У дедушки давление скачет. У меня опускаются руки. Мне уже плевать на свою гордость, главное, выбраться из этого болота. Устала плакать, переживать, изводить себя. Как сообщить об этом дедушке не представляю, с его-то здоровьем.

Время два часа ночи. Отпахала весь вечер, до боли в мышцах, и ничего не получила. Если бы я только знала, что мне не заплатят, не просилась бы обратно, а искала другую дополнительную подработку.

Выхода больше нет, придётся снова занимать деньги у Леры, которой я уже должна хренову тучу бабок. Не знаю, сколько лет мне придётся отдавать долги.

Я взяла денег в быстром займе, заложила все золото, что у нас было. Мне больше нечего отдать. Мой телефон ничего не стоит, из техники ничего так же не осталось.

И самое тяжёлое — смотреть на единственного родного человека, что у меня остался, и видеть, как ему тяжело, как сильно на него это все давит. Слышать его всхлипы по ночам и осозновать, что больше ни чем не могу помочь. То, что я делаю, этого крайне недостаточно.

Просить отсрочку? Завтра попробую. Деваться некуда, хотя бы на недельку.

Позвоню Лерке и скажу, что нашла нужные документы, подтверждающие подозрительную активность Хайдарова в компании. И попрошу за это заплатить. Насрать мне на все. Будь, что будет.

Достаю из рюкзака телефон, видя множества пропущенных от одного номера. Помяни Черта. Отключаю следующий звонок.

Ну вот вообще сейчас не до него. Замоталась. Извелась. Избегала его эти три дня. Как видела его разворачиваюсь и бегом в противоположную сторону. Благо начальница больше не просила меня ничего ему относить.

Зато приходила, виляя своими шикарными бёдрами, Ритка, смотря на меня, как на прокаженную. К чему были эти взгляды, я так и не поняла. Слухи после произошедшего не пошли — это точно, Екатерина Геннадьевна заверила, что никому не расскажет, даже тете Ирине, и я ей верила.

Но эта сучка с накаченными сиськами выводила каждый раз до трясучки. Видела, как они уходили вдвоём после работы, как она висела на нем, и меня пробирала ярая злость. Мудак. Не отстранялся, как бы мне этого хотелось, а наоборот, притягивал к себе, что-то говоря, от чего эта мымра смеялась на весь этаж.

Повырывала бы все ее пакли… на костре бы ведьму сожгла…

Стараюсь успокоить себя, делая дыхательную гимнастику, но вместо этого ком в горле встаёт, и я поднимаю голову вверх, чтобы слёзы не хлынули, иначе случится всемирный потоп.

Телефон разрывается. Мне так и хочется швырнуть его об стену, но нельзя, мать твою. Взять трубку и наорать на своего начальника я тоже не могу, иначе меня и из этой работы выпрут.

Выбегаю из здания, смотря себе под ноги, вытираю слёзы, что все же посыпались градом. Не соображаю, куда вообще иду, ноги ведут чисто на автопилоте. Сколько времени проходит не поминаю. Мысли сжирают, пугающие картинки проносятся в голове. На улице ночь, но везде шатается пьяная молодежь, стараюсь ни на кого не напороться, решаю срезать дорогу и быстрым шагом бреду через дворы к себе домой.

Искупаться и спать. Надеюсь этой ночью меня вырубит, так как глаза уже слипаются, а ноги слабеют. Раньше ездила на такси после работы, потому что опасно одной гулять ночами, особенно в этой части города. Но сейчас нужно экономить.

Да и сегодня задержалась дольше обычного так-как вызвали к начальнику и я с улыбкой на лице готова была получить свои деньги, но обломали.

Ничего, да и пешком здесь двадцать минут ходьбы. Не развалюсь.

Это оказалось не лучшей идеей.

Кто-то кричит мне в след, и я оборачиваясь, вижу двух парней или мужчин, из-за темноты не понятно. Здоровые. Судя по возгласам — пьяные.

Мне п*здец, я понимаю сразу. Интуиция подсказывает бежать. И я срываюсь, слыша, как сзади ускоряются и они, шумят и приказывают остановиться.

Хрен!

Лёгкие горят, но я продолжаю бежать, уже вижу свой дом, на ходу снимаю рюкзак с плеч и ищу в нем свои ключи, но безуспешно. Оглядываюсь по сторонам не видя никого, пусто.

Орать бесполезно, никто даже в окно не посмотрит. Даже Костика, бл*ть, нет. И не добежав до подъезда, в темном месте, где как раз нет света, меня сбивают с ног, и я падаю, ударяясь больно щекой об бордюр.

Рюкзак куда-то отлетает, но мне похрен на него. Мне не дают подняться, и я получаю удар ногой в бок. Изо рта вырывается болезненный протяжный стон.

— Сука шустрая, — еле выговаривая, произнсит один из них. — Куда собралась?

Ещё один пинок, но не такой сильный, как первый. Парень шатается из стороны в сторону, явно не может стоять на одном месте из-за выпитого алкоголя. Возможно, мне все же удастся смыться.

— У меня ничего нет, — пытаюсь говорить, как можно спокойней, поднимаю руки вверх. — Только те-телефон, но он старый.

Язык заплетается, я пытаюсь аккуратно подняться на ноги, оглядываюсь по сторонам, пытаюсь сообразить, как мне можно сбежать.

Они окружили. За спиной стена, они по бокам. Один из них поднимает мой рюкзак и вываливает все содержимое, пинает его ногами, ругаясь благим матом.

— Я говорил — нищенка. Карманы, мразь! — кричит он, а я просто столбенею, видя в его руке что-то поблескивающее.

Дыхание учащается, а в голове начинают звенеть пугающие колокольчики, виски по бешеному пульсируют, и я еле держусь, чтобы не свалиться в шоковый обморок.

Если у противника нож, у меня нет никаких шансов против него. Если побегу, будет только хуже.

Пускай берут, что хотят, и уходят. Надеюсь, до насилия не дойдёт. И я доберусь до дома живой. Боже. Сглатываю горький ком в горле. Они подходят все ближе. Пространство сжимается. Мысленно начинаю прощаться с жизнью. На помощь никто не придет и найдут меня завтра где нибудь в канаве. Нет, этого не может произойти со мной.

Сквозь пелену слез вижу, как стояший в дали черный внедорожник, осветив фарами дорогу, резко срывается с места набирая большую скорость в узком дворе. Подъезжает к нам и со свистом жмёт на тормоза, отвлекая все внимание на себя.

О, матерь божья! Чудо, не иначе. Из водительской двери выходит высокий, пугающе огромный мужик и проходит вперёд… да быть этого не может, Хайдаров?

Это что, сон? Мой ангел хранитель, а в данном случае, судя по тому, какой он свирепый, самый настоящий ангел смерти.

Все происходит настолько быстро, что мне остаётся только взвизгивать от неожиданности.

Туго соображая, не сразу поняла, как он смог в одну секунду мощным ударом повалить одного и вдавил ботинком в грязь его мерзкую рожу, заставляя лежать на месте.

Вот со вторым сложнее, у него…

— Нож! — кричу я во все горло, чтобы предупредить ничего не подозревающего мужчину.