей…

* * *

В последние годы своего земного существования он получал от Российского правительства весьма значительную пенсию.

Умер Петр Андреевич Загорский уже довольно почтенным старцем.

Это печальное событие случилось 1 апреля 1846 года.

Было ему в ту пору 81 год.

Память об этом враче, как нам кажется, навечно уже сохранилась в сердцах жителей современной нам Вологды. И об этом теперь уже можно смело сказать.

Эта память хранится в их головах вплоть до нынешних, наших дней.

В первом же доме, на одной из улиц этого старинного русского города, кое-где поросшего лишь остатками прежних густых садов, – можно увидеть строгую мемориальную доску. Очевидно, она установлена совсем недавно и явно уже «приурочена» к двухсотлетию со дня рождения этого замечательного отечественного врача…

Впрочем, эта улица старинной Вологды, действительно, носит имя врача Мудрова.

Фамилия этого же врача Мудрова попала также на страницы великолепной русской художественной литературы. Именно ему, как самому знаменитому, как наиболее опытному московскому врачу, «доверяет» присматривать за здоровьем своей героини Натальи Ильиничны Ростовой знаменитый классик нашей отечественной литературы – Лев Николаевич Толстой.

Вот фразы из этого его романа, вернее, – даже целый пассаж из него: Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф (подразумевается все тот же Ростов) болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и не повезет ее за границу и не сделает там консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, что Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял и Мудрое еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?

* * *

А мемориальная надпись, установленная еще в советское время, гласит:

Эта улица носит имя нашего земляка,

выдающегося деятеля отечественной

науки, видного специалиста в области

социальной гигиены и клинической медицины

– Мудрова Матвея Яковлевича.

Он был подкошен неумолимой холерой, во главе комиссии, по искоренению этой коварной болезни, – сам и стоял.

А был он назначен на весьма высокую и слишком ответственную должность самим императором Николаем I, – уже как непререкаемый авторитет по борьбе со всякой заразной болезнью. И произошло все это в грозном, «холерном» 1831 году. Похоронили его на так называемом «холерном кладбище», которое впоследствии – совершенно исчезло. Ныне оно занято другими, зачастую – производственными или же просто заводскими строениями.

* * *

Однако все это случилось уже под самый конец его жизни.

А пока что мы поведем рассказ о молодости нашего героя, когда, стало быть, – вся жизнь у него еще впереди.

Матвей Мудров родился 23 марта, вроде бы – 1774 года.

Между тем, современники полагали, что он, действительно, родился 23 марта, но только не в указанном нами году. Более того, совсем уже близко стоявший к этой загадочно-странной дате – Вильгельм Михайлович Рихтер в своей знаменитой книге, повествующей об истории развития медицины в России, изданной, правда, на немецком языке еще в 1820 году, даже при жизни самого Матвея Мудрова, указал, что родился он будто бы… в 1774 году!

Между тем, оказывается, с истинной датой рождения нашего очередного героя, – все рассказанное нами выглядит отнюдь не так-то просто.

Более того, нашлись свидетели, которые видели другие данные о всей его жизни…

Нынешний Государственный архив Вологодской области (соответственно – тогдашней Вологодской губернии) свидетельствует, что факт крещения Матвея Мудрова не нашел своего отражения в каких-либо документах, а то и в ведомостях, поступающих из любых церковных приходов. Возможно, он был крещен где-нибудь в пригороде тогдашнего, а все же слишком старинного русского города Вологды…

Правда, одна из представленных ведомостей, которая все сохранилась в старинной Никольской церкви, составленная еще в 1775 году, содержит запись, что в семье некоего Якова Ивановича Мудрова наличествует трое детей, и что самому младшему из них, именно Матвею, насчитывается в данный момент один год и шесть месяцев!