– К машине!

Двое ближайших к выходу бойцов распахнули дверь десантного отделения и первыми выпрыгнули из вертолета. Следом за ними устремились остальные «каскадовцы», и уже через несколько секунд весь отряд оказался на земле. Последним выпрыгнув из вертолета, Кудрявцев увидел, что находится на круглой поляне, окруженной со всех сторон раскидистыми деревьями. Его бойцы быстро уходили на север, и многие уже скрылись за деревьями. Все знали стоящую перед отрядом задачу и не нуждались в дополнительных указаниях. По большому счету, «каскадовцы» не нуждались и в том последнем инструктаже, который провел с ними командир непосредственно перед посадкой. И все же Кудрявцев решил, что нелишне будет еще раз напомнить подчиненным о важности задачи и донести, что успех операции зависит от слаженных действий всего отряда и умения каждого бойца.

Нарастающий гул вертолетных двигателей подтвердил Евгению, что вертолет пошел на взлет. Он махнул рукой взмывшей над кронами деревьев машине и двинулся через поляну вслед за своими бойцами. Прежде чем добраться до лагеря боевиков, «каскадовцам» предстояло скрытно преодолеть три километра по труднопроходимому лесу, наверняка изобилующему растяжками противопехотных и сигнальных мин.

Два десятка людей в пятнистых маскхалатах быстро растворились в густом лесу. И вскоре каждому из них, не исключая командира отряда, казалось, что он пробирается через чащу в полном одиночестве. Евгений бесшумно скользил между деревьями, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не наступить на сухую ветку и не задеть установленную боевиками растяжку. Несмотря на близость полевого лагеря боевиков, лес выглядел нехоженым и каким-то вымершим. На всем пути Евгению не попалось ни одного следа зверя или человека. «Даже зверей война выгнала со своих насиженных мест, что уж говорить про людей», – невесело подумал он. Под ногами то и дело попадались палые листья – единственный признак наступившей осени, поэтому приходилось ступать очень осторожно, чтобы шелестом листьев не выдать своего присутствия. Несколько раз Евгений сверял свой маршрут по наручному компасу. Ахмед весьма приблизительно указал на карте месторасположение лагеря. Кудрявцев даже начал сомневаться в верности выбранного района поиска, поэтому, увидев установленную боевиками растяжку, он испытал даже некоторое облегчение.

Тонкая стальная проволока протянулась между двумя островками густой кленовой поросли примерно в метре над землей. Евгений улыбнулся: «Кто же так ставит растяжку? Тогда бы уж и табличку повесили: осторожно, мины». Он подошел ближе и уже собирался нырнуть под тонкую стальную нить, даже занес ногу, чтобы сделать широкий шаг. Но тут его взгляд упал в траву и заставил замереть на месте. В траве, через проход между зарослями, протянулась еще одна уже искусно замаскированная проволока. Евгений понял коварный замысел боевиков: отвлечь внимание демонстративной, скорее всего, ложной растяжкой и таким образом вынудить зацепить растяжку, соединенную с миной. Взяв на вооружение очередную хитрость чеченских минеров, Евгений решил не испытывать судьбу и обошел кленовые заросли с другой стороны. Через десять метров ему попалась еще одна растяжка. Она не имела дополнительных сюрпризов, и Евгений просто перешагнул через нее. Следующий след оказался иного рода. Евгений увидел несколько пеньков от недавно срубленных молодых деревьев и валяющиеся на месте порубки обрубленные ветви и опавшие листья. Судя по полосам на лесной подстилке, срубленные жерди куда-то тащили. Евгений двинулся по следам и вскоре заметил среди деревьев просвет, а затем и узкую поляну, на которой стояло несколько палаток.

Шагнув за узловатый ветвистый клен, Евгений медленно опустился на траву, не сводя глаз с палаток. Четыре из них он видел полностью, а у пятой лишь верхний край. Ближние к нему палатки были старой, еще советской, конструкции, с колышками и растяжками. Судя по выгоревшему на солнце брезенту, они эксплуатировались еще задолго до военных конфликтов на Северном Кавказе. Пятая же палатка, скрытая от взора Евгения, была относительно новой и скорее всего импортной. Для того чтобы ее рассмотреть, требовалось сменить позицию, но Евгений решил сначала понаблюдать за лагерем. Гораздо больше палаток его интересовали оставшиеся в лагере боевики, а их-то как раз не было видно. Поднявшись на ноги, Евгений двинулся вокруг поляны, стараясь постоянно держать палатки в поле зрения. Окружающие поляну заросли стали гуще, и Евгений позволил себе приблизиться к опушке. Но когда он собирался нырнуть в кленовую поросль, то увидел лежащего под кустом человека в зеленом маскировочном халате. Офицер мгновенно вскинул свой автомат и направил удлиненный насадкой для бесшумной стрельбы ствол на лежащего в траве человека, но в этот момент тот повернул к нему голову, и Кудрявцев узнал одного из своих бойцов. Со вздохом облечения Евгений опустил оружие и, жестом приказав бойцу оставаться на месте, двинулся дальше.

Сделав тридцатиметровый крюк, он вышел к поляне с другой стороны и сразу увидел трех боевиков. Двое из них сидели на отпиленных деревянных чурбаках перед импортной армейской натовской палаткой и играли в нарды. Свои автоматы они поставили прикладами на землю, прислонив стволами к коленям. Пока боевики были увлечены игрой и не замечали ничего вокруг. Но Кудрявцев понимал: для того чтобы добраться до оружия, им потребуются считаные мгновения. Третий боевик сидел неподалеку от двух первых на таком же деревянном чурбаке и точильным бруском точил свой кинжал. Его автомат висел за спиной стволом вверх. Кудрявцев отметил неудобное положение оружия и решил, что боевик провозится со своим автоматом как минимум несколько секунд. «Хорошо, здесь трое, а где остальные?» – спросил у самого себя Евгений, вспомнив слова Ахмеда, утверждавшего, что в лагере осталось семеро боевиков. В этот момент, словно отвечая на его вопрос, из-за полога натовской палатки показалась бородатая голова четвертого чеченца. Он что-то сказал, Евгений не разобрал слов, но в ответ на его реплику точивший кинжал боевик отложил брусок, сунул кинжал в ножны и, встав с чурбака, направился куда-то в противоположный конец поляны. Вскоре оттуда донеслись удары по дереву, а затем боевик вернулся с охапкой нарубленного валежника. «Костер собираетесь жечь, наверное, и обед готовить», – усмехнулся Кудрявцев, затем дважды щелкнул по микрофону закрепленной на голове портативной рации и шепотом произнес:

– Я – Казак, доложите обстановку.

В капсуле наушника сразу же зазвучали доклады «каскадовцев», окруживших поляну. Большинство бойцов сообщило о четверых оказавшихся на поляне боевиках, которых Евгений уже увидел. Но один из «каскадовцев» обнаружил парный секрет боевиков на северо-западном краю поляны, а еще трое доложили об отдельно стоящей тщательно замаскированной срезанными ветвями и маскировочной сетью палатке на северном склоне холма. «Итого, шестеро, – мысленно обобщил прозвучавшие по радио доклады своих бойцов майор Кудрявцев. – Где же седьмой? – То, что одного из оставшихся в лагере боевиков не удалось обнаружить, серьезно обеспокоило командира штурмового отряда. – Одно дело, если он попросту спит в одной из палаток, а если тоже находится в секрете, который мы так и не обнаружили… Тогда при штурме можно запросто получить очередь в спину. – Евгений еще раз пристально осмотрел открывшуюся ему поляну. – Ребята обнаружили секрет на северо-западном крае. А ведь там густые заросли, не то что здесь. – Кудрявцев поставил себя на место командира отряда боевиков. – В первую очередь я бы постарался организовать наблюдение за подходами к лагерю с востока и северо-востока. – Он быстро оглянулся вокруг себя. – Черт! Это же самое подходящее место. Но где здесь замаскироваться? Подлеска почти нет, одни старые деревья…» В этот момент взгляд Евгения уперся в шишковатый дуб, росший примерно в двадцати метрах от него. У основания дуба валялось несколько обломанных веточек. Евгений поднял взгляд чуть выше и увидел на коре налипшие комочки земли и несколько застрявших в трещинах травинок. «Черт! – еще раз непроизвольно вырвалось у него. – Да это не секрет, а настоящая наблюдательная вышка!» Он взглянул на крону дуба, но из-за переплетения ветвей ничего там не заметил. Тогда Евгений вновь щелкнул по микрофону рации и прошептал: