– Эй, мальчик, мы пришли! – сбила его с мысли мутантка и, не успел Ризенгри скинуть на землю пакеты, сунула ему в карман мелкую купюру. – Это тебе за помощь.

– А почему так мало? – удивился Ризи, извлекая из кармана купюру.

Нет, он, разумеется, просто так помогал, из сострадания. Но если уж ему платят, то пусть тогда не унижают!

– Но мы же заранее об оплате не договаривались! – пожала плечами мутантка.

– Какая разница, договаривались или нет? – возмутился Ризи. – Не в одних же деньгах дело! Я теперь человек, и обращаться со мной попрошу по-человечески! Мне вообще ваши деньги до лампочки, я не на деньги работаю, а на рай, ангелами обещанный. Просто вы что меня, совсем за идиота считаете?

Мутантка опешила. Она подумала, что перед ней ненормальный. А с ненормальными лучше не связываться.

– Простите, пожалуйста, – как можно вежливее произнесла мутантка, на всякий случай заслоняя собой коляску с малышом и доставая кошелек. – Вот, возьмите…

– Вот это уже по-человечески! – удовлетворенно кивнул Риз. – Спасибо вам огромное, всех благ вам и вашему замечательному ребенку и счастливого Нового года!

В ближайшем магазинчике Ризенгри равнодушно и деловито опустил полученное от мутантки вознаграждение в коробочку для благотворительных целей. Настоящие люди тратят много денег на благотворительность.

Дюшка смотрел на то, что делает Ризенгри, с открытым ртом. То смеялся, то хмурился, то за голову хватался. Дима ему не мешал, сидел спокойно за письменным столом и работал на компьютере.

– Дима, но он же совсем неправильно себя ведет! – воскликнул Дюшка. – Он же на самом деле никому не это… не сопереживает! Вы же его так ангелом никогда-никогда не сделаете!

Дима оторвался от своего экрана и бросил взгляд на Дюшкин экран.

– Дюшка, ты сам выбрал этот вариант.

– Но я думал, что не так все будет!

Дима Чахлык пожал плечами и уставился опять в свой компьютер:

– Андрей, извини, но ты меня отвлекаешь. Смотри молча, пожалуйста!

Дюшка закусил губу и стал смотреть молча. Но надолго его не хватило.

– Дим…

– Да.

– Дим, все не так пошло.

– Что не так?

– Ну, он не так себя ведет, как я. Почему этого никто вокруг не замечает?

– Почему никто не замечает? – усмехнулся Дима. – Пушкин замечает. Лермонтов замечает…

– Ты что, надо мной издеваешься? – с подозрением спросил Дюшка.

Дима встал из-за компьютера, лицо его стало серьезным.

– Дюшка, запомни, пожалуйста, раз и навсегда. Я могу подтрунивать над тобой. Могу сказать что-то неприятное. Могу сделать что-то, что может показаться тебе обидным. Но никогда и ни при каких обстоятельствах мне даже в голову не придет на самом деле обижать тебя и уж тем более над тобой издеваться. Я тебя люблю, и я тебя уважаю.

«Было б за что меня уважать!» – мимоходом подумал Дюшка, но эта мысль мигом покинула его голову.

– Лелександр Пушкин и Джереми Лермонтов – это сотрудники секретного института, которые давно наблюдали за тобой, – объяснил Дима. – Но они не самые умные и не самые продвинутые. А самый продвинутый – Фредерико Мене. Он уже заметил очень многое. Хочешь посмотреть на Менса?

Дюшка кивнул. Дима повесил в воздухе перед Клюшкиным второй экран. На этом экране сидел Фредерико Мене и пялился в экран, на котором было почти то же самое, что Дюшка уже наблюдал на первом экране, а именно Риз в образе Дюшки и то, что тот делал вчера вечером.

Мене сидел в просторном кабинете. Он был в простой, почти домашней одежде, без парика, с неприкрытыми жабрами на шее и блестящей от крема пупырчатой кожей. Взгляд у него был пронзительный, тупой и неприятный. Дюшка смотрел на это чудовище с явным отвращением.

– Не суди по внешности, – сказал Дима, продолжая заниматься своими делами. – Это очень умный мужик. И не такой уж плохой, кстати. Знаешь, какая у него была мечта? Возродить на вашей планете популяцию настоящих людей. Таких, как ты.

– А почему «была»? – поинтересовался Дюшка. – Теперь у него другая мечта?

Про то, что его планета разлетелась на куски, вновь собралась и навсегда замерла, Дюшка почему-то забыл.

– Ты смотри, смотри лучше…

….Фредерико Мене просматривал записи вместе со своей женой, Сильвией.

– Ты не находишь ничего странного в поведении Клю? – спросил Фредерико.

Сильвия внимательно посмотрела на экран. Вот Дюшка выключил компьютер, разделся, швырнул вещи прямо на пол…

– Он поставил будильник, хотя утром не нужно идти в школу, – сказала Сильвия.

– А еще?

– В этом кусочке вроде все.

– Нет, – категорично возразил Фредерико. – Не все. Он забыл закрыть окно, несмотря на то что на улице страшный мороз. В такой холод даже мутанты второго порядка стараются одеться потеплее, первого – включают обогреватели. А обычный человек, нормальный человек, как этот наш Дьюшка – я правильно выговариваю? – может замерзнуть только так. Он не мог забыть закрыть окно, тем более что это окно расположено прямо над его кроватью!

– Но он же забыл!

– Я прихожу к выводу, что он сделал это специально! – торжественно заявил Фредерико.

– Зачем?

– Чтобы простудиться, заболеть и умереть!

– Но ведь он же не заболел!

– Правильно, не заболел. Но только потому, что спустя несколько минут в комнату вошла его мама и закрыла окно! Посмотри, Сильвия, все сходится. Завтра утром созываем экстренное совещание! Я буду настаивать на том, чтобы изолировать объект Клю как можно быстрее. Желательно сразу после Нью Йера. Школа для особо одаренных начинает работу!

– Мне все понятно, – сказал Дюшка. – Этот экран можно выключать.

Экран исчез. Клюшкин решительно встал и подошел к Чахлыку.

– Дима, извини, но я вынужден тебя оторвать от твоих дел!

Чернокожий ангел оторвался от своих дел в ту же секунду.

– Надо что-то менять. Бес, то есть Риз, все делает не так. То есть он старается. Но все не так. Ты можешь переместить меня туда? Я все ему объясню!

Переместить Дюшку технически было реально. Но что начнется, как только все эти Мейсы и Пушкины с Лермонтовыми увидят на своих экранах двух одинаковых Клюшкиных! Написать по электронке или позвонить тоже был не выход.

– Ризи внимательно читает твои дневники, – сказал Дима. – И по ним старательно копирует твое поведение. Ты можешь изменить записи, которые Риз еще не читал. И в них сказать ему все, что угодно.

Дюшка надолго задумался. Дневники – это было очень личное.

– Я не знаю, с чего начать…