Однако в затылок Барри все время дышит холодный ужас от мысли, что все может оказаться иллюзией. Что неизъяснимо совершенная конструкция вот-вот распадется.

* * *

Он бродит по дому словно призрак по своей прошлой жизни, заново открывая места и предметы, почти стершиеся из памяти. Ниша в гостиной, где они каждое Рождество ставили елку. Маленький столик у входной двери, где Барри хранил кое-что свое, личное. Его любимая кофейная кружка. Письменный стол с крышкой в комнате для гостей, за которым он разбирал счета. Кресло в гостиной, где каждое воскресенье читал от корки до корки «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс».

Настоящий музей воспоминаний. Сердце Барри бьется учащенно, в такт со слабой пульсирующей головной болью где-то позади глазных яблок. Нужно закурить. Не то чтобы он хочет – пять лет назад после множества неудачных попыток ему удалось наконец бросить, – но, похоже, этому тридцатидевятилетнему телу просто физически нужна привычная доза никотина.

Пройдя в кухню, Барри наливает стакан воды из-под крана. Стоя у раковины, смотрит, как утреннее солнце раскрашивает задний двор, наполняя жизнью.

Из шкафчика справа Барри достает пачку кофе, который пил тогда, и ставит кофейник. Загружает тарелки, оставшиеся с вечера, в посудомойку, потом домывает непоместившиеся вручную. Он всегда этим занимался, когда они с Джулией были женаты.

Готово. Все еще тянет закурить. Барри отправляется к столику у входной двери, берет пачку «Кэмел» и выбрасывает в мусор. Потом садится на крыльце с чашкой, надеясь, что кофе и утренний холодок прояснят голову. Видит ли его сейчас тот человек, что отправил его сюда? Смотрит с какого-то другого, высшего уровня бытия, из точки вне времени? Страх возвращается к Барри. Вдруг его сейчас выдернет отсюда и забросит обратно, в ту, прежнюю жизнь? Или он здесь теперь навсегда?

Барри старается подавить нарастающую панику, говоря себе, что не мог просто выдумать СЛП и вообще будущее. Слишком тщательная детализация, даже для его изощренного ума детектива.

Это – по-настоящему. Здесь, сейчас. Это реальность.

Меган жива, и больше ничто и никогда не заберет ее у него.

– Если ты слышишь меня, – произносит вслух Барри, никогда не молившийся, – прошу, только не забирай меня отсюда. Я готов на все ради этого.

Рассветная тишина отвечает ему молчанием. Он делает новый глоток кофе и смотрит, как солнце льется сквозь ветви дубов на тронутую инеем траву, которая начинает куриться испарениями.

Хелена

5 июля 2009 г.

День 613

Хелена спускается по лестнице на третий уровень пристройки, думая о родителях – о маме в первую очередь. Прошлой ночью слышала во сне ее голос – мелодичный и мягкий, с легкой западной гнусавинкой. Они с мамой были на поле, рядом со старой фермой, где Хелена выросла. Осенний день, в воздухе разлита бодрящая свежесть, предвечернее солнце заходит за горы, и все вокруг окрашено в медово-золотые тона. Дороти еще молода, ее каштановые волосы развеваются на ветру. Хотя губы не двигаются, голос звучит четко и ясно. Хелена не помнит ни слова из того, что произносит мама, только порожденное ее голосом ощущение чистой и безусловной любви с примесью сильнейшей, до боли в сердце, тоски по дому.

Отчаянно хочется поговорить с родителями, но после открытия двухнедельной давности – что Хелена и Слейд создали нечто куда более могущественное, чем устройство для погружения в воспоминания, – ей не хочется снова поднимать этот вопрос. Когда-нибудь потом, когда придет время… Слишком свежа еще рана. Тяжело принять и осознать и свое нечаянное изобретение, и манипулирование Слейда, и возможные последствия.

Однако теперь Хелена вновь работает в лаборатории. Занимается в тренажерном зале. Старается быть полезной, в общем, делать хорошую мину при плохой игре.

И сейчас, на подходе к испытательному сектору, уровень адреналина в крови зашкаливает. Сегодня над Ридом Кингом проводят новый эксперимент, девятый по счету. Еще раз ощутить, как реальность смещается прямо под твоими ногами – это волнующе, нельзя отрицать.

Хелена уже совсем рядом, когда из-за угла появляется Слейд.

– Доброе утро.

– Идем со мной.

– Что-то случилось?

– Планы изменились.

Напряженный и обеспокоенный, он проводит Хелену в конференц-зал и закрывает за ними дверь. Рид уже за столом в рваных джинсах и вязаном свитере, сжимает в ладонях дымящуюся чашку кофе. Время, проведенное здесь, на платформе, пошло бывшему наркоману на пользу – он уже не выглядит таким костлявым, из глаз ушла пустота.

– Эксперимент отменяется, – объявляет Слейд, усаживаясь во главе стола.

– Я должен был получить за него пятьдесят тысяч! – протестует Рид.

– Все деньги тебе заплатят сполна. На самом деле мы его уже провели.

– О чем ты говоришь? – недоумевает Хелена.

Слейд смотрит на часы.

– Эксперимент состоялся пять минут назад. – Он переводит взгляд на Рида. – И ты умер.

– Но ведь так и должно было произойти?

– Ты умер в капсуле, только вот никакого сдвига реальности не последовало. Ты просто умер.

– Откуда ты знаешь? – никак не может понять Хелена.

– После этого я залез в кресло и записал воспоминание о том, как порезался утром во время бритья. – Слейд приподнимает голову, демонстрируя жуткую отметину на горле. – Мы вытащили Рида из капсулы, я забрался туда вместо него, умер и вернулся к тому моменту, чтобы прийти сюда и остановить эксперимент до его начала.

– Почему так вышло? – спрашивает Хелена. – Недостаточное число синаптических связей?..

– Нет, с этим все было в порядке.

– А что за воспоминание?

– Пятнадцать дней назад, двадцатое июня. Первый раз, когда Рид забрался в капсулу с законченной татуировкой «Миранда» на руке.

В голове у Хелены как будто вспыхивает лампочка.

– Еще бы он не умер. Это ведь ненастоящее воспоминание.

– В смысле?

– Той версии событий никогда не было. Риду так и не сделали татуировку до конца. Он изменил воспоминание, умерев в капсуле в первый раз. – Хелена смотрит на подопытного, постепенно складывая картинку в голове. – Тебе оказалось просто некуда возвращаться.

– Но я ведь помню это.

– Каким оно выглядит для тебя, то воспоминание? Темное? Застывшее? В серых тонах?

– Как будто время в нем остановилось.

– Значит, оно не настоящее, а… Не знаю, как назвать. Ложное. Фальшивое.

– Мертвое, – подсказывает Слейд, вновь взглядывая на часы.

– То есть это была не случайность? – Хелена со злостью смотрит на него через стол. – Ты знал с самого начала.

– Мертвые воспоминания привлекают меня, не отрицаю.