– Заходи, чего ты там топчешься? – Фадеев приветливо махнул рукой, показал на кресло напротив.

Девушка смущенно откашлялась, покраснела:

– Да чего рассиживаться-то? Вот, все назад записала, – она подошла, протянула безопаснику флешку. Отвела взгляд.

Фадеев наблюдал, как флешка методично покачивается маятником в девичьей руке, но забирать не торопился.

– Варвара, а зачем ты это сделала, можно спросить.

Девушка, пожала плечами, бросила флешку на журнальный столик рядом с креслом Фадеева, сунула руки в карманы джинсов.

– Думала, будет весело, – посмотрела в окно, потом перевела взгляд на Глеба. – Но не рассчитала, что с чувством юмора у смелой, вооруженной до зубов царской охраны, проблема…

Она язвительно прищурилась.

– Просто не люблю, когда трогают мои вещи, – Фадеев потянулся за флешкой и, привстав, сунул ее в передний карман. – Так что ты там в контракте нашла, расскажешь?

Варвара недоверчиво покосилась на него: в одно мгновение из нагловатого чурбана он превратился в сдержанного, внимательного начальника. В голосе – ни тени иронии, во взгляде – ни капли издевки. Девушка озадаченно замерла, медленно опустилась на кресло напротив. Фадеев подбодрил:

– Рассказывай, не стесняйся. Не на экзамене.

Девушка положила ладони на колени, качнулась вперед.

– Понимаете, Глеб, – Лопатки свело от напряжения.

Неожиданно он такой вызывал у нее больше симпатии и доверия. Хотелось, чтобы в глазах загорелось удивление и внимательное любопытство, как вчера, на кухне. Девушка порывисто вздохнула.

– Тело контракта – его основной текст, абсолютно стандартный. Это понятно. Потому что он входит в состав конкурсной документации и доступен всем потенциальным участникам закупки, она хоть и закрытая, но между тем. Все основные моменты вынесены в приложения. И это тоже понятно. Технические требования, характер выполнения задания, допуск заказчика к работам в процессе работ. Все понятно. А вот зачем в приложение вынесен пункт о «плавающем» составе приемочной комиссии, мне не понятно.

– «Плавающем» – это как?

– Это когда состав приемочной комиссии определяется по усмотрению заказчика накануне приемки. В обычном контракте может быть указано, что заказчик имеет право пригласить специалистов в состав комиссии. Но у вас же действуют специальные положения, секретность и все такое прочее, верно? – Фадеев кивнул. – Ну, вот. Поэтому заказчик должен принимать работы своими силами или с привлечением сторонних специалистов. В вашем случае это зачем-то вынесено в приложение с формулировкой о праве включения в состав комиссии любого лица, имеющего опыт в производстве работ, являющихся предметом контракта с целью выявления слабых мест предложенного исполнителем кода. И результат заключения такого специалиста повлияет на решение комиссии, и итоговую сумму контракта – с исполнителя могут быть снята оплата по ряду пунктов, которые заказчик посчитает выполненными ненадлежаще. Понимаете?

Фадеев покачал головой:

– Пока нет.

– Глеб, они могут привлечь к приемке ваших конкурентов. Конкуренты скажут, что ваша работа – фигня на постном масле. Заказчик сэкономит бюджетные деньги, конкурент получит доступ к вашим разработкам, а ваша компания будет навсегда отстранена от работ подобного типа. Там дело может выйти на включение в реестр недобросовестных поставщиков.

Фадеев напрягся, подался вперед.

– А потом, типа модернизировав работы, исправив наши баги, они приступят к исполнению следующего этапа работ, – предположил таким тоном, от которого у Варвары вспотели ладони. Она посмотрела на него с удивлением, отчетливо поняв, почему он, в его двадцать девять-тридцать лет возглавляет службу безопасности Толмачева.

Медленно кивнула, чувствуя себя обезьянкой перед Премудрым Каа:

– Совершенно верно. А вы в них уже не сможете участвовать, так как вас внесут в реестр недобросовестных поставщиков. Вы, конечно, докажете, что вы правы. В суде, допустим. Но безвозвратно упустите время, процесс можно затянуть на месяцы.

Глеб снова откинулся на спинку. Слова девушки крутились жерновами в голове.

– Но ведь это не противоречит требованиям закона? Почему это тебя смущает? Что не так? – он смотрел пристально на девушку, ее напряженные плечи, устремленный вперед взгляд.

– Ваш заказчик – не шарашкина контора. У них нет своих специалистов? Почему вообще этот контракт попал к вам?

Фадеев пожал плечами:

– Очень узкая специализация. И потом мы выполнили аналогичные работы смежному ведомству. Оборудование работает исправно, программа обслуживается без претензий. У нас отличные рекомендации.

– И все равно, нет спецов, которые могут вас проверить? Зачем вообще этот пункт?

– А согласование привлекаемого специалиста предусмотрено? Напомни.

Варвара покачала головой:

– Нет. «По своему усмотрению» – так написано в контракте.

– М-м, ясно, что пока ничего не ясно. Что-то еще накопала?

Варвара встала.

– Глеб, я очень хочу помочь, но моих знаний, очевидно, не хватает. Там наверняка есть какие-то нюансы в технической части. Например, там нет традиционной «вилки» в показателях. Ну, это когда закладываются минимальные и предельно допустимые значения параметра. С одной стороны, это вам дало возможность отсечь конкурентов на стадии проведения закупки, но с другой, если будет установлено, что на сотую долю единицы показатели «не отойдут», а они могут не отойти тупо из-за разных систем отсчета, разных приборов контроля… Да масса всего, не знаю, что из этого применимо к вашим работам…

– Погоди, Варь, – он запрокинул голову, посмотрел на девушку: – Ты намекаешь, что на уровне заказчика кто-то копает против нас?

Девушка отвела взгляд, почесала над бровью, нервно, порывисто:

– Это возможно. Разве нет?

Фадеев помрачнел:

– Понимаешь, этот контракт Я добыл Григ-Григу. Это мои связи по прежней работе… – он взглянул на Варвару и поймал ее улыбку. – Что ты улыбаешься?

– Ничего… Ты же ведь поддерживаешь контакт с кем-то конкретным там? И сейчас, после моих слов, начинаешь его подозревать? – Фадеев мрачно отвел взгляд. – Я уверена, эта контора больше, чем один-два человека. Наверняка, у кого-то интересы пересеклись. Но, возможно, твой знакомый что-то тебе сможет подсказать?

Глеб покачал головой:

– Не буду пока дергаться.

– Считаешь, что говорю фигню? – Варвара прищурилась.

Фадеев поднял на нее глаза, скользнул по плотно сомкнутым губам, сцепленным замком пальцам, напряженной спине, почувствовал кожей, как ей нужно его одобрение. И на сколько ей будет больно, если она почувствует ложь. Глеб прислушался к тому, что творилось в его собственной душе.