– Четыре гига.

– Надеюсь, хватит, – усмехнулся следователь. – Филологическая переписка – тот еще артишок.

Подобно шолоховскому деду Щукарю Борис тоже иногда назначал свои определения незнакомым словам. У классика слово «акварель» было назначено хорошей девкой, а «бордюр» – вовсе даже наоборот. Борис же под артишоком имел в виду нечто шоково большое.

– А что криминалисты говорят?

Борис на секунду поднял глаза от компьютера. Его лицо было красным с мороза, а глаза уставшие. Весь день с самого утра он бегал, не хуже моих студентов во время сдачи нормативов.

– Со сгоревшей машиной эксперты работают. Там такая степень прожарки, что даже группу крови сейчас определить трудно. Плохо, конечно, но пара молекул для ДНК-теста должна была сохраниться. Так что выясним в ближайшее время. Тут другое интересно: у машины, слава богу, номер двигателя удалось прочитать: этот «Форд Фокус» снят с учета, и его прежний владелец, некий Быков Виталий Семенович, продал машину на запчасти какому-то товарищу нерусской национальности, представившемуся как Миша.

– Как выглядел этот Миша и с каким акцентом говорил? – Два вопроса, которые пришли мне в голову сразу.

– Портрет мы составили.

Борис показал мне лист, с которого смотрел дядька лет пятидесяти – пятидесяти пяти, бородатый, носатый, с темными, глубоко посаженными глазами. Выглядел мужчина довольно прилично, взгляд умный, не дикий. Я никогда не видел этого человека.

– Опросил ваших в институте, родителям Каролины портрет отправил. Тоже никто не знает.

– А какой акцент у него?

– А не было у него акцента, – развел Борис руками. – Обычная русская речь.

Я еще раз сверился с портретом. В принципе, внешность такого типа, как на портрете, сглаженная приблизительностью человеческой памяти и приблизительным же переносом словесного портрета на бумагу, мог бы иметь человек самых разных национальностей: араб, афганец, сириец, иранец, испанец, азербайджанец, еврей, турок, и много кто еще из южных народов с семитскими, арабскими, турецкими корнями. Я знавал даже одного француза-гасконца, который тоже мог бы подойти под типаж.

Мне пришла эсэмэс.

«Ты у Бориса?» – поинтересовалась тетка и тут же отправила следующее сообщение: «Жду в скайпе».

Я, обладатель малофункциональной «Нокии» без Интернета, показал сообщения Борису. Он послушно включил скайп на рабочем компьютере.

Виктория установила ноутбук на столике в тени огромной террасы, откуда открывался умопомрачительный вид на море.

– Привет, Вик! – поздоровался Борис.

– Привет, – бросила она и направилась к небольшому фонтану, который находился прямо в поле зрения камеры.

– Жара тут, извините, – сказала тетка, перегнулась через бортик и, зачерпнув немного воды, полила себе на волосы. На тетке была надета полупрозрачная туника, под которой прорисовывался бюстгальтер от купальника. Белые бриджи и маленькие аккуратные шлепки с небольшим каблуком дополняли образ отпускницы. Двое молодых людей, с такими же пламенными, как у моих студентов, взорами, внимательно проследили за ее перемещениями от фонтана и обратно.

Однако вряд ли кто-то, смотревший сейчас со стороны на эту шикарную брюнетку, мог бы догадаться, что она крутой российский эксперт-филолог и занимается поиском своего не менее крутого коллеги – пропавшего завкафа.

– Хорошо тебе, – сказал Борис завистливо, однако Виктория зря растрачивала свои чары в этот раз. Об официальном отзыве эксперта из отпуска не было и речи. Не подписало начальство с формулировкой: не положено по трудовому законодательству.

Впрочем, удаленность эксперта в данном конкретном случае особой роли не играла. В век развития гаджетов и информационных технологий Викин диван мог перемещаться на любое расстояние, если только рядом с этим диваном имелся приличный доступ к Интернету.

– Я так понимаю, вы знаете некоторых адресатов в переписке лично. Может быть, установите и этого перца? – предположил Борис, показывая на портрет.

Виктория пожала плечами: «сделаем, что сможем».

– Посмотрите еще… – начал Борис, но не договорил, потому что дверь кабинета распахнулась и на пороге появился человек, который не нуждался в дополнительном представлении.

Несмотря на то что раньше мы не встречались, генерала Сергея Альбертовича Иванова я узнал сразу. Пронзительные светлые глаза, точно такого же цвета и формы, как у дочери: узковатые, как будто к далекой родне генерала примешались китайцы или японцы. Тяжелый подбородок, высокий рост, осанка и выправка военного человека. Непослушные шикарные волосы Каролина тоже, судя по всему, унаследовала от отца. Шевелюра генерала до сих пор оставалась густой, челка лежала благородной волной, а седина проглядывала только на висках и то совсем немного.

Борис пообещал Вике перезвонить и вырубил скайп.

– Какие новости? – потребовал доклада генерал и грузно опустился в кресло напротив следователя. Передвигался он с трудом.

За Ивановым в комнату вошла женщина в голубой беретке. Госпожа Иванова. Генеральша положила тонкую руку, сплошь усеянную пигментными пятнами, на плечо мужа.

Беретка, шейный платок, повязанный кое-как, объемный кардиган, торчащий из-под норкового жакета, красные глаза. Мать Каролины собиралась наспех, генерал торопил ее, наверное, кричал от бессилия. Он, конечно, в доме главный, это видно по тому, как поджаты уголки ее губ – привычная гримаса смирения, по тому, как опасливо-успокаивающе она кладет руку ему на плечо и моментально отдергивает. В этой семье есть достаток, но женщина не особенно следит за собой. На ней дорогие вещи, а лицо неухоженное, кожа сухая, из-под беретки проглядывают волосы с некрасивой сильной сединой. Одежда дорогая, но подобрана без стиля.

Я поймал себя на том, что рассматриваю чету Ивановых слишком пристально; когда встретился глазами с генералом, на его лице отразилось выражение недовольства. Я отвел взгляд, но уходить не собирался. Уйду, только если сам Борис попросит, но он не просил.

– Делаем все возможное. Вы же понимаете, мы начали поиски даже раньше… Все положенные мероприятия… – протокольно перечислил Борис.

Генерал недобро сощурился. Он вдруг стал похож на коршуна перед тем, как камнем рухнет на добычу. У Бориса должен был холодок пробежать по загривку. У меня, во всяком случае, пробежал.

– Значит, недостаточно делаете! Моей дочери нет уже двое суток!

– Да… Конечно… – Борис запнулся. – А скажите, пожалуйста, может быть, вы вспомнили, были ли у вашей дочери подруги, родственники, кхм, друзья, к которым она могла бы поехать за город? Например, в гости…

– В каком смысле – поехать в гости? – прошипел генерал. – Она не выходит на связь… Машина, на которой она предположительно отъехала от института, найдена обгоревшей за городом… Какие гости?!

– Мы еще официально не установили, что это та самая машина…