Пальцы Рэма на секунду сжались, впиваясь в нежную кожу живота, и тут же расслабились.

— Ты моя жена, забыла? — хмыкнул Родэн ей в ухо, — Так что место как раз самое подходящее.

— Ах, теперь значит жена, — Кэна снова вывернулась в его руках и впилась в улыбающееся наглое лицо черными глазами, — Как удобно вспоминать об этом только, когда тебе нужно.

Улыбка Рэма стала еще шире, а рука, переместившаяся на спину, начала медленно сползать ниже.

— А разве ты не сама дала мне такую возможность, принцесса? — голос скатился до бархатистого шепота, опасно приближаясь к уже знакомому урчащему тембру, — а теперь злишься? И, кстати, будешь так вертеться- пони передумает.

И ладонь принца для убедительности с силой смяла ягодицу. Кэна охнула, потом зашипела возмущенно, и сбросив наглую ручищу, снова развернулась к Родэну спиной. Наместник как ни в чем не бывало, опять обнял ее живот, притягивая поближе к себе, и зарылся носом в душистую макушку. Вот только упирающаяся теперь между ягодиц твердость настойчиво напоминала Кэне, что зря она затеяла этот ночной обмен любезностями. Хотелось отодвинуться, или хотя бы найти поудобнее позицию, но девушка уже боялась лишний раз ерзать. Она замерла, прислушиваясь к мерному дыханию принца, опаляющему затылок, и уставилась невидящими глазами в обволакивающую их темноту.

Сон так и не шел. Древесный свежий запах Родэна проникал в ноздри, забивал легкие, тепло, исходящее от него, порождало предательское томление внутри, стекающее книзу живота. Рука на животе, голый торс, прижимающийся к спине, жгли каленым железом. Кэна с мучительным стыдом ощутила, как влажно становится между ног просто от того, что он лежит рядом, обнимая. Ей казалось, что даже в воздухе витает запах ее возбуждения. А это чудовище спит. Просто спит, великая тьма его побери!

Прикрыла глаза, вжимаясь чуть сильнее в твердое жаркое тело. Мысли текли словно горячий мед.

— Ифе…прекращай, — хриплый шепот в затылок, и рука на животе медленно поползла вниз, задирая сорочку, — отличный план, конечно. Заставить меня умереть от усталости.

— Почему ты все время называешь меня Ифе? — Кэна жмурилась, неровно выдыхая, чувствуя, как пальцы все ближе подбираются к истекающей желанием промежности, рисуя замысловатые узоры на коже.

— Потому что это твое имя.

— Больше не мое. Ифе умерла.

— Если ты про тело, то, спасибо за напоминание, но я видел, — в голосе Рэма послышался сарказм, — очень, знаешь ли, хорошо рассмотрел.

— Да, я про это, — и в голосе девушки послышалась щемящая тоска, — Ее уже не вернуть.

Рука Родэна замерла на гладкой лобке и снова поднялась на живот.

— Ты же не тело, Ифе. Тем более вы так похожи… — он повернул девушку к себе, внимательно разглядывая ее взволнованное лицо, — как сестры. Некоторые люди с возрастом сильнее меняются, чем ты поменялась из-за вашего проклятого ритуала.

— Ну да, я помню, что ты сказал, что это тело тебе больше по душе.

— Я просто хотел тебя задеть, — рассмеялся Родэн, — я тебя не совсем глазами вижу, разве ты не понимаешь? Ты же тоже высокородная, должна помнить, что такое связь.

И его изучающий взгляд блеснул золотом, напоминая о таящейся внутри силе. Кэна сглотнула. Да, она помнила. Помнила это ни с чем несравнимое ощущение, что ты что-то большее, чем есть. Что есть род, питающий, поддерживающий тебя, дающий защиту.

— Почему ты не пользуешься силой рода, кстати? — поинтересовался Рэм, проведя костяшками пальцев по ее щеке, — Это могло бы многое тебе дать.

— Родэны уничтожили мою семью, — одними губами произнесла, — Это предательство.

— Хочешь сказать, именно я…уничтожил, — серые глаза сузились, прожигая ее пристальным взглядом.

— Я точно знаю, что ты убил моего отца, — Кэне было страшно говорить это. Произносить вслух то, что так долго сдавливало грудь. Реальность- жестокая и неприглядная. И Мескэнет сейчас лежит с Родэном, тая от прикосновений, желая большего. Она ничем не лучше уличной девки. Глаза защипало от нахлынувшего унижения и обиды на саму себя. Девушка попыталась отстраниться, но сильные руки не дали, только сжали еще сильнее в стальных объятиях.

— У меня не было выбора, — еле слышно ответил Рэм, — Я его очень уважал и этого не хотел. Я много думал потом о произошедшем. И мне даже казалось, что все и затеяно было только для того, чтобы избавиться от правителя Арката чужими руками. Желательно моими. Его прогрессивная политика, желание сблизиться с Империей…Слишком много тех, кому он мешал. А так заговорщики убили бы сразу двух зайцев. Избавились от неуправляемого шархана и полностью разорвали дипломатические отношения с Империей. Разве не удобно?

— Нет, — Кэна замотала головой, отрицая, — Все не так было! Не так! Мама любила отца, она бы никогда…Никто не хотел его смерти!

— Не так? — Рэм продолжал щуриться, глаза загорелись азартным блеском, — Ну а как тогда, принцесса?

— Хорошо, я расскажу, но я почти ничего не знаю. Ты, скорее всего, будешь разочарован, — Кэна облизала пересохшие губы, — И взамен ты тоже расскажешь мне, что произошло той ночью после того, как я покинула дворец.

— Идёт.

Кэна помолчала, хмурясь, не зная с чего начать.

— Думаю, для тебя не секрет, что я должна была выйти за своего кузена Халифа, — И кинула быстрый взгляд на наместника, интересуясь его реакцией.

Рэм разлегся поудобней на подушках, запрокинув руки за голову, и с любопытством щурился.

— Не секрет, — его губы дрогнули в кривой улыбке, — Ты этого хотела?

Мескэнет невнятно пожала плечами и, сама, не замечая за собой, стала рассеянно водить пальчиком по его груди. Ее взгляд затуманился, обращаясь в прошлое.

— Я привыкла к этой мысли с детства. Никогда не думала, что выйдет по-другому, — закусила губу, пытаясь самой себе ответить, что чувствовала тогда.

— Он тебе нравился?

Кэна фыркнула и не сдержалась.

— Ты хоть раз видел Халифа?

— Видел, — тут Рэм уже в голос рассмеялся, — Ну мало ли. Может тебя умиляют коротенькие и пухленькие.

— Нельзя так о мертвых, — возмутилась девушка, толкнув Родэна в бок, — Он был неплохой человек.

На что принц моментально посерьезнел и тихо пробормотал.

— Здесь я готов поспорить. Но… не важно. И что дальше было?

— А дальше, — Кэна опустила глаза, наблюдая за своей рукой, выводящей узоры на теле наместника, — Дальше отец решил, что союз с Империей выгодней, чем с Дархатом, хотя все было решено уже много лет назад его отцом, моим дедом. На нашу свадьбу делали большие ставки. И это было так неожиданно, что кто-то даже решил, что его околдовали, — осторожно покосилась на Рэма, — он вообще вел себя странно в последние дни.