Вниз спустились еще три фигуры. Как и Мэгги Браун, они, достигнув пола, отбросили назад свои капюшоны. Виктория, с вежливого приглашения лорда Мельбурна, обогнула стол, чтобы освободить место новоприбывшим, и комната сразу показалась еще более тесной.

— Здесь находится Хадсон, — представила Мэгги Браун, и один из мужчин выступил вперед. Он поклонился, пробормотав «Ваше Величество». Довольно изящный защитник — Виктория не могла не отметить это про себя.

«Хикс». Мэгги представила второго, и он проделал то же самое.

— Они оба — легендарные рыцари, — сказала Мэгги с чуть лукавой, ироничной интонацией, затем кивнула Хадсону, и он отступил на шаг в сторону, его плащ распахнулся, и под ним обнаружился меч, который он повернул так, чтобы его все рассмотрели. Такого меча Виктории никогда не доводилось видеть. Он был широкий и изогнутый. По одному краю шло красивое и, похоже, вполне традиционное лезвие, но по другому сверкали какие-то зазубренные крюки. Это была дьявольски хитрая штуковина, какую когда-либо встречала Виктория, и ее вида оказалось достаточно, чтобы она в ужасе отшатнулась. Рыцарь засунул свой меч в ножны, второй тоже приготовился показать свое лезвие, но Мельбурн, видимо, почувствовал замешательство своей королевы и остановил его властным жестом поднятой руки.

— Их оружие разработано квартирмейстером специально для них, сударыня, — пояснил он, — и оно доказало свою максимальную эффективность в бою. Обычного человека, конечно, оно может привести в некоторое недоумение. — Последний комментарий он адресовал, вкупе с нахмуренными бровями, Мэгги, и та обратилась к третьей фигуре, на этот раз женщине — примерно в возрасте Виктории, очень хорошенькой, с длинными волосами цвета льна.

— А это наша плутовка Васкес, — сказала Мэгги Браун.

Васкес сделала реверанс, и Виктория кивнула в ответ.

— И вы вчетвером — мои телохранители? — спросила она.

— Ах, судя по тому, что я увидела в Вашей комнате два года назад, Вам и одного не требуется, — сказала Мэгги Браун и, чуть повернувшись к защитникам, продолжила, — хотя, наверное, пару приемов близкого боя она могла бы Вам преподать, эта малышка сильна в них. — Мэгги взглянула на Викторию: «Вы не думали насчет тренировок, Ваше Величество?»

Викторию передернуло, но она сдержалась. Малышка? «Нет, — сухо бросила она. — Совершенно определенно, нет. Я королева. Королевы не размахивают мечами и не сражаются с демонами. То хладнокровие, которое вы тогда во мне обнаружили, было обусловлено просто-напросто той из ряда вон выходящей ситуацией, в которой я вдруг оказалась». Она спохватилась, и ее дальнейшие слова зазвучали уже более мягко: «За что, госпожа Браун, я никогда не смогу отблагодарить вас в полной мере».

— Ничего, все в порядке, сударыня, — сказала Мэгги Браун, усмехнувшись краем рта, — все в пределах утренней разминки.

— Я помню… монстр грозил вам новой встречей. Произошло это — с тех пор?

Мэгги потерла рукой живот при воспоминании о том поединке. «Я буду чрезвычайно рада встретить именно того демона, ту подлую тварь снова, сударыня, поверьте моему слову. К сожалению, он пока не обнаруживает себя. Наши друзья с той стороны, в самом деле, несколько обленились, если уж начистоту. Активности — ноль. Полагаю, они выжидают, когда мы растолстеем, не иначе».

— О, — сказал лорд Мельбурн, — они бездействуют по другой причине. Введен более высокий уровень конспирации, гораздо более мудреный, чем когда-либо прежде.

Теперь он посмотрел на Викторию: «Ваше Величество, я думаю, Вам нужно кое-что послушать».

Виктория кивнула.

— Миссис Браун, — сказал Мельбурн, — приступайте.

Мэгги Браун, в свою очередь, посмотрела в конец стола. «Джон?»

Мальчик выступил вперед.

Все в крошечном домике переглянулись. «Может быть, вы все-таки подадите стул вашей королеве», — начала руководить Мэгги Браун: на этой сценической площадке стояли семеро взрослых и ребенок, и она была столь тесной, что негде было проскользнуть даже кошке.

— Хадсон, пройди туда, к Васкес. Хикс, ты передвинься… нет, не туда. Если ты встанешь здесь, то Ее Величество сможет говорить с Джоном. Джон. Нет, не ты, а большой Джон — зачем тебе торчать тут? Освободи-ка место для премьер-министра. Джон. Нет, не ты, а маленький Джон, садись здесь, напротив Ее Величества…

Наконец, после всех перемещений, длившихся, как казалось, много минут, Джон Браун-младший сел с одной стороны огромного стола, а Виктория с другой, напротив него. Остальные толпились вокруг и все, кроме Мэгги и Васкес, вынуждены были пригибать головы из-за низко нависающих балок потолка.

— Давай, маленький Джон, — скомандовала Мэгги, — ты ведь хочешь рассказать Ее Величеству о том, что видел?

Юный Джон Браун начал было говорить, потом остановился; его пальцы перебирали кепку, которую он все еще держал в руках. Виктория смотрела на него, пытаясь приободрить его улыбкой.

— Это… — он взглянул на мать, и та кивнула, чтобы он продолжал. — Это видения, которые у меня бывают, мисс…

Краем глаза Виктория заметила, что Мельбурн хотел вмешаться, чтобы одернуть мальчика за ненадлежащее обращение к монарху, но она жестом остановила его.

— Эти видения приходят ко мне, когда я сплю, а иногда и не во сне, — продолжал юный Джон Браун.

— Это ясновидение, сударыня, — сказала Мэгги Браун. — У Джона есть определенные психические способности, о которых мы знаем давно…

Кто-то из стоявших возле стола недоверчиво хмыкнул, но Виктория не заметила, кто это был. Безусловно, не Мэгги и не лорд Мельбурн. Ибо когда она взглянула на них, те стояли с лицами чрезвычайно серьезными, поэтому, хотя бы ради них, она подавила улыбку и решила отнестись к мальчику серьезно.

— Что… — она наклонилась вперед. — Что же ты видел, Джон?

Кровь отхлынула от его лица.

— Смерть, мисс.

— Понятно, — Виктория говорила медленно, тщательно выбирая слова. — Чью, юный Джон? Кого ты видел умирающим?

— Многих, многих людей, мисс. Мужчин. Я вижу огонь и слышу взрывы.

— Сударыня, — сказал лорд Мельбурн, подавшись вперед, — мы думаем, что видение Джона означало революцию.

— Это так, Джон? Это восстание в Англии?

— Я не уверен, мисс, — сказал Джон в ответ.

— Скажи Ее Величеству о голосах, Джон, — напомнил премьер-министр.

— Некоторые мужчины говорили на чужом языке, мисс.

Виктория быстро взглянула на Мельбурна, который кивнул; она никогда не видела его лицо таким суровым.

— На каком языке они говорили? — снова спросила она Джона. — Ты знаешь, что это?

— Мне говорили, мисс, что это…

— Нет, — перебила она, подняв палец, чтобы он помолчал, — Джон, ist es die deutsche Sprache, die Sie hören? Sprechen die Männer deutsch?[2]