Захару-то все равно, а вот мне еще жить здесь три с половиной года. И очень не хочется вылететь из общаги из-за глупой потасовки. Может произойти и худший вариант развития событий – отчисление из университета, потому что придирчивая Зоя Васильевна обязательно настучит декану.

Резко открываю дверь как раз в тот момент, когда Захар делает шаг в сторону Алферова и его соседа. Правда, Вовка кривится, сжимая кисть правой руки, и полупьяным печальным взглядом смотрит на Гончарова.

– Тебе с подробностями объяснить, кто я такой? – рычит мой кавалер, и делает еще одно резкое движение в сторону двух пьяных придурков, однако я быстренько ловлю его за руку, не давая возможности покалечить этих балбесов.

– Захар, не надо, – быстро хватаю его за рукав куртки и тяну в сторону своей комнаты, в глубине души молясь, чтобы мои нетрезвые соседи заткнулись и не провоцировали парня на дальнейший конфликт.

Но, видимо, мои молитвы не доходят до конечного абонента, потому что Сережка Панкратов, тот, который является соседом Алферова, не унимается:

– Борзый, да?

И Захар вырывается из моего захвата, после чего резко подлетает к парням. Тяжело вздыхаю, проклиная коменду с ее племянником за то, что умотала на все выходные, дав возможность студентам оторваться на полную катушку! И этих самых студентов, в частности двоих идиотов, которые сейчас огребут по полной программе, если я вновь не вмешаюсь.

– Тебе что надо, дегенерат? – Гончаров шипит, как змея, наступая на Сережку, который под его натиском делает неуверенные шаги назад. – Я вам по-русски сказал, валите нахрен, что не понятно?

– Захар, пойдем, – я встреваю между парнями, упираясь своему кавалеру ладонями в грудь и толкая его назад. – Не связывайся с ними, я тебя прошу.

Видимо, мой голос звучит слишком печально, потому что парень меняется в лице. Желваки еще ходят ходуном, однако во взгляде появляется нежность, когда он смотрит на меня. А я в очередной раз кривлюсь от нестерпимой боли, которую терпеть больше нет никаких сил.

Беру за руку парня и снова тяну в комнату, заталкивая его туда первым. И в спину слышу обиженный голос Вовки:

– Настена, скажи своему хахалю…

– Вали отсюда, Алферов! – поворачиваюсь к нему лицом. – Иначе сама тебе по башке настучу, чтобы не выпендривался. А еще лучше – Лильке нажалуюсь, она тебе завтра вечером устроит.

– Злая ты, Настен, – фыркает Вовка, но угроза действует безотказно, а парень проникается, услышав это волшебное имя. – Сержик, идем, – обнимает своего соседа по комнате, и они вдвоем поворачиваются ко мне спиной, после чего «летящей» походкой, шатаясь из стороны в сторону, двигаются по коридору в сторону кухни, горланя песни.

Лилька Минаева учится на первом курсе, но уже успела навести шороху по всей общаге. Даже Зою Васильевну пару раз довела до белого каления своими высказываниями, на что комендантша махнула рукой, решив больше не связываться с наглой девицей.

Не знаю, что Лилька нашла в Алферове, но вцепилась в него обеими руками, ногами, еще и головой в придачу. Как по мне, так он обычный среднестатистический парень с невысоким уровнем интеллекта. Правда, отзывчивый, добрый и очень порядочный. Пока не выпьет. А наглая первокурсница терпеть не может запах алкоголя и постоянно гоняет Вовку по утрам веником по всему коридору, если не дай Бог учует перегар от своего избранника.

Лиля уехала к родителям на выходные, вот Алферов и отрывается на полную катушку в надежде, что завтра вечером его пронесет, и никто не настучит его избраннице о сегодняшней пьянке.

Усмехаюсь, предчувствуя завтрашнее цирковое представление с Лилькой и Вовкой в главных ролях, однако снова кривлюсь от боли. Захожу в комнату и плотно закрываю дверь в надежде, что больше никому не придет в голову врываться без стука. Иначе скандала не избежать, уж мне ли не знать взрывоопасный характер своего спутника.

Чувствую, что гром и молнии, которые миновали парней не без моей помощи, сейчас обрушатся на меня. Как бы мне вытерпеть плохое настроение Захара и не послать его нахрен, как он это сделал с парнями? Конечно же, я так никогда не выражаюсь, но мне сейчас всё настолько безразлично, что могу высказаться нелицеприятно и довольно грубо.

Лучше меня не злить, иначе точно будет скандал.

– Скажи, как ты собиралась работать в такой обстановке? – зло цедит Захар сквозь зубы, когда я прохожу мимо него и усаживаюсь на свое рабочее место за столом. – Это же дурдом какой-то! – взрывается он и в тоже время озвучивает мои недавние мысли.

– Ты можешь не орать? – отвечаю на повышенных тонах, поднимаю голову вверх и смотрю на замирающего на месте парня, у которого округляются глаза, как я понимаю, от моего тона.

Да, милый мой, иногда я из белой и пушистой могу превратиться в злобную ведьму. И рычать я тоже умею.

– Настя, – голос парня понижается на несколько тональностей. – У тебя все в порядке?

– Нет, не в порядке, – я произношу слова намного тише, так как кричать, спорить и выяснять отношения дальше нет никаких сил. Я просто хочу тишины и покоя. – Музыка орет, эти придурки галдят, еще и ты тут устроил разборки. М-мм, – закрываю глаза, стону и хватаюсь пальцами за виски, так как боль пульсирует еще сильнее прежнего, отдаваясь колокольным звоном в голову.

– Птичка, что случилось? – чувствую прикосновение пальцев к руке, а после и дыхание парня в районе правого виска. – Ты бледная очень.

Испугался, дорогой? Будешь знать, как орать не по делу и пугать всех своим грозным рыком. Сейчас я тебя немного помучаю, чтобы больше не было желания покомандовать. Стону еще раз, громче прежнего, и снова закрываю глаза, чтобы эффект от моего недомогания был максимальный.

– Голова болит дико, – произношу еле слышно, чтобы Захар до конца проникся моим плачевным состоянием. – Таблетки закончились, а попросить не у кого. Сам же видел, все бухают третий час подряд.

– И как ты работать собиралась в таком состоянии? – в голосе парня слышится волнение. Однако не успеваю ничего ответить, как снова кто-то включает громко музыку. – Еще и в такой обстановке? Да что за непонятливые, – Захар выпрямляется, а я на автомате вскакиваю со стула следом за ним, открывая глаза и хватая его за руку.

– Это бесполезно, – тяжело вздыхаю и, видя, что парень останавливается и смотрит на меня печальными глазами, возвращаюсь на место. – Ты езжай, а я немного полежу, а через часик, когда все угомонятся, сяду за отчеты.

– Я тебя одну в этом дурдоме не оставлю! – снова резко выдает мой кавалер. Вот что за человек, попросила же не орать. –