Он вышел на этаже Панченко, двинул по коридору.

Программист уже был в офисе. Хотя, судя по небритому и помятому виду, скорее еще и не уходил. Паша молча пожал руку, уткнулся в кофе.

– Первый блок сейчас тебе сброшу, – сообщил хрипло, устало растер переносицу. – Второй жди после обеда.

– Что серваки? – Фадеев устроился напротив, плеснул кофе себе.

Панченко поморщился, неопределенно махнул рукой:

– Нормально, стоят. Трафик чистый, боты локализованы. Занимался Вадим, ближе к полуночи ему в помощь Алиева посадил. Вдвоем справились.

Фадеев кивал:

– Локалка не пострадала точно?

Панченко кивнул:

– Точно. Мы же сейчас на выделенной линии сидим, без выхода в Сеть.

Глеб нырнул в свой закуток – отгороженный матовыми панелями бокс. Широкая, массивная столешница, в глубине – два монитора, клавиатура – простая, механическая с длинным ходом клавиш. Чуть в стороне, ближе к стене, на подставке примостился ноутбук, под ним – запитанная от розетки дос-станция. Под столом – сейф. Скорее как приманка – ничего секретного он в нем не хранил. Его рабочее место и святая святых, к котором не приближался никто.

Подкатил кресло вплотную к столу. На мониторе мигнуло диалоговое окно. Затейливой чередой цифр в него загружались данные.

– Код принял, – бросил Паше.

Тот кивнул, сел за стол за перегородкой – загорелся выделенный чат в нижнем правом углу монитора.

Фадеев снял часы, положил перед собой на столе. Рядом развернул экраном к себе мобильный и выключил звук.

Любимая часть работы. Он ни с чем не хотел ее делить.

* * *

За завтраком Варвара оказалась в одиночестве – мать с Григ-Григом встали рано и к этому времени уже позавтракали и отправились гулять в парке. Олег всю ночь работал и только лег – оставил на столе записку, чтобы его «не кантовали и при пожаре выносили первым». Варвара достала из холодильника молоко, яйца, быстро приготовила себе омлет – привычный, без диковинных ингредиентов и приправ. Заварила чай.

Когда уже устроилась за столом, в столовой появилась Светлана.

В отличие от Варвары, которая не чувствовала себя здесь дома и выбиралась из комнаты в полном облачении, включая неизменную бандану и сумку с ноутом, Светлана спокойно расхаживала по дому в пижаме и босиком.

Увидев Варвару, зевнула:

– Чего в одиночестве? Все позавтракали, что ли?

Варвара кивнула.

Толмачева щелкнула чайником, лениво опустилась напротив новой родственницы. Подперла кулаком щеку.

– Чем занимаешься? – спросила с интересом.

– Здесь? Или вообще?

– И здесь, и вообще…

Варвара уклончиво пожала плечами: Светлана все-таки не вызывала желание откровенничать. Но и не отвечать совсем как-то невежливо и по-детски, еще решит, что она из-за вчерашнего обиделась.

– Вообще учусь, юрфак. Но я, кажется, об этом уже говорила. Здесь еще особо занятий не придумала. Но, как только все это закончится и мне разрешат вернуться домой, собираюсь выйти на работу, – она пыталась решить, стоит ли сейчас говорить Светлане о предложении Толмачева-старшего.

Решила, что все-таки нет. В конце концов, обещать – еще не значит жениться, предложить работу – еще не значит взять на нее.

Светлана понимающе кивнула. Чайник пискнул и выключился. Толмачева встала, сунула в чашку бумажный пакетик, заварила.

– Я сегодня собираюсь на работу. Хочешь, поехали вместе? Немного отвлечешься от загородной жизни. Посмотришь дизайнерское закулисье…

Она развернулась. Прислонившись бедром к столу, посмотрела на Варвару сверху вниз. Выжидательно и с интересом.

Варвара равнодушно кивнула:

– Поехали.

Светлана неожиданно оценивающе ее рассматривала.

– У тебя какой рост? Сто семьдесят три есть?

Варвара кивнула уклончиво.

– У меня к тебе предложение, – Толмачева проговорила, сделав глоток чая. – Раз ты собираешься на работу выходить, тебе наверняка понадобится деловой костюм. Ты можешь выбрать у меня парочку, а в ответ я на тебе отфотографирую новую коллекцию для каталога. Идет?

Варвара опешила:

– Свет, я неуклюжа как каракатица, какая из меня фотомодель? Еще и для каталога. Я тебе всех клиентов распугаю.

– Нет-нет, это отличная идея, – Светлана прищурилась.

Теперь ее взгляд стал профессионально-оценивающим, деловым. Почти как у Фадеева. Варвара поежилась.

– У тебя интересный типаж, не приевшийся. От красоток с губками-бантиками все очень устали. «Вешалок» хватает, образов маловато, – она резонно изогнула бровь. – И вообще какая разница тебе? Потратишь пару дней, покривляешься перед камерой. Ты же умеешь кривляться перед камерой? Взамен получишь два отличных дизайнерских костюма. Будущая начальница, если у тебя будет начальница, облысеет от зависти. Согласна?

Варвара вздохнула. При всей идиотичности этой идеи, фотосессия – это хоть какое-то разнообразие и возможность не сойти с ума в четырех стенах.

– Согласна.

Выехали из дома через час. Варвара даже немного привела себя в порядок и надела пличное платье. Выглянув из окна, посмотрела, во что оделась Светлана – та как раз уже вышла из дома. Девушка лениво замерла у машины, прислонившись бедром к капоту. Джинсы-бойфренды, белые кеды на небольшой платформе, свободный джемпер. На капоте пристроилась мягкая джинсовая сумка. Варвара покосилась на свое платье, чертыхнулась и переоделась назад, в привычные джинсы с рваным на коленях полотном.

Их водителем сегодня стал Тавр – Ольга Петровна никуда не собиралась и «пасла» Толмачева, – поэтому Анатолий Иванович переставил дежурства.

Тавр – Ваня Березин, черноволосый и ясноглазый парень под два метра ростом – широко улыбался и балагурил всю дорогу. Светлана больше молчала, задумчиво перебирая контакты, а Варвара отчетливо видела, как водитель поглядывает на Толмачеву через салонное зеркало заднего вида. И мрачнеет от ее безразличия.

– Ваня, а скажи, пожалуйста, есть по путь какой-то магазин с приколами?

– Там торговый центр рядом. В нем должно быть, – отозвался водитель. – Вам для праздника? Что-нибудь миленькое? – он криво усмехнулся.

Варвара фыркнула:

– Нет, мне надо нормальное, чтобы год помнилось. И потом… При каждой встрече. Подругу хочу разыграть, у нее ДР на днях.

Тавр уколол ее взглядом, свернул на светофоре.

– Тогда вам к «Потапычу». Там настоящие, недетские приколы…

Светлана, безразличная до этого к разговору, внезапно оживилась:

– Кого это ты разыграть собралась?