— Это же Егор! — нетерпеливо толкнула спутницу Даша. — Жених Ирины. Помнишь, вдова говорила, что он как-то держится. Она ошибалась… Он сейчас упадет. Вот!..

Не удержавшись на своих двоих, Егор рухнул во влажную перину из желтой листвы. Даша бросилась было ему на помощь… но замерла в позе бегуньи с выставленною вперед правой рукой.

Ибо случилось нечто странное… невозможное!

Белый туман ожил.

Даша почувствовала это раньше, чем увидела.

Туман, обволакивающий тропу мистическим коконом, вдруг превратился из колдовского пейзажа в портрет. Подобно Афродите, появившейся на свет из белой пены, в тумане рождалось нечто — и это нечто билось в тумане, как кот в мешке, вырываясь наружу, желая обрести свою жизнь.

А затем лежащая на кронах деревьев полупрозрачная перина сместилась, потянулась к мужчине десятками тонких и длинных пальцев.

Множеством человеческих рук!

«Туман — это души умерших?..»

«Мертвые приходят к нам в виде тумана?»

Полупрозрачные руки коснулись мужчины в пальто, упавший на землю забился, как эпилептик, суча ногами, издавая хрипящий и мучительный звук.

«Туман знает ее!

«Ступайте вслед за Туманом».

Туман, подобрался, поджал живот, слившись в огромный густой ком, и пал камнем вниз. Егор исчез в белой мгле, став размытым пятном. Пятно заорало — невыносимо, истошно:

— Помогите!

Словно холодный туман жег его адским огнем.

— Помогите мне!

Выйдя из ступора, Даша слепо побежала на звук.

— Стой, стой, — вцепилась в ее одежду Акнир. — Не подходи к нему!

— Почему? — рассерженно крикнула Чуб, отталкивая спутницу.

— Быстро рисуй над ним Круг Киевиц.

— Я плохо рисую…

— Хоть как-то!

— Я во-още не вижу его…

— Рисуй наугад!!!

— Помогите!!!..

Крик несчастного сбивал Дашу, мешая сосредоточиться. Неуверенной рукой она принялась описывать в воздухе Круг и почувствовала, как указательный палец наткнулся на непонятную преграду. И преграда эта была леденисто-холодной — как сама смерть, как треклятый мертвецкий туман. Кто-то словно схватил ее за палец мокрой ладонью. Она взвизгнула и отпрянула.

— Помо… ги… те! — выл в тумане невидимый Даше Егор.

Сделав усилие, Даша все же преодолела невидимое сопротивление и закончила Круг Киевиц. И едва она завершила окружность — отчаянный душераздирающий вопль прекратился, перешел в тихий стон.

Туман рассеялся — сбежал, будто его сдуло ветром.

Неподвижное тело Егора, утопая в листве, лежало чуть в стороне от дороги.

— Теперь ты дашь мне позволенье к нему подойти? — бурчливо спросила Даша Чуб и, не дожидаясь ответа на риторически-вредный вопрос, подбежала к лежащему, не раздумывая, рухнула перед ним на колени, склонилась…

Светлоглазый, верный и преданный («в тюрьму из-за нее сядет, но поможет») красавец жених понравился ей еще там, на фото в гостиной!

И на первый взгляд «эпилептик» был жив и здоров — лишь дышал тяжело и глядел в небо бездумными глазами человека, пережившего тяжелый мучительный приступ и еще не успевшего поверить, что страдание ушло. Погруженный в свою боль, он, кажется, только сейчас заметил их появление — посмотрел на Землепотрясную так, будто впервые увидел ее, не спросил ее ни про Круг, ни про Киевиц.

— Как вы себя чувствуете? Вы меня слышите? — сердобольно спросила Даша.

— Кто вы?

— Мы мимо шли… Вам нужна помощь?

— Не знаю, — Егор сел на землю, втянул голову в плечи, нервозно огляделся вокруг. Его пальто и серый костюм были безнадежно испорчены, но он не обращал внимания на влажные грязные пятна.

— Вам плохо? Может, вызвать вам скорую? — подошла к ним Акнир.

— Нет смысла. Мне уже лучше, — в его словах было лишь неприкрытое желание избавиться от них.

— Вы ведь Егор, — утвердительно сказала Даша Чуб.

— Мы знакомы? — осведомился он не слишком дружелюбно, но без раздражения и впервые посмотрел на нее внимательно.

— Мы утром звонили вам. Мы должны были встретиться в пять часов. Ваш телефон нам дала мать Ирины, чтобы мы могли помочь вам с похоронами.

— Спасибо. Но мне не нужна помощь, — он сразу потерял к ним интерес. Осторожно потрогал свое горло.

— Это ваша? — Акнир указала на лежащую неподалеку пустую бутылку.

— Нет, я не пил… она не моя, лежала тут… здесь много такого добра… я просто пришел сюда. Мы раньше часто гуляли с ней здесь… Ирина всегда назначала мне свидания рядом с «зеленкой».

— И сейчас назначила? — невинным голосом задала вопрос Чуб.

Он скривился, как от внезапного спазма:

— Что-что?

— Она ведь вам пишет? Ира прислала вам sms и назначила свидание? Здесь?

— Нет. Я не знаю, где сейчас находиться Ира, — сказал он быстро заученно-нейтральным голосом. — Я просто пришел сюда, потому что думал о ней… и мне стало плохо.

— Мы видели. У вас раньше были такие припадки?

Егор не стал отвечать:

— Прошу простить меня, мне нужно идти. У меня очень много дел. Завтра похороны.

Он встал, пошатнулся на нетвердых ногах, огляделся, скользнув по ним взглядом, уже не отличая их от неодушевленных предметов — стволов, пеньков, дороги, столбов… Рефлекторно, словно стараясь защититься, обнял себя одной рукой за плечо и с неподдельным, нескрываемым страхом посмотрел на туман, прятавшийся сейчас высоко в листьях деревьев, — лишь туман казался Егору реальным собеседником, живым, одушевленным и вызывающим ужас.

— Спасибо, что не прошли мимо, — почти скороговоркой сказал он. — Мне действительно не нужна помощь с похоронами. Пусть Ада Антоновна ни о чем не беспокоится. Помогите лучше ей, поддержите ее. Прошу прощения. — Он двинулся прочь быстрым шагом. Но через десяток шагов не сдержался, припустил, почти побежал прочь — стараясь поскорей унести ноги из туманного Провалля.

С минуту Даша и Акнир смотрели, как он удаляется от них по желтой дороге и скрывается в белом сумраке.

Затем Чуб недовольно оглядела свои грязные коленки.

— Тю!.. Чулки порвала! — она придирчиво изучила хэллоуинскую расцветку в виде кровоподтеков и ран и не расстроилась. — А вообще, так даже лучше — креативней. Дырки однозначно вписались в дизайн… еще бы настоящей крови добавить…

— Лучше обойдемся без крови, — мрачно сказала Акнир.

— Но ведь Егору теперь ничто не угрожает? — уточнила Даша, подтягивая чулки.

— Нет. Круг Киевиц защищает его. Теперь она до него не доберется.