— Тут ты тоже бывал? — небрежно поинтересовалась она, когда, попетляв по обшарпанным коридорам, мы наконец дошли до нужного помещения.

— Здесь нет. Но мне про это место рассказывали, и оно нам подходит. Во-первых, тут всем всё пофиг, во-вторых, отсюда легко наблюдать за тем, что снаружи, в-третьих, уйти из этого дома можно пятью разными выходами.

— Понятно. А девок зачем заказывал?

— Чтобы поторговаться, зачем же ещё? — пожал я плечами, удивившись «наивности» герцогини.

— Да? А я уж было подумала…

Договаривать Анцилла не стала. Вместо этого подошла к полупрозрачной стене и принялась наблюдать за улицей.

— Да. Отсюда всё видно… Что будем делать? Просто смотреть? — повернулась она ко мне.

— Ну да. Просто смотреть и ждать.

— Маскироваться не надо?

— Зачем? Я же ведь говорил: всем всё пофиг.

— Ладно. Не надо, значит, не надо…

Ждать нам пришлось больше часа. В какой-то момент я даже стал опасаться, что мы что-нибудь не учли и придётся менять стратегию. Однако нет. Начальный расчёт вполне оправдался. На улице появились военные, и среди них — вот ведь удача — сержант Эуоулд.

— Всё. Я побежал. Смотрите внимательно, экселенса. Если увидите, что меня начнут убивать, уходите по коридору направо, потом дважды налево. Там выход на параллельную улицу.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — пробурчала Анцилла.

— Я тоже надеюсь. Если всё будет в норме, вернусь за вами и постучу вот так.

Я показал, как буду стучать.

Герцогиня кивнула, что поняла.

Нужный мне выход упирался в стальную решётку. Открыть её можно было лишь изнутри. В стене у решётки имелась ниша. Там я и схоронился, ожидая, когда мимо по улице пройдёт тот, кто мне требовался. В то, что сержант и ещё трое из нашего отделения здесь появились случайно, я ни на полманьки не верил. Именно Эуоулд рассказывал мне в своё время про этот притон и объяснял, как из него сбегают при полицейских облавах.

Полицейские, кстати, тут тоже присутствовали. Двое ВПшников шли по другому краю дороги и подозрительно озирались. Местные вели с ними себя вполне предсказуемо — пространство перед полицейскими пустело шагов за двадцать, двери заведений захлопывались, окна закрывались на ставни. С нашей стороны улицы, по всей вероятности, происходило то же самое, но из-за ограниченного обзора оценить это не удавалось.

В поле зрения сержант появился почти неожиданно. Вышел из-за угла и остановился спиной к решётке. Я мысленно сосчитал до пяти и негромко свистнул.

Сержант на мгновение замер, но разворачиваться на звук не стал.

— Восьмой-один один-первому. Командир, ты случаем не меня ищешь?

«Комод», всё так же, не поворачиваясь, приподнял руку и показал жестом, что слышит меня. Затем, следующим жестом приказал оставаться на месте и не отсвечивать.

— Командир, я не один.

«Понял».

— Мне надо две минуты.

«Эвакуация по коду 2/2. Отсюда. Готовность — 2 минуты».

— Принято.

Сержант двинулся дальше по улице.

Я метнулся назад, в комнату, где оставил Анциллу.

Меньше, чем через две минуты, мы уже пряталась в нише возле решётки. А когда срок истёк, к проулку «подплыл» десбот и встал на опоры, вплотную к стене, загородив от улицы и решётку, и нишу. Через пару секунд в боте открылась дверь. После рывка за специальную рукоять решётка отъехала в сторону.

Я быстро запрыгнул в машину, следом за мной туда же запрыгнула и Анцилла.

Дверь бронебота захлопнулась.

С места он тронулся секунд через тридцать.

Водителем оказался боец из нашего взвода — рядовой Моуз. К нам он не поворачивался и то, что знает меня, не показывал.

В течение минут десяти ничего интересного не происходило. Десантный бот перемещался по улице тян на тридцать, минуту-другую стоял на месте, потом двигался дальше, на следующие тридцать тян.

Когда улица Святой Маркитантки закончилась, бот развернулся и встал поперёк дороги. Дверь распахнулась, в десантный отсек забрался сержант Эуоулд. Закрыв специальную створку, отделяющую отсек от водителя, он уселся на командирское кресло и окинул нас хмурым взглядом:

— Не знаю, кто эта села, но тебя, Вит, мне было приказано при обнаружении задержать и доставить в расположение батальона. Надо ли информировать об этом полицию? Не знаю. Приказов на этот счёт я не имею. Но я хочу выслушать твои аргументы, почему этого делать не надо.

Я открыл было рот, чтобы ответить, но меня опередила Анцилла:

— Сержант, я прошу вас немедленно связаться с вашим комбатом по закрытому каналу связи.

— Зачем?

— Чтобы передать сообщение.

— Какое?

— Протокол сорок два.

— И всё?

— Всё.

Несколько секунд сержант смотрел в упор на Анциллу, потом потянулся к вмонтированному в боевую панель блоку ЗАС и снял переговорную трубку.

— Один-два-один первому-ноль… Да. Так точно… Протокол сорок два… Понял. Есть, — он отнял трубку от уха и передал герцогине. — Говорите.

— Здравствуйте, сел майор… Да, это я… Хорошо. Ждём…

На базу мы прибыли через час, а до того продолжали «патрулировать» Данквиль в поисках «убийцы и дезертира». Затем на смену группе сержанта Эоулда прилетела другая, и нам отдали приказ возвращаться.

Бот приземлился рядом со штабом десантного батальона. Нас сопроводили внутрь под охраной целого отделения бойцов в полной экипировке. Потом мы со спутницей разделились. Её повели наверх, к майору Вирстафену, меня — вниз, в подвал, в комнату с крепкой дверью и прочными стенами.

В «бункере» я провёл около двух часов. Затем дверь отворилась, и в помещение вошёл капитан Дидрич. Он указал мне на стул и сел через стол напротив. А затем без всяких прелюдий заявил:

— Час назад тебя обнаружили в северной части города. Началась перестрелка. Ответным огнём ты был уничтожен…

Что ж, чего-то подобного я ожидал.

«Мавр сделал своё дело, мавр может уйти».

Осталась самая малость: узнать, чем всё закончится.

Капитан внимательно следил за моей реакцией.

Надеюсь, у меня получилось выслушать «новость» достаточно безразлично.

— А знаешь, солдат, — проговорил Дидрич после непродолжительного молчания. — Лично я предпочёл бы, чтобы всё для тебя закончилось именно так.

Я покачал головой:

— А знаете, капитан, я — против.

Визави засмеялся.

— Да уж. Было бы странно, если б наоборот. А вообще, ты всё ещё жив лишь по одной причине.