— Никаких встреч! О чём вы говорите? Никого не пропускать, — с видом хозяина приказывал он охране из полицейских.

Около меня сразу выросло двое молчаливых, здоровенных мужчин.

— Немедленно позовите Наташу! — Не сдавалась я, — пропустите! Я её родственница, я знаю, что она требовала замену врача, она не доверяет этому человеку! Подозревает его в смерти своего мужа! — Я разошлась, нарочито громко крича, чтобы меня услышала Наташа. У ворот стала собираться стайка любопытствующих. Мой план сработал!

— Немедленно уберите эту сумасшедшую или я вызову соответствующие службы, — командовал раскрасневшийся от моей наглости Эскулап.

— Марго! — послышался крик Наташи, — освободи меня от этого ублюдка, Марго спасите меня, — через стеклянные двери было видно, как помощница, пытается удержать бедную заплаканную женщину, — Марго мне ужасно холодно! Забери меня отсюда!

— Кто у вас главный? А ну, ведите меня к нему! Это что такое? Ты кто такой? — я вплотную приблизилась к ошарашенному происходящим врачу, — а ну-ка, пропустите немедленно! Не у себя дома!

Я взбежала по ступенькам, мимо удивлённо смотревшего на меня врача. Наташа кинулась мне на шею. К нам подошёл удивлённый шумом пожилой человек в штатском.

— Что здесь происходит? Вы кто такая?

— Я? Я её московская тётушка. Но завтра, нет сегодня, я позвоню в Грецию и в скором времени, здесь появится вся её греческая родня. Кстати и родня убиенного. Успокойся, успокойся, — я гладила прижавшуюся ко мне Наташу.

— А почему вы решили, что полковника убили?

— Я ещё не сошла с ума, зная его лично, думать, что он сам лишил себя жизни. Ищите, ищите. Работайте генерал, людям нужна истина.

Мужчина в штатском смотрел на меня с нескрываемым удивлением.

— Спасибо, но я пока не генерал.

— Так будете им, — сказала я уже когда-то сказанную мной фразу, моему подмосковному другу.

Эскулап стоял, пуская в меня стрелы ненависти из злых глаз.

— Вы видите, в каком состоянии женщина? — обратилась я к мужчине.

— Да ей нужна, необходима медицинская помощь, — Эскулап подошёл к нам, — я уже вам говорил, что я семейный врач Нтальи.

— Не хочу, не хочу, — запричитала Наташа, не отходя от меня.

— Всё! С вами разговор закончен. Вы уволены. Забирайте свою мадам и вон из дома, — я указала Эскулапу на дверь, — вещички собрала? — я обратилась к стоящей поодаль Асе.

— Да, — растерянно ответила она.

— По-моему здесь генерал вы, — улыбнувшись мне, с усмешкой произнёс мужчина, — вы не спешите с распоряжениями?

— А вас я попрошу сдать на экспертизу все принимаемые Наташей таблетки и инъекции и назначить ей независимую экспертизу, а то лечат тут некоторые не понятно чем и непонятно как, — я выразительно посмотрела на Эскулапа.

— Вы что такое говорите? Меня подозревать…Вы явно не в своём уме! — врач не знал, как исправить положение.

— Ваши требования мы постараемся выполнить, — подыгрывая мне, ответил мужчина, — ну, а вы свободны, — он указал на дверь взбешённому врачу и его Асе, — мы с вами ещё встретимся. Вас вызовут.

— Вы пока свободны, — довольно добавила я. А про себя подумала: молодец Маргоша. План удался.

— Быстро садись, чего телишься, — приказал Эскулап Асе и его автомобиль резко рванул с места.

— Господи, если бы не это, я бы убила её. Сил нет, больше терпеть, — прошипела женщина, — мне нужна разрядка.

— Молчи, скоро отведёшь свою грешную душу. Что теперь делать? Откуда взялась эта московская штучка? Врёт же.

— Так скажи им, что она никакая не тётушка.

— Моё слово, против Наташкиного? Она скажет, что тётка, дальняя родственница и ей вера. А та убалтает любого. Ты видела, какой напор? Тебе бы такой. Столько времени зря потратила. Вот как теперь мы найдём тайник.

— Думай, хозяин, я всё исполню. Только дай передохнуть, — она заискивающе посмотрела на Эскулапа.

— Ладно, завтра, чтобы была как штык на работе. Там тебя некоторые пациенты заждались.

Оставшись один в автомобиле, Эскулап достал папку, взятую у Ромы.

— За ней приедут. Кому-то она очень важна. Корявый, конечно, покупателя наведёт на меня, а я постараюсь не продешевить. Всё, до приезда Корявого сделаем ещё пару дисков, заберу куш и прилягу на дно. Думаю, Корявому не выгодно, чтобы друг Дрона встретился с Назаром и он сделает, всё, чтобы встреча не состоялась. Вернётся через пару недель, заберу деньги за флешку, с мэра получу за доставляемое удовольствие и на дно. На отдых. Что-то давно я никуда не ездил. Надо поехать в круиз, надолго и на подальше.

Наконец, мы с Наташей остались вдвоём. Мы, обошли с ней все комнаты и, удостоверившись, что действительно одни, устроились в комнате перед террасой. Наташа, закутавшись в плед, вдруг горько заплакала.

— Он не мог, Марго, я не верю, что Андроникос был преступником.

— А мы и не считаем его преступником. Он вчера всё рассказал Валерию. Он ожидал, что-то подобное. Но надо помочь его друзьям, обелить имя твоего мужа, — я пыталась успокоить её. Видно было, что Наташа очень устала. Да и наступившая ночь брала своё.

— Вот и вся жизнь. Мы с Андроникосом изменились после смерти сына. Всё вокруг изменилось. Сейчас бы наш мальчик был уже большим. Знаете, нет дня, чтобы я не вспоминала его.

— Наташа, нельзя постоянно теребить прошлое. Ваш сын Ангел. Теперь у него своя работа. А вы своими терзаниями, подрезаете ему крылья. Не надо держаться за прошлое. Вам уже давно надо было начать новую страницу своей жизни, а вы всё читаете и перечитываете предыдущую. Отпустите своё прошлое в свободный полёт. Так надо было сделать вашему мужу. Теперь вы должны это осознать и начать новую жизнь. Иначе вы, Наташенька, совсем пропадёте. Сгорите, как свеча. Или действительно превратитесь в ту, кого играете.

— Вы догадались. Я не всегда играю. Но иногда воспоминания раздирают меня на части, и я действительно теряю разум.

— Тебе надо кардинально поменять обстановку, а пока, давай отдохнём. Тяжёлый был день.

— Вы располагайтесь, где вам удобно, я уже совсем без сил. Выпью лекарства и спать.

Проверив и разузнав у неё, что она собирается выпить, я остановилась в соседней с ней комнате, в той, где жила бывшая помощница.

Георгий Ярошенко с нетерпением ждал приезда Корявого. Тот, позвонив ему из Юножногорска, сообщил радостное известие. Синяя папка у него.

— Готовь Герыч мани, скоро буду, — отрапортовал он.

Гера ещё не знал, что предпримет с бумагами Юрия, но ему необходимо было обладать ими. Его съедало чувство маленького ребёнка, который скоро получит давно обещанную игру. Он не знает, как в неё играть, но то, что она у него теперь есть, ему придаёт уверенность в одной, пусть маленькой, но победе. Он получил то, что давно хотел. А Гера заплатил за обладание этой папочкой большую цену.