— Мама! Меня убили, мама! Убили… — Тут у него то ли дыхалку перехватило, то ли набирал воздух для нового крика, но на пару секунд стало тихо. Тетка же продолжала верещать, подлетела к «Роверу», с силой врезала кулаком по капоту, навалилась на него животом и заорала, глядя на Илью через лобовое стекло:

— Сына моего убил! Они сбежать хотят, держите их!

«Что за черт…» — Илья выскочил из машины, пробежал немного вперед. На дороге лежал парень лет двадцати, лежал навзничь, прижимал к груди правую руку и громко стонал. Лера вышла со своей стороны и оказалась лицом к лицу с верещащей бабой. Та запросто могла сойти за кликушу или тому подобную одержимую дуру, если бы не ее сынок, или кем там парень ей приходился. Он с мученическим выражением лица попытался приподняться над лужей, но скривился еще сильнее и грохнулся обратно. Тетка разрывалась между парнем и Лерой, на Илью просто поглядывала недобро, но близко пока не подходила, бесновалась на безопасном расстоянии. Машины ползли мимо, водители с интересом поглядывали на парня, что скорчился у колес «Ровера», и откровенно оценивающе — на Леру, и она с неожиданным спокойствием смотрела на бесноватую тетку и молчала. Тетка отрывалась на всю катушку, то кидалась к стонущему подростку, то пыталась вцепиться Лере в волосы. Девушка успела отшатнуться и пока не сказала ни слова, да тут мудрено было что-то сказать: орала баба так, что глушила даже гул двигателей.

Немногочисленные машины, не торопясь, ехали мимо и синхронно прибавили скорость, когда тетка в платочке заорала:

— Полиция! Я звоню в полицию! Свидетели…

И тетка принялась жать кнопки на своем мобильнике, а сбитый парень вдруг нашел в себе силы и со стонами поднимался на ноги. Илья шагнул к нему и заметил краем глаза, как со стороны остановки вышли два парня лет по двадцати, один довольно упитанный, в точно такой же куртке, как и пострадавший, и решительно шли навстречу орущей бабе.

— Вы видели? — кинулась она к ним, как к родным. — Вы видели? Эта сука хотела убить моего мальчика, а потом уехать!

— Что за бред! — сказала Лера. — Никуда мы не собирались, ваш сын сам под колеса кинулся. И вообще у нас есть регистратор, он работал в момент аварии, и мы докажем…

— Что она там собиралась доказать — так и осталось «за кадром», тетка молча кинулась к девушке, но тут между ними оказался Илья, преградил тетке дорогу:

— Спокойно, барышни, спокойно.

Все это ему очень не нравилось, было тут что-то не то, а что именно — он и сам понять не мог. Ехал, соблюдая скоростной режим, притормозил, завидев запрещающий сигнал светофора, скорость была не больше двадцати, что ниже нижнего предела. И вдруг — нате, откуда ни возьмись, под колеса падает это тело, а второе верещит на пределе возможностей. И есть еще третье и четвертое, но с ними будет отдельный разговор.

Взмыленная «барышня» толкнула его плечом, потом еще раз, потом краем глаза Илья заметил, как двое «свидетелей» обходят их, и упитанный лезет за чем-то в карман. «Уроды». — Илья невежливо отодвинул Леру к «Роверу», практически запихнул девушку в салон и сказал, глядя на бледное от злости, покрытое веснушками пучеглазое лицо бешеной бабы, похожей на утопленницу в свете уличных фонарей:

— Приятно познакомиться, я хирург и травматолог заодно. Пострадавший — ваш родственник?

Тетка прыгнула вбок, преграждая Илье дорогу, но он ловко обошел ее и заметил, что голова парня уже показалась над капотом «Ровера», а при последних словах «травматолога» куда-то пропала. Как оказалось, парень снова плюхнулся в лужу и надрывно стонал, прижимая к груди правую руку. Прижимал, жмурился при этом и из-под прикрытых ресниц поглядывал на Илью, а тот смотрел на здоровенную кровавую рану, что тянулась от запястья до локтя, и, кажется еще выше. В ране просматривались белые осколки, некоторые торчали наружу, задравшийся рукав толстовки пропитался чем-то темным. Раздался шорох подошв по асфальту, Илья обернулся и увидел Леру — она смотрела на парня, вернее, на его рану, побледнела, глянула на Илью и отвернулась.

— Видела? — подскочила к девушке тетка. — Видела, что ты сделала с моим мальчиком? Сука, сука! — заорала она над головой, Илья скривился и присел на корточки. Парень, точно невзначай, задрал рукав еще выше, рана с открытой костью шла куда-то в область предплечья и выглядела так, точно руку рвали два-три голодных бультерьера, не меньше.

— Спокойно, граждане, — Илья осматривал рану и комментировал по ходу — перед вами сочетанная политравма со смещением осколков в ране, рана открытая, инфицированная. Подлежит ушиванию после фиксации осколков. Но можно поступить и проще. Вот так.

Он хорошенько прицелился, зацепил ногтем край «раны», рванул на себя и оторвал силиконовый муляж. Парень под колесами «Ровера» вмиг заткнулся и начал потихоньку отползать с дороги, Илья посмотрел на потрясенную Леру и направился к тетке в платочке. Та молча отступала, ее прикрывали два «свидетеля», и в руке у толстого Илья заметил газовый баллончик. Ну, понятное дело — семейка вышла на промысел, схема проста и незатейлива: в узком месте, где машины гарантированно сбавляют скорость, под колеса выбранного авто кидается «пострадавший» с такой вот нашлепкой на руке, ноге или голове, насколько фантазии хватит. Дальше в дело вступает бесноватая баба, создает нужный эффект, давя на жертву — в данном случае водителя — психологически, потом появляются свидетели. И финальным аккордом звучит предложение «решить все на месте». Деморализованная видом раны и свидетелями жертва готова отдать любые деньги, чтобы от нее отстали. Но в этот раз схема дала сбой — баба выбрала не того.

Бесноватая отступала, «свидетели» держались поодаль, в нескольких шагах, поэтому пришлось ускоряться. Илья перехватил выброшенную вперед руку парня с баллончиком, выкрутил в болевом приеме и, не обращая внимания на вопли оказавшегося неповоротливым свидетеля, с размаха налепил «рану» бабе на лоб. Дернул за край платка, схватил ее за руку, дернул на себя и задушевно прошептал на ухо:

— Попалась, сука? Я тебя сейчас два раза перееду, туда-обратно, и ничего мне за это не будет, у меня справка есть, я псих. Или сам полицию вызову, запись регистратора покажу, и хрен ты от них откупишься. Ну, что делать будем, красавица, что тебе больше нравится?

Ей не нравился ни один из вариантов, она дергалась, точно надеялась вырваться, и стонала что-то о голодных детках, что ждут ее дома. По ее словам, всего их было семеро, а трое топтались неподалеку, на помощь кормящей матери не спешили. Илья чуть сильнее вывернул бабе запястье, та аж пополам согнулась якобы от боли и принялась каяться в своих грехах:

— Отпусти, отпусти, ради бога! Не для себя, для детей стараюсь, пособие маленькое, муж пьет, денег не хватает…

— Ты о контрацептивах что-нибудь слышала? — безжалостно поинтересовалась Лера, тетка заткнулась, но секс-просвет не состоялся.

— Работать не пробовала? — спросил Илья, и тут ему в голову пришла отличная мысль. Он ослабил захват, но тетку не отпустил, дернул на себя, поморщился от совершенно мышиного запаха, коим та пропиталась до костей, и сказал негромко: