Он раз и навсегда забыл свое смущение от положения няньки. Какая нянька, дамы и господа? Гордый отец с маленькой принцессой на руках − вот что видели окружающие.

В свою очередь, Холли радовалась оттого, что Дерека принимают за ее мужа. В конце концов, было безумно приятно идти рядом с этим удивительно красивым мужчиной, разговаривать с ним, смеяться… и не обращать внимания ни на что вокруг.

Какая разница, женаты они или нет? Слово «жена» казалось Холли чем-то обыденным, хотя за ним и стоял призрак надежности и твердого положения. Зато слово «возлюбленная» райской музыкой звучало в ее ушах, и от этого легкий шаг Холли стал почти невесомым, словно ее удерживали над землей незримые крылья.

Она смотрела прямо перед собой, не оглядываясь на Дерека и не замечая его тревожного, изучающего взгляда. Этот мужчина на самом деле видел ее насквозь и чувствовал ее настроение.

И Дереку не понравилось то, что он увидел. Он начал опасаться, что Холли неправильно поняла его приглашение.

«Это я виноват… Выглядит так, будто я что-то пообещал ей… Но и Холли будет хороша, если подумает, что это навсегда. Одно дело − изображать счастливую семью, а другое… Нет уж, увольте! Я не нянька и не дрессировщик домашних животных! − Дерек даже слегка разозлился, но тут же одернул себя: − Но как сияют ее глаза… Имею ли я право давать ей надежду, которая не сбудется? Ведь это почти то же самое, что просто обмануть. Но я ведь сам не знаю, чем все закончится… Я люблю ее…»

Эми протянула к нему ручки из коляски, и Дерек взял ее на руки.

«Так, Дерек, давай по порядку. Вот сейчас ты держишь Эми и хочешь купить ей воздушный шарик и, может быть, сладкую вату… кстати, нужно спросить у Холли, можно ли малышке ее есть… не будем отвлекаться: тебе весело, Кэссиди. Но ты забываешь об ответственности! Хотя… я ведь совсем по-другому смотрю на девочку, вовсе не так, как тогда, впервые… и… мне нравится эта прогулка! И не только прогулка − почти все, кроме смены памперсов… Боже мой, неужели это так?»

Холли что-то спросила у него, и он машинально ответил, стараясь сохранить улыбку на лице. Незачем было беспокоить Холли раньше времени.

«Да, Кэссиди, это так. И ты будешь последним трусом, если не признаешься в этом перед самим собой. Хорошо, вот сейчас мы − будто семья и ничем не отличаемся от других родителей с детьми, пришедших сюда повеселиться. Но что дальше? Девочка растет, ей нужен отец, и чем дальше, тем больше… А я? У меня был отец, но это ничего не значит: он почти не обращал на меня внимания. Что же мне делать? Значит, так, Дерек Кэссиди: как ты сможешь быть папой для этой крошки, если ничего не знаешь?»

− Смотри, Эми, гориллы!

− Га-а?

− Да, гориллы. Смотри, какие они большие. − Холли тормошила задумавшуюся Эмили. − Подойдем поближе?

− Да, мы уже бежим туда! − Дерек посадил ребенка себе на плечи и помчался к обезьяннику, забыв обо всем.

− Дерек, осторожно! Там много людей, и вас случайно могут толкнуть…

− Все будет в порядке, мамочка! Правда, Эми? Эми была полностью согласна.

Эту ночь Дерек и Холли снова провели вместе. Эмили крепко спала, утомленная новыми впечатлениями.

В семь утра следующего дня − это был понедельник − Холли проснулась от резкого звонка будильника. Ночь была выше всяких похвал… Но отчего-то Холли проснулась в плохом настроении.

Сказочные выходные прошли, они закончились слишком быстро, и ей казалось, что так счастлива она не будет больше никогда в жизни. От этой мысли хотелось плакать.

Конечно, кроме работы, понедельник ничем не отличался от воскресенья… Но Холли было очень грустно. Новая неделя, новая разлука с Эмили, и еще Дерек… Собственное положение казалось ей шатким и ненадежным.

«Хватит раскисать, − подбодрила она себя, − не вздумай будить Дерека с кислой миной! Ничего страшного пока не произошло!»

«Вот именно − пока», − подтвердил внутренний голос.

Холли заставила его замолчать и отправилась в душ. Прохладная вода принесла облегчение.

«Я просто не выспалась. Все в порядке. Три такие ночи подряд… Неудивительно, что утром глаза на мокром месте…»

Выбравшись из душа и одевшись, Холли разбудила Дерека.

Дереку показалось, что его будит незнакомая женщина. Холли в строгом костюме учительницы, Холли, чьи огненно-золотые волосы тщательно убраны в тяжелый узел на затылке… «Чужая, чужая, чужая…» − тревожно застучало сердце.

− Понедельник… − сказал он вслух.

Какой-то гнусный голос внутри его закаркал:

«Вот и все, детки-клоуны, цирк окончен! Джентльмены, попрощайтесь с вашими дамами! А ты пошляк, Кэссиди…»

Но было еще что-то… Он не мог объяснить себе, что именно.

− Извини, я ужасно тороплюсь. − Холли металась по комнате, хватаясь то за косметичку, то за расческу, то за пеленку Эмили. − Уже опаздываю, а ее нужно накормить завтраком.

Дерек молча кивнул.

− Но ты можешь идти в душ, если, конечно, не опаздываешь тоже.

− Да, мне пора на работу, − озадаченно проговорил Дерек. − А я уже забыл!

Через двадцать минут они встретились в гостиной. Дерек успел принять душ и одеться, пока Холли одевала и кормила ребенка. Вчерашние любовники, сейчас они чувствовали странное отчуждение. И все же Холли надеялась, что она ошибается.

«Он спал, а я ворвалась в спальню, только и всего… Это ничего не изменит! В конце концов, я знаю не так много счастливчиков, способных утром в понедельник проснуться в хорошем настроении!»

− Дерек… − Они стояли лицом к лицу в холле. Она понимала, насколько все это выглядит странным, но сказать было совершенно нечего.

− Я, наверное, пойду, − пробормотал он и закашлялся. «Дур-р-рацкое положение! Эй, Кэссиди, придумай что-нибудь! Ну, пожалуйста, придумай! Все слишком сложно…»

Холли сказала себе, что должна, просто обязана воспользоваться последним шансом, иначе…

«Иначе он уйдет. И все. Но что же сказать?»

− Будешь завтракать? − весело спросила она.

Их глаза встретились. Дерек взял ее за руку и повел к дивану. Усадив Холли, он сел рядом и осторожно погладил ее по щеке.

− Холли, − его голос пресекся, − я люблю тебя, но…

«Я так и знала! Все это было слишком хорошо, чтобы длиться вечно…»

Холли старалась не шевелиться, не дышать, не говорить, оттянуть как можно дальше то страшное мгновение, когда…

Словно против воли она спросила: