litbaza книги онлайнИсторическая прозаЧастная жизнь русской женщины XVIII века - Наталья Пушкарева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 50
Перейти на страницу:

Огромное почтение внуков к бабушкам объяснялось тем, что к этим женщинам и другие члены семьи часто относились как к хозяйкам, главным распорядительницам имений и душ, от которых могли зависеть судьбы многих людей: «Дом принадлежал бабушке, которая осталась во главе семьи, управляя всеми имениями, — вспоминала С. В. Мещерская. — Бабушка была предметом общей любви и уважения… идеалом grande dame: любезна, обходительна со всеми, великодушна и очень религиозна».[363]

Иной причиной особенного уважения к бабушкам было признание их огромного воспитательного опыта. С одной стороны, бабушки позволяли внукам больше свободы, с другой — умели по-особому «подойти» к ребенку. Н. Вишняков, писавший свои мемуары в середине XIX в., назвал бабушек «смягчающим элементом детства». Марта Вильмонт объясняла сестре в одном из писем, в чем, по ее мнению, состоит «особость» отношений необычной бабушки — президента двух Российских академий Е. Р. Дашковой и ее внуков, в особенности — любимого, Петруши: «С детьми (речь идет о детях ее сына. — Н. П.) она обращается как со взрослыми, требуя от них такого же ума, понимания и увлечений, которые занимают ее собственные мысли».[364]

Наконец, уважительного обращения к бабушкам требовали и дидактические нормы (отразившиеся в том числе и в фольклоре), воспитывавшие в юном поколении уважение к старшим — проявившись даже в известном образе Бабы-Яги, «реально-бытовом образе матриархальной владычицы».[365]

Эти нормы проникли в переписку. «Дорогая и любезная государыня бабушка!» — обращался к царице Евдокии Федоровне (матери царевича Алексея) ее внук, российский император Петр II, осведомляясь о ее «весьма желательном здравии» и прося «отписать, в чем» он может «услугу и любовь свою показать». Что касается самой бабушки, то ей от внука нужны были, главным образом, внимание и память, «чтоб не оставлена была письмами».[366]

Няни, кормилицы, бабушки, родственницы-воспитательницы — все они, однако, отступают перед образами матерей, сохраненными в памяти мемуаристов. Признательностью за материнскую преданность, «чадолюбие», «добродушие», внимание и заботу пронизаны строки многих воспоминаний — и «мужских», и «женских». А. Т. Болотов писал, например, что мать его «крайне любила и не уставала всяким образом нежить». Безграничную любовь к детям и самопожертвование, «всевозможное попечение, которое только можно доставить», исходящее от матери, всю жизнь, не могли забыть М. В. Данилов, Г. Р. Державин и А. Ф. Львов, а их младший современник И. В. Лопухин, потерявший мать в 10-летнем возрасте, описал смерть ее с пронзительной болью: «Я просил Бога очень усердно, чтоб Он лучше отнял у меня палец или даже всю руку, а только бы она не умерла…»[367] Некоторые эмоциональные мемуаристки, вспоминая о матерях («дочерняя любовь заключает в себе массу воспоминаний…»), отмечали, что «ничего не утаивали» от своих «маменек», потому что безмерно «доверяли» им, их «чувствительности», «проникновенности»; по их словам, именно любовь матерей сформировала их нравственное чувство — «честность и благонравие».[368]

Ты в летах юности меня к добру влекла
И совестью моей в час слабостей была,
Невидимой рукой хранила ты мое безопытное детство, —

обращался к стареющей матери Н. М. Карамзин. И редкий мемуарист вспоминал о своем детстве обратное: деспотичный характер, самодурство своей родительницы. О строгости матери еще иногда могли быть упоминания («Бабушка моя была строгая мать, дед — нежный отец. Но как в то время жены уважали и боялись мужей своих, то бабушка и не смела наказывать детей в присутствии дедушки. Отца моего она называла балованным сынком…»),[369] но о несправедливом отношении, беспричинных вспышках гнева — почти никогда. Не оттого, вероятно, что такие матери не встречались, а оттого, что неписаные нравственные законы исключали возможность фиксации подобного в письмах или воспоминаниях.

Отношения детей к матери формировали не только внутрисемейный микроклимат, но и православно-идеологические установки, требовавшие оказывать матерям внимание и почтение. Из учительных сборников, распространенных еще в допетровское время, на страницы поучений от отцов к сыновьям, написанных в XVIII в., перешли требования «не злоречить» матери, «чтить матерь». Например, В. Н. Татищев развелся с женой и жил отдельно от семьи, но от сына требовал оказания матери безусловного почтения. «Нет страны, в которой бы уважение к… матерям и людям пожилым простиралось далее, — отмечала Екатерина II (немка по происхождению) в своем сочинении „Антидот“ („Противоядие“). — Дети, давно женатые, не смеют, так сказать, выйти из дому без позволения родителей».[370]

Особой темой в истории развития внутрисемейных отношений в России XVIII — начала XIX в. являются отношения матерей с выросшими детьми. Несмотря на поговорку «Взрослый ребенок — отрезанный ломоть», для русской традиционной культуры, сложившейся задолго до петровских реформ, характерно было сохранение крепких родственных связей между представителями (и представительницами!) разных поколений, в том числе между матерями и выросшими детьми, сыновьями. В крестьянском быту дети обязаны были быть кормильцами («пропитателями») состарившихся матерей. Частная переписка XVIII — начала XIX в. свидетельствует о сохранении этой черты традиционной культуры. «Почитайте свою родительницу, — поучал крестьянин Иван Худяков взрослых женатых сыновей. — Имейте во всем к ней повиновение и послушание и без благословения ея ничего не начинайте». Письма взрослых сыновей матерям, которые, по удачному выражению С. Н. Глинки, писались «не пером, а душой»,[371] отличает почтительность и уважение к тем, кого их родил и воспитал.

Став императором, Петр I посылал матери смиренные записки («паче живота моего телесного вселюбезной матушке моей…»), называя ее «радость моя», «вселюбезная». Смерть Натальи Кирилловны он пережил мучительно тяжело: «Беду свою и последнюю печаль глухо объявляю, о которой подробно писать рука моя не может, купно же и сердце…»[372] Под стать этому письму и письма младших современников Петра I. «За великие несчастие для себя приемлю, что при отъезде своем не отдал тебе, матушка, должного поклона», — сокрушался, например, в письме к родительнице сын Петра царевич Алексей. Взрослые сыновья старались не только регулярно писать матерям, но и приезжать к ним, как бы далеко они ни жили. Г. И. Добрынин, описав один из таких приездов (а для них он должен был отпрашиваться со службы, получать специальный отпуск!), резюмировал: «Любовь родительская к детям имеет большой перевес в рассуждении детской любви к родителям».[373]

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 50
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?