– Хорошо, спасибо вам, господа, от имени всего народа Дорим-Аверона, как бы напыщенно это ни звучало, – согласился Шарль, довольный тем, что еще увидится с посланцами богов, – за то, что вы откликнулись на зов о помощи.

– Но не можем же мы отпустить его просто так, – возразила Элька. – Юношу надо хорошенько скомпрометировать, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнений относительно того, почему столь долго пропадало его величество в комнате зеркала.

– Это как? – озвучил всеобщую заинтересованность пронырливый Рэнд.

– Элементарно, главное – творческий подход к проблеме! – заверила общество девица и приказала королю: – Сиди смирно!

После чего Элька принялась за дело. Пятерней слегка растрепала его аккуратную прическу так, чтобы создавалось впечатление приглаженных впопыхах мягких кудряшек, затем ласково чмокнула юного монарха в шею, щеку и верхнюю губу, изогнутую изящным луком. Растерла отпечатки бледно-лиловой помады пальчиком до еле заметного состояния, слегка расслабила узел строгого белого платка, стягивающего горло юноши, и расстегнула вторую пуговичку на его рубашке. Сидя, как и было велено, смирно, Шарль смущался и млел в цепких руках прелестной девушки, желая только того, чтобы процесс «компрометации» длился как можно дольше.

Но вот Элька закончила работу и отступила на полшага, чтобы посмотреть на результат.

– Интересная мысль, мадемуазель, – подольстился Лукас, одобряя задумку девушки.

– Шедевр! – восхищенно оценил труды подружки Рэнд. – Теперь его точно никто ни о чем спрашивать не станет. Если только покаянные молитвы перед статуей Доримана читать заставят.

– Не в первый раз, – беспечно улыбнулся король, считая, что проступок, в котором его обвинят, стоит такой епитимьи.

Сложив все подаренные канцтовары и чипсы в один большой пакет, Элька всучила его все еще слегка заторможенному после восхитительной «компрометации» Шарлю, схватила его за руку и, грозно крикнув всем: «Без меня не начинайте!» – моментально исчезла из зала.

Перенесясь с королем в комнату Зеркала Истины, девушка быстро по-дружески чмокнула в щеку юношу, чувствующего себя так, словно попал в эпицентр маленького соблазнительного урагана, и выпалила:

– Пока, не скучай, дружок, скоро увидимся! – после чего, нажав на перстень, телепортировалась домой. Мельком Элька подумала о том, что удивительное зеркало еще можно будет как-нибудь использовать, жаль только, что местный люд в нем видит только себя.

– Ну вот, теперь отправляйтесь! – занимая кресло перед зеркалом «согласно купленным билетам», между Максом и Мирей, с великодушной надменностью разрешила Галу и Лукасу девушка. Шпильман, правда, все порывался пойти посмотреть, как там работает его обожаемая техника, но его уговорили остаться.

– Милость ваша, мадемуазель, не знает границ, – не удержался от ироничного замечания маг, отвесив девушке короткий изящный поклон.

– Пойдем, – не то позвал, не то приказал Д’Агару воин, не видя смысла в пустой болтовне.

Сосредоточившись на точке карты, где пересекались три разноцветных круга, оставленных поисковой монеткой, Лукас нажал на перстень.

Опрокинутая синяя чаша небес над головой с легкой каймой перистых облаков. Скалы, с двух сторон обступившие узкую тропинку, которую и тропинкой-то можно назвать с большой натяжкой. Так, случайный разлом в горах, получивший этот титул за отсутствием достойных соперников. Местами на серых камнях, точно странная плесень на черством куске хлеба или патина на старинной монете, невзрачный буро-зеленый налет. Редкие былинки, случайно занесенные бродягой-ветром с равнин, жмутся редкими пучками в трещинках гор. Чуждо и неуютно, хотя в мрачноватой торжественности не откажешь. Тихо, но мертвого безмолвия нет. Даже не холодно.

Лукас брезгливо повел плечом, стараясь не задеть стены. Молча оттеснив мага в сторону, Гал спокойно пошел вперед. Ни малейшего напряжения не было в его деловитой фигуре, с плавной грацией скользящей между скал. Лукас вздохнул, бросил печальный взгляд на испачканный рукав пусть не красивого, но прежде чистого камзола, все-таки задевшего «зеленую плесень» при вынужденной рокировке, и двинулся следом за напарником.

Быть первым в опасном деле для предусмотрительного мосье не являлось делом принципа, и закатывать скандал по этому поводу он совершенно не собирался. Пропустив Эсгала вперед, маг прошептал: «Шартэ лонтан вье» – и пошевелил пальцами, выпуская заранее приготовленное заклинание сканирования окрестностей. Чары тут же занялись поиском живых существ, стоящих на более высокой ступени развития, нежели плесень и трава.

– Может, это и к лучшему, что меня не взяли, – понаблюдав за происходящим, заметила Элька. – Теперь пачкать и толкать Галу, кроме Лукаса, некого.

– Да уж, – фыркнул Рэнд. – Небось, пока они хоть кого-то найдут, по уши в этой зеленой гадости вымараются.

– Эта «зеленая гадость» и есть мильтир, – с веселым смешком заметила умница Мирей.

– Правда? – удивился Макс, аж подпрыгнув на кресле, и наклонился к зеркалу, чтобы получше рассмотреть неказистый мох.

– О, тогда пусть пачкаются качественнее, домой придут, мы с них его соскребем и продадим, – тут же обрадованно вставил вор.

Лукас с уважением покосился за зеленую плесень, перемазавшую его одежду, – стоила она столько, что вполне могла себе позволить пачкать рабочий костюм выдающегося мага – и вернулся к сканированию местности.

Все-таки в горах было далеко не так безжизненно, как казалось на первый взгляд. Вот пролетела высоко над головой пара серых птиц, размером с голубя, зашебуршился в расщелине зверек, похожий на полосатую крысу, в отдалении простучали копытца горных коз, забегали по скалам, ловко перебирая лапками, маленькие юркие ящерки ядрено-зеленого цвета с бурыми пятнышками по всему гибкому тельцу. Одна из них замерла перед самым носом Лукаса, вроде бы зевнула, отчего расправилась в стоячий воротник испанского гранда складка кожи вокруг головы. Ящерка, резко подпрыгнув, ловко спланировала на соседнюю скалу, воспользовавшись «воротником» как парашютом.

– Как причудливы бывают творения природы! – искренне восхитилась Мирей, любуясь грацией удивительного создания.

– Забавная тварюшка, – приземленно согласился с эльфийкой Рэнд, захрустев захваченными из столовой чипсами, к которым пристрастился с легкой руки Макса.

– Интересно, – вслух подумала Элька. – Она ядовита, просто прикидывается или здесь поблизости есть зеленая лужайка?

– Да-да, любопытно, – поддержал девушку Макс, потирая переносицу.

– Это вы о чем? – запросто спросил Рэнд, никогда не числивший себя в знатоках естественных наук, если только в самой естественной из них – науке выживания.

– Если ящерка ядовита, ее и так никто жрать не будет, – пока Шпильман не углубился в объяснение научных закономерностей существования биогеоценоза и животной мимикрии, быстро ответила Элька, припоминая школьный курс любимой зоологии. – А если вполне съедобна, значит, ее окраска должна быть маскирующей, чтобы враги не схарчили. То есть или она подражает тем, кто ядовит, или есть поблизости местность похожего цвета, чтобы спрятаться было легко. Во всяком случае, таков закон природы нашего мира, наверное, он вполне применим и для любого другого.