Эрик подбежал к окну, быстро задернул тяжелые шторы и сел обратно в кресло. В полумраке комнаты он видел прекрасное лицо этой женщины в ореоле золотого сияния.

– Да, да, да! – горько вскричала Аурелия. – Ты все понял! Я вся свечусь, энергия уходит из меня, я старею не по дням, а по часам! У меня осталась всего одна таблетка и ее хватит не более чем на неделю!

Она закрыла лицо ладонями и расплакалась. Видеть ее вздрагивающие плечи, поникшую шею и склоненную спину, которую он всегда привык видеть стройной и гордо выпрямленной, было выше его сил. Забыв все свои здравые логические построения, Эрик бросился к ее ногам и обнял вздрагивающее тело. Как он мог забыть аромат этих волос и теплую нежность рук?! Молодой человек чувствовал угрызения совести. Нет, он не должен был так подпасть под влияние Рона Дагса и верить всем его уверениям в ее преступлениях! В каких-то покушениях на убийство! О, какой я глупец! – думал он. Вместо того чтобы спасать ее, помогать этой несчастной женщине, которую я боготворю, я встал на сторону ее врага! Да, это так!

Эрик лихорадочно целовал ее руки, заплаканное лицо, прекрасную шею. Его охватило острое, щемящее чувство жалости к этой необыкновенной женщине.

– Ничего, ничего, – бормотал он. – Я помогу тебе, я всегда буду любить тебя и обещаю сделать счастливой свою дорогую девочку…

Она обняла молодого человека, и они на некоторое время замерли, радуясь, что снова вместе.

– Сейчас я тебе все расскажу, – горячо шептала она, уткнувшись в его грудь. – Я ничего не хочу скрывать от тебя! Я ужасно устала от такой жизни! Мне тяжело, помоги мне! Только ты можешь помочь мне!

И она снова заплакала. Сердце Эрика разрывалось от любви, боли за нее и собственного стыда. Слезы хлынули из его глаз, и теперь уже Аурелия успокаивала его, гладя по коротко стриженым, волнистым волосам.

– Милый мой мальчик! – Ее сладостный голос убаюкивал его. – Прости меня за то, что я делала. Ты лучше всех, кого я знала за всю мою жизнь. Ты – самое большое счастье моей судьбы.

Где-то в подсознании Эрика забился импульс тревоги. Он успел пробиться к застывшему разуму и пробудить в нем здравый смысл. А тот, в свою очередь, пытался напомнить ему обо всех нестыковках в поведении Аурелии, о постоянном обмане, которым сопровождались все ее появления и неожиданные исчезновения. Однако в тот же самый момент нежная щека прекрасной женщины, прикоснувшаяся к губам молодого человека, и аромат пряди волос, упавшей на его шею, погасили искру логических умозаключений. Он стал искать своим жадным ртом ее губы, но нашел только нежную ладошку, которую принялся страстно целовать.

Аурелия сделала легкое, почти незаметное движение бедром, и молодой человек, снова прильнувший к ее лебединой шее, вдруг оказался на полу. Не понимая, как это могло произойти, Эрик медленно поднялся с толстого мягкого ковра, и, тряхнув головой, отправился в ванную комнату.

Через минуту он вернулся умытый, с мокрыми волосами. Встав у окна и засунув руки в карманы, он удивлялся тому эмоциональному экстазу, который охватил его несколько минут назад. Теперь молодой человек не понимал, как могло случиться, что он бросился в объятия этой коварной колдуньи, к встрече с которой он долго готовился, используя разные психологические методики и тренинги для того, чтобы противостоять ее гипнотическим чарам.

– Так расскажи, пожалуйста, почему ты сбежала с Питером? – спокойно спросил он, отодвинув штору и садясь на подоконник.

Аурелия не ожидала подобного поворота событий, хотя сама подготовила их, охладив его пыл и столкнув на пол. Она с интересом поглядывала на молодого человека.

– Я уехала с Питером потому, – она с нажимом произнесла слово уехала, отвергнув произнесенное Эриком сбежала, – что мне срочно нужен рецепт из шкатулки. Ты сам убедился, что мне необходимо что-то предпринимать. Иначе…

Она безнадежно махнула рукой. В ее голосе звучал вызов. Она говорила с некоторым надрывом, не оправдываясь, но объясняя ему и стараясь быть убедительной.

Эрик чувствовал, что теперь она говорит правду. И в самом деле, сейчас уже незачем хитрить и изворачиваться. Она понимала, что помочь ей может только он.

– Ну и что? – Эрик скрестил руки на груди. – Где же шкатулка?

Произнеся это, молодой человек почувствовал укол совести. Он издевается над несчастной женщиной, прекрасно зная, где находится шкатулка.

– Ее украли. – Аурелия развела руками. – По крайней мере, он мне так сказал. А я думаю, что шкатулку спрятала жена, а сама сказала ему о краже.

Эрик молча смотрел на нее, решив все-таки сначала расспросить ее о том, что его мучило многие дни, а потом признаться в содеянном.

– А если бы Питер принес шкатулку, как бы ты добралась до рецепта? Ведь там, насколько я знаю, есть тайный шифр.

– Я знаю этот шифр. – Она с вызовом посмотрела на него. – И представь себе, это было основной причиной моего пленения Роном. Я сказала ему, что отец научил меня пользоваться потайным механизмом, чтобы добраться до рецепта.

Эрик почувствовал, что она снова начинает запутывать его, внося в свой рассказ новую линию повествования.

– Нет, подожди, пожалуйста. – Эрик сделал рукой останавливающий жест, желая показать, что теперь будет преобладать его воля. – Допустим, рецепт у тебя в руках… Но каким образом ты сможешь быстро получить нужное тебе средство? «Средство Макропулоса»…

Он усмехнулся, вспомнив пьесу чешского писателя Карела Чапека, до сих пор очень популярную во многих театрах мира. Она так и называется: «Средство Макропулоса». Главная героиня пьесы – Эмилия Марти, певица, которая родилась лет 400 назад. Это была женщина необыкновенной красоты, в нее тоже все влюблялись, а ей уже все надоело: и любовь, и даже сама жизнь… Но все же она искала средство вечной молодости, созданное ученым Макропулосом.

Эрик стал рассказывать Аурелии о содержании этой пьесы, но она перебила его:

– Все это я прекрасно знаю, – устало вздохнула она, махнув рукой. – Чапек бывал в Эльзасе и, услышав там о Парацельсе, задумал свою пьесу. Вечная молодость, вечная молодость… Человечество с самого своего возникновения только и мечтает о вечной молодости. Даже такой умница и скептик, как Бернард Шоу, и тот на старости лет написал эссе о продлении молодости.

Эрик замер, слушая ее монолог. Похоже, она действительно старше, чем могла бы быть даже моя… прабабушка. А вообще-то, кто ее знает, может быть, она и сейчас притворяется и опять играет какую-то роль.

– Так ведь и ты тоже столько лет охотишься за шкатулкой! – заметил молодой человек, с иронией глядя на нее.

– Я имею на нее право: отец передал мне веление розенкрейцеров, – холодно напомнила Аурелия, горделиво подняв прекрасную свою голову.

– Но ведь тебе нужен рецепт, чтобы применить его для себя, а не для того, чтобы передать его следующим поколениям.

Аурелия встала, давая понять, что ей надоел этот разговор. По всей видимости, Эрик ошибался, полагая, что она решила наконец раскрыть душу и обо всем рассказать. Нет, ей нельзя доверять, с ней невозможно что-либо предвидеть или рассчитывать на что-то определенное!