Вадим стоит в метрах двадцати от входа, кутается в шарф. Сегодня ветрено. Поднимаю воротник куртки, на такой погоде долго не простоишь, замерзнешь.

— Привет, — подходит ко мне, улыбается. — Как ты?

— Привет. Нормально.

— Слушай, я виноват, — Вадим делает несколько шагов в сторону сквера, я иду за ним. — Надо было предупредить тебя об этих вечеринках в ВИП-зоне. Персонала и обычных клиентов это никогда не касалось, им девчонок на ночь привозили, и все были довольны. — Я и подумать не мог, что Макс к тебе привяжется. Никогда такого не было… У нас приличное место, просто он хозяин, понимаешь?

— Понимаю, — смотрю под ноги. Разговаривать не хочется совсем. Я не в хрустальном мире живу, чего только не видела в родном городе. Видела, как красивые девчонки, вчерашние школьницы, становились куклами, игрушками у таких вот Полянских и их отцов. На месяц, неделю, на день. Ими игрались и выбрасывали потом, как на свалку… — Вадим, давай не будем продолжать, я не хочу. И работать там больше не буду, если меня, конечно, еще не уволили… Я ведь должна была сегодня выйти вроде как.

— Нет, не уволили, конечно… Я так и понял, что ты не вернешься еще до того, как Никита сказал. Не знал, что вы все знакомы…

— Да незнакомы, просто учимся в одном месте и все. Слушай, если у тебя все, я пойду. Холодно и мне заниматься надо.

— Подожди, Варь, — удерживает меня рукой, я не сопротивляюсь. — Держи, — протягивает мне конверт. — Тут зарплата… за те дни, что ты отработала, а то все только чаевые были… — Удачи, — хлопает по плечу, отворачивается и уходит.

Держу в руках конверт. Точно! Я же ничего не получила за эти полторы недели, что проработала. Только то, что клиенты оставляли… Кладу конверт в сумку. Возвращаться в универ уже не буду, тут же пара минут до Машкиного, а теперь и моего дома. Надо будет ужин приготовить.

Епифанцева вернулась не в десять, а в одиннадцать. Судя по ее инсте, была на фитнесе. Подлетела к холодильнику, вытащила йогурт.

— Есть хочу!

— На плите — картошка с мясом, будешь?

— Издеваешься?! — возмущенно. — Я по-твоему для этого два часа задницу себе качала? Чтобы прийти домой и все это сожрать?

— Нет, конечно, не для этого… — замолкаю, подхожу к плите. Так, все остыло. Можно спокойно убирать в холодильник, завтра съедим.

— А это что? — Машка смотрит на деньги. — Откуда столько?

Я так и не решила, как поступить. Дома открыла конверт: денег там оказалось много, значительно больше, чем за полторы недели работы. В несколько раз больше. Похоже, от меня хотят откупиться… Выдыхаю и рассказываю про встречу с Вадимом.

— В общем, думаю вернуть деньги. Это неправильно их брать. Вот.

Смотрю на Епифанцеву, а та будто замерла, стоит уже две минуты с йогуртом в руке.

— Барсукова, ты у меня совсем ту-ту, да? Никто от тебя откупиться не хочет и не покупает тебя таким образом! Они. Тебе. Должны. Деньги. Понимаешь? Должны! За то, что ты на них отработала, за этого мудака Полянского, за то, что вынуждена уйти оттуда, за то, что тебе не обеспечили безопасность на рабочем месте! — В Машке включилась дочка владельца бизнеса. Глядя на нее, даже в голову не придет, что она такие слова знает. — Короче, Варь, хорош страдать, оставь деньги себе. Не оставишь, я их себе заберу, но Вадиму ты их не вернешь. Поняла?!

Нет, не поняла. Это стыдно и мерзко брать деньги. Оставлю только ту часть, что заработала, остальное верну. Вслух не говорю, знаю Машку. Когда она в таком состоянии с ней лучше не спорить.

— Ты ведь все равно попытаешься вернуть их? — кивает на стол.

— Я не могу… Это как будто я соглашаюсь с тем, что произошло. Беру деньги и молчу.

— Варя! А ты помнишь, как Макса приложила? Ты вообще-то его убить могла! Не знаю, как у тебя такое получилось — может, пьяный был, не ожидал такого от тебя… Но он, падая, стукнулся башкой сильно, сама говорила. Вообще это он должен возмущаться… А тебя, целую и невредимую, доставили ко мне ночью, потом предупредили, что у тебя там чуть ли не убийство в доме. Да ты видела сегодня, как чуть ли не весь универ вокруг тебя стелился?! Чтобы вот так подошли и извинились? Да они такое вытворяют… И ни разу не видела и не слышала, чтобы вот так перед девчонкой… А теперь еще деньги…

Молчу. Я как-то не думала об этом с такой стороны…

— Давай так, — Машка берет в руки конверт с деньгами. — Ты ничего сейчас делать не будешь. Мы положим их вот сюда, — открывает кухонный шкаф и кладет конверт в большой стеклянный бокал. — И через неделю — не раньше, Барсукова, — мы снова об этом поговорим.

Пожимаю плечами. Ладно, через неделю, но мое мнение не изменится.

— Я тут подумала, Варь… — Машка усаживается за стол и наконец начинает есть свой йогурт. — Ты только не обижайся, хорошо. Никак не могу понять, зачем Леднев так возится с тобой. Ну… он никогда внимания на тебя не обращал, он вообще ни на кого не смотрит… Тут за ним такие фифы ходят и в универе, и не в универе… А он… Может, я чего не знаю, и вы с ним..?

Смотрю на Епифанцеву и начинаю смеяться. Нет, я давлюсь от смеха, в руке дрожит чашка с чаем да так, что вынуждена поставить ее на стол, чтобы не обжечься.

— Ма-а-а-ш! Тебе романы надо писать! Это ты совсем ку-ку у меня! Я с Ледневым?

— Тогда объясни, почему он все время оказывается рядом с тобой? Что ему от тебя надо? Может, ты чего знаешь про Полянского? Ведь ты их с Катей тогда нашла. Он тебя ни о чем не спрашивал?

— Спрашивал, но я ему честно сказала, что никого не видела и не знаю, что произошло. А больше не говорили об этом.

— Но ведь зачем-то ты ему нужна. Зачем? Он ничего не просил тебя сделать?

— Нет, ничего такого.

— Он не добрый милый мальчик, Варь. Он себе очень на уме. И ничего Айс не делает просто так, не зря он верховодит всей этой золотой компанией. И дело тут не в папиных деньгах и статусе… Короче. Я боюсь за тебя!

Закатываю глаза. Ну, Маша, даже для тебя это слишком.

— У меня нет ничего, сама знаешь. Я ничего ему предложить не могу, взять с меня нечего.

— Уверена?

— Уверена. И еще я точно знаю, что не нравлюсь ему, тут ты тоже будь спокойна. Ни разу ни намека, ни взгляда. Ничего!

— Много ты понимаешь…

— Ну достаточно, чтобы определить, нравлюсь я парню или нет.

Уже засыпая в кровати, я вновь вспомнила школу, в классе было несколько фанаток Леднева. Они собирали все его фотосессии, статьи, видео, часами сидели на форумах. С каким-то презрением я смотрела на все это — девчонки так расстраивались, когда видели рядом с ним таких же, как и он, девушек-моделей! Роскошных красавиц, которые были не просто из иного мира, куда девочкам из провинциального городишка дороги нет и никогда не будет. Казалось, они вообще другого биологического вида. С тех пор ничего не изменилось, кстати. Каждый раз, когда Леднев мелькал в светской хронике, рядом с ним всегда были очень красивые породистые дамы. Университетские красотки им в подметки не годились… И все же, что ему от меня надо? Я не знаю ответа.