Кое-как отпихав светлейшее тело ближе к краю постели, я повозилась, выдергивая из-под герцога одеяло, завернулась в него и почти мгновенно уснула.

Проснулась оттого, что кто-то настойчиво лапал меня за грудь, а другой рукой лез в новые шелковые панталончики. ЕПРСТ! Хорошо завязки тугие и так просто не поддались.

Валентайн проспался, чтоб ему три дня похмельем страдать… Нет, блин, как мужик он в целом очень даже, но не вот так: с похмелюги, когда я не выспалась, и еще крыс яростно шипит из-под подушки что-то матерное и угрожающее.

Герцог, в отличие от него, помалкивал, но, поганец такой, целенаправленно шарил рукой, наглаживая меня прямо поверх средневековых трусов. Да ёпть! Тяжелый какой!

«Пни его… Слава… Спихни его на пол! — злился крыс, яростно кхекая, шипя и даже взрыкивая откуда-то уже из балдахина. Прыгать на врага изготовился, что ли?! Ой, точно! — Сейчас сам спихну!»

«Охренел?! — мысленно взвыла я, одновременно пытаясь действительно отпинаться от сексуально озабоченного властителя. — Не смей! Сама справлюсь!»

Конечно, мои слова и действия все хором проигнорировали — что герцог, что Римус, ускакавший в коридор с явно ощущаемым намерением обернуться там в ревнивого мужа и вломиться с миссией возмездия обратно в комнату. Ох, бли-ин, да что ж такое?!

— Валентайн, твою мать! — рассвирепела я окончательно, когда высокородный козел рванул новые панталоны так, что завязки на поясе затрещали и порвались. — Уймись! Я тебе кто, шлюха трактирная, чтобы меня с пьяных глаз мять?!

А сама немного беспомощно огляделась, с досадой оценив расстояние до кувшина на умывальном столике. Дребзданула бы этого секс-террориста по башке и даже не задумалась!

— Шлюхе я бы отдельную комнату не выделил, — пропыхтел этот сатир похмельный, рывком перевернул лицом в подушки и содрал трусы к чертям… точнее, к коленям. — Сам же вчера купил эту гадость, себе в наказание, — прошипел он, и я почувствовала, как к моим ягодицам прижался утренний герцогский стояк. Да блин же!

Я б его реально загрызла, наверное, от злости — еще ни один мужик меня в жизни не насиловал, и этому хрен с прованским маслом, а не комиссарского тела.

Но именно в тот момент, когда я окончательно озверела, раздался стук в дверь. Ять, ревнивый муж?! В смысле крыс?!

— Кого черти принесли?! — рявкнул Валентайн, все еще вжимая меня в подушки. Убью к чертям! Рррр!

«В этот раз твоему герцогу повезло!» — через секунду порадовал меня Римус из-за двери сдержанно-змеиным голосом.

— Лорд Эллингтон? — почти одновременно с этим раздался голос Аллистера. — Простите, что отвлекаю, но мэтр Ньюбл при смерти. И очень похоже на попытку отравления. Там вся семья пострадала. Мне разбираться одному?

— Нет! — досадливо рявкнул герцог и с явной неохотой отпустил меня. — После того как вчера тебя едва не убили? Сейчас вместе пойдем… Священника только надо вызвать. Черт… Так и в сглаз поверить можно.

— Да хоть в зеленых человечков верь, только слезь с меня, — я зло перевернулась и уставилась на мужчину взглядом гарпии. Могла бы — дырку бы в нем прожгла. Две дырки. Насквозь!

— Ты-то чем опять недовольна? — он как ни в чем не бывало хлопнул меня по заднице, слез с кровати и начал одеваться. Когда он вчера раздеться успел? Хотя какая, нафиг, разница? — Вернусь, и продолжим…

Да щаз тебе, колена лысого! Так, надо срочно запастись острыми шпильками, чесоточными порошками, вонючими носками, что ли… чем тут бабы герцогов отпугивают? С Римуса сапоги если снять… достаточно убойное оружие получится?

Герцог между тем прикрыл меня одеялом, секунду подумал, собрал с пола мои как попало разбросанные юбки и кучей навалил сверху. А потом еще и шторку балдахина задернул. И спокойно так велел, обращаясь к Аллистеру за дверью:

— Заходи, рассказывай, что там стряслось?

Дверь скрипнула, мне не видно было, но слышно, что герцогский секретарь сопит озабоченно и вроде как недовольно. Почти как Римус, который крысой прошмыгнул обратно ко мне на кровать, растянулся на подушке серым меховым тельцем и злобно надулся.

— С Ньюблами беда, — очень мрачно начал докладывать секретарь. — Старик Кастор по лестнице спускался и упал. Его в комнату отнесли, а там все семейство при смерти. И симптомы одни и те же: сердце заходится, во рту сухо, голова болит… и привкус во рту, как медный котел лизнули. Сам Ньюбейл пока еще в себе, а остальные уже заговариваться начинают. Но до завтрака все в порядке было, а потом хуже и хуже…

— То есть всю семью отравили? — процедил герцог. — Значит, так… Когда завтракали? В город за лекарем уже отправили? Может, удастся спасти. Ну и… священника все же найди, — еще более мрачно подитожил Валентайн. — Преступнику точно пригодится.

Он прямо потемнел весь, как предгрозовое небо. Не завидую я преступнику… Наверное, эти люди что-то для него значат. Жалко их…

«Похоже, мышьяком траванули, — мысленным шепотом поделилась я со слегка успокоившимся крысом. — Симптомы такие — не перепутаешь, я как-то…» — и прикусила язык. Чуть не проболталась о том, как один раз в отрочестве лечила соседского пса, которого отравил какой-то псих, подсунув ядовитую приманку на площадку для выгула. Собаку мы с соседкой тогда вытянули, а заодно и почитали в интернете, что за гадость это такая была.

Черт, эта конспирация без конца выходила мне боком. Признаться Римусу в том, что я вовсе не его ведьма, было слишком страшно. Но если не признаваться — как по рукам и ногам связана все время. Ни расспросить его толком про мир вокруг, ни рассказать что-то свое, над каждым словом думать надо, чтобы не проболтаться.

Была мысль обойтись без расспросов, максимум поинтересоваться, «как пройти в библиотеку». Но я ее не без сожаления отбросила. Окстись, Ярослава, это средневековье. Максимум, что можно найти в здешней библиотеке, — это молитвенник, жития святых в пес знает какие времена, сборник дебильных баллад и, если повезет, мемуары какого-нибудь путешественника с богатой фантазией.

Ну узнаю я, что за морем люди ходят на головах и на краю мира живут псоглавцы. И?

Нет, актуальная информация в этом мире пока в буковках не живет… только в головах.

Пока я все это обдумывала, герцог и его секретарь, не прощаясь, выскочили за дверь. Ну, тут без обид — реально у них люди помирают. Некрасиво так говорить и даже думать… но хорошо бы Валентайн задержался где-нибудь там со своими управляющими и их отравлениями подольше. Хрен его знает, бугаину, вот так зажмет и трахнет… Я, конечно, в случае чего сумею расслабиться и получить удовольствие, но очень не хотелось бы. Вот очень!

«Ругаться будем или сбегать подслушать, что там происходит?» — с мрачноватым юмором поинтересовался Римус, появляясь крысом на краю постели.

Я так же мрачно хмыкнула и бросила в него нижней юбкой.