«Коппелию» построили на самом видном месте Ведадо в Ла-Рампа, там, где при Батисте в 1954 году снесли больницу XIX века, чтобы построить современную башню в пятьдесят этажей. Революция не дала реализовать в Гаване этот и многие аналогичные планы. Вместо этого здесь был основан общественный парк. Но к 1966 году он превратился в захудалое место с несколькими ветхими стойками, которые должны были изображать «пивной сад»[62].

Кастро захотел построить «Коппелию» к началу международной конференции, что означало: магазин следовало закончить за шесть месяцев. Строительство началось именно здесь, поскольку важные делегации на конференции, особенно советская, должны были останавливаться в соседнем отеле «Хабана Либре».

К счастью или к сожалению, большинство ведущих архитекторов острова к тому времени эмигрировали. Лидеры революции и молодые архитекторы, которых они выбрали, тяготели к модернизму 1950-х, к эстетике, предпочитавшей круги коробкам.

Архитектор Марио Хирона создал здание в соответствии с уникальной ситуацией на Кубе и гаванскими традициями. Центральное место в проекте занимали колонны — железобетонные колонны, которые можно было бы привезти и установить на месте, — поддерживающие круглую конструкцию, которую так и хотелось назвать «летающей тарелкой». Все детали постройки были от начала до конца сделаны на Кубе.

По легенде, Фидель Кастро владел потрясающими рецептами тридцати шести вкусов мороженого. По одним версиям, их было больше, по другим — меньше. Неизвестно, откуда взялись эти рецепты, но, учитывая характер эпохи, принято считать, что их где-то конфисковали. Кастро отправил специалистов в Канаду, чтобы они выяснили, как готовить по этим рецептам, и закупил самое современное оборудование в Швеции и Нидерландах. Он хотел построить крупнейшее в мире кафе с лучшим в мире мороженым для «лучших в мире людей».

Хирона действительно построил крупнейшее в мире кафе-мороженое. Большая часть пространства, рассчитанного на тысячу человек, располагалась под баньянами[63] вдоль дорожек, ведущих к зданию. Такая вместимость не покажется завышенной, если верить заявлениям «Коппелии» о том, что в кафе будут подавать 16 тысяч литров мороженого 35 тысячам человек в день.

Ждать в очереди приходилось час-два, иногда больше. То, что никого это не напрягало, — характерная черта гаванского характера. Очередь в «Коппелию» превратилась в один из ритуалов гаванской жизни. Можно было отправиться с компанией друзей или встретиться с кем-то, пока ждешь. Иностранцы иногда таким способом знакомились с местными, а местные — с иностранцами. Как только подходила ваша очередь, вы не жалели о времени, потраченном на ожидание.

Открытую в 1966 году «Коппелию» построили по той же причине, по какой придумали тропи-колу: для замены того, что было утрачено с эмбарго. До революции мороженое на Кубу привозили крупные американские компании. Цель Кастро состояла в том, чтобы местные фабрики могли произвести мороженое большего количества сортов, чем любая американская фирма.

В оригинальном меню 1966 года перечислялось двадцать шесть сортов, и всегда все они были в продаже. Их стоит назвать:

«Крем де ви» — это коктейль на яичных желтках, который в Гаване готовят на Рождество. Если бы эмигранты попробовали мороженое со вкусом «крем де ви», смогли бы они и дальше утверждать, что революция уныла и безрадостна?

В Гаване продолжал царить Ойя, сантерийский дух перемен и начинаний. В августе 1990 года Кастро произнес речь, где сказал, что Советский Союз, возможно, распадается и это сулит Кубе ужасные трудности вплоть до голода. Но, продолжал он, Куба останется верна своим идеалам и справится с тем, что он обозначил как «особый период в мирное время». При любой демократии редкий лидер отважился бы так искренне выразиться о грядущих бедах, но Кастро решил сообщить народу плохие новости заранее.

Кастро говорил о самом худшем сценарии событий, и он не преувеличивал. Советский Союз, тративший примерно шесть миллиардов долларов в год на поддержку кубинской экономики, развалился. За очень короткое время Куба потеряла почти весь свой импорт и большую часть доходов от экспорта. Валовый национальный продукт снизился на треть. Остров почти лишился электроэнергии, вырабатывавшейся на советской нефти. Дефицит топлива особенно болезненно сказался в Гаване, где оно было необходимо для дорогостоящей добычи подземных вод в рамках борьбы с засухой. Машины исчезли с улиц, «ладам» и «шеви» было не на чем ездить.

Но, словно дар Ойи, по всей Гаване стали появляться недорогие китайские велосипеды. Некоторые дельцы для перевозки туристов придумали велотакси — повозки с сиденьями, которые буксировал велосипед. Эти длинные велорикши сегодня переполняют узкие улицы Хабана-Вьеха, напоминая воланте старых времен.

Возник и дефицит фармакологической продукции, поступавшей в основном из Восточной Германии; как и предсказал Кастро, возникла нехватка продовольствия. Продовольственные пайки — визитная карточка революционной Кубы — были увеличены, но даже при этом среднестатистический гаванец недоедал. Интересно отметить, что в это время, будто еще один подарок Ойи в этом весьма сознательном в отношении медицины обществе, заметно снизилось число сердечных и диабетических приступов.

Государство размышляло, как перестроить экономику и оставить позади «особый период», и, как рано или поздно поступают все карибские страны, пришло к выводу, что решить проблемы поможет туризм. Несмотря на сложные времена, достопримечательности вроде дома Хемингуэя были отремонтированы. (Дом перекрасили в его первоначальный кремовый цвет вместо ярко-белого, выбранного юными революционерами, которым он достался.) Правительство впервые открыло двери иностранным инвестициям, хотя ему до сих пор принадлежит как минимум 51 % промышленности. Гостиницы отреставрировали. Старые особняки превратили в бутик-отели.