это был добросердечный смех. Искренний. А потом она смеялась вместе с ним, и на душе стало легче.

— Хочешь есть? — спросил он. — Я собирался по-быстрому принять душ, а потом можем пойти вместе перекусить? В пабе у вокзала на удивление вкусная жареная картошка, и они не берут денег за добавку кофе. Попробуем?

Он теребил рукав, бледная кожа на лице порозовела. Румянец стал гуще, когда его взгляд упал на конверт, торчавший из кармана Мэв. Она почувствовала, как где-то в глубине зашевелилось сомнение, но подавила его.

— Ну да. Ты собираешься сначала принять душ? Тогда у меня будет время переодеться.

— А пойдем так, как есть? — Он засмеялся, потом замолчал. — Шутка. Я пошутил. Мне действительно нужно принять душ. От меня воняет с прошлой ночи.

Он покраснел.

— Тебе не нужно. Только мне. Ты в порядке. Отлично выглядишь.

Он взглянул на конверт и поморщился.

— Встретимся внизу, — сказала Мэв.

— Отлично!

— Отлично.

Они кивнули друг другу, как малознакомые люди, которые обсуждали погоду и теперь не знают, что сказать.

— Решено. В душ.

Каллум поспешил в ванную.

— Увидимся.

Дверь в ванную закрылась, и Мэв опять скривилась, подумав, как глупо прозвучали ее слова. Она снова пошла в свою комнату.

Возможно, тяжелые шаги Мэв разбудили Оливера. Или, может, шум воды, когда Каллум начал принимать душ. В любом случае в один момент он еще видел сон, а в следующий уже лежал на матрасе у себя в комнате, уставившись на водяные разводы на потолке. Пробуждение было таким резким, что он не мог ничего вспомнить об этом сне, кроме надвигающегося ужаса, и тогда понял, почему проснулся.

Она будет звонить.

Он прислушался к шуму воды в ванной. Трубы гудели, и он страдал от этого больше всех. Ничего, сказал он себе, в этот раз все будет по-другому. В этот раз, когда она позвонит, он сдержит свое слово. И он, конечно, не бросится бегом, чтобы ответить.

Зазвонил телефон. Оливер неуклюже спустился по лестнице и поднял трубку на пятом звонке.

— Да?

Он услышал голос матери, на заднем плане раздавался плач ребенка.

— Мама, я не могу… Мама, у меня выпускной экзамен… Тогда позови своего мужа, чтобы…

Ее ответ не удивил. Он потер бедро. Боль от колена распространилась своим обычным путем — наверх.

— Я посмотрю, что можно сделать… Ага, ты тоже.

Пронзительный телефонный звонок разбудил весь дом. Оливер повесил трубку и услышал, как над его головой зазвучала непрерывная какофония шагов, каких-то ударов, стука открывающихся и закрывающихся ящиков, как если бы оркестр настраивал инструменты перед концертом.

Когда он вернулся в комнату, шума воды уже не было слышно. Он провел пальцами по волосам, потер зудящие глаза и постучал в дверь Каллума. Никто не ответил, и Оливер попробовал еще раз. На третий раз распахнулась дверь ванной, и появился Каллум, обернутый полотенцем.

— Каллум! Именно ты мне и нужен.

— А, Оливер. М-м-м… Дай одеться, и я смогу…

— Не беспокойся об этом, приятель. Давай пойдем в твою комнату. У меня маленький вопрос к тебе. Ты ведь работаешь в архиве, да?

Лорна запомнила тот день точно так же, как первый, и она поклялась себе, что это последний раз, когда она испытывает похмелье. Голова раскалывалась, во рту пересохло, а желудок то ли требовал пищи, то ли, наоборот, хотел извергнуть выпитое и съеденное из себя. Ее мало утешало, что она не сделала и не сказала ничего глупого или нелепого, но какой же идиоткой она была, забыв свои же золотые правила: на вечеринках Оливера максимум три коктейля, обязательный стакан воды перед сном и никаких знакомств с посторонними. Но из-за стресса на занятиях, особенно на семинарах очкастого придурка, ведущего курс СМИ, который ненавидел всех, кто ненавидел Айн Рэнд[12], она ослабила бдительность.

Пошатываясь, Лорна спустилась в гостиную, по пути опрокинув груду пустых банок из-под пива, чем разбудила незнакомого парня с покрасневшими глазами, прикорнувшего на диване. Парень пробормотал что-то про маму, и Лорна вытолкала его за дверь. Когда она начала собирать банки, вспомнила о девушке, с которой вроде как флиртовала. Господи, неужели она флиртовала? Ну да. Положила руку на колено девушки и придвинулась к ней. Девушка не была особенно красивой и говорила только про музыкантов из Oasis.

Банки, полетевшие в металлический контейнер на заднем дворе, зазвенели, как сломанные китайские колокольчики. Лорна собралась налить себе побольше сока и тихонько вернуться в комнату, чтобы посидеть над одной из трех работ, которые собиралась сдать к четвергу, но после того, как она налила себе соку в стакан, оказалось, что сил хватает, только чтобы сидеть прямо.

Сверху донесся приглушенный спор, но прежде чем она успела различить слова, в кухне появилась Мэв с конвертом в руках. Она явно не ожидала увидеть Лорну, но быстро скрыла удивление.

— И как прошла вечеринка? — полюбопытствовала Мэв.

Лорна отхлебнула апельсинового сока и сморщилась.

— Жаль, что тебя не было. Ты бы удержала меня от пятого… что это было? Водка с колой?

— Пепси вроде бы.

Мэв подняла с пола пустую двухлитровую бутылку и поставила на стол.

— Тебе полезно вести себя время от времени как нормальный человек.

— Я — нормальный человек.

Лорна присматривалась к конверту.

— А утебя как ночка прошла?

Мэв опустила глаза.

— Отлично.

— Во сколько вы с Каллумом пришли?

— Попозже. Да ладно, ничего особенного. Мы оба не хотели идти на эту дурацкую вечеринку, поэтому пошли в кино, а потом зашли выпить. Почему ты так на меня смотришь?

Конверт хрустнул у нее в руке.

— Смотрю на тебя как? — Лорна ухмыльнулась в стакан.

— Это не было свиданием. Ничего не было. Перестань раздувать историю.

— Я никакой истории не раздуваю.

— Нет, раздуваешь. И я не хочу об этом говорить.

— Тогда зачем ты носишь с собой это, да еще так, чтобы все видели?

Мэв посмотрела на руки, как бы удивляясь, что держит конверт.

Поколебавшись, она бросила взгляд на дверь, потом еще раз взглянула на конверт и подняла глаза на Лорну. Вздохнув, села за стол, вытащила из конверта листок и протянула ей.

— Вот зачем ему было писать записку? Какой парень так поступает? Как будто вчерашний вечер был одним из его дурацких подарков к Счастливой среде, чтобы… чтобы потрахаться.

— Это, должно быть, лимерик?

— Не смешно!

Прочитав, Лорна положила записку на стол.

— Но это мило.

Мэв смотрела на листок бумаги так, словно опасалась, будто он может спрыгнуть со стола и укусить ее, или, что еще хуже, поцеловать.

— Мэв, Каллум действительно тебе не нравится?