Джейсону показался в его словах упрек, и он хотел возразить, однако опустил голову, гадая, насколько Гэйвен сумел разгадать его.

— Иногда не удается точно рассчитать, сколько нужно энергии, чтобы открыть и закрыть Врата, — наконец ответил Хранитель Врат.

— А иногда хочется наподдать плохому парню, не так ли?

Джейсон вскинул голову. Гэйвен сделал равнодушный вид, но в его взгляде все-таки сквозило любопытство.

— Я не хочу, чтобы он докучал Бейли, — твердо заявил Джейсон.

— Никто из нас не хочет. — Гэйвен отвел свой взгляд, и морщинки в углах его глаз обозначились сильнее. Джейсон понял, что он думает об Элеоноре. Они все тревожатся о ней, и так будет, пока ее не освободят. Гэйвен переступил с ноги на ногу. — Так или иначе, Джейсон, мы не должны давать им больше власти над нами, чем они имеют.

— Ему до Бейли не добраться!

Гэйвен положил мальчику руку на плечо:

— Давай сделаем все, чтобы так и было. Но ты вряд ли добьешься своего, напрасно растрачивая энергию, она тебе еще понадобится. Учти, я видел, как ты играешь в футбол, и знаю, насколько в тебе силен соревновательный дух. Иногда не хочется отступать и намеренно заставлять противника недооценивать себя, но сейчас — у нас нет другого выбора. Они уже имеют достаточное представление о твоих способностях, и я не хочу, чтобы они узнали тебя еще больше. Ты меня понимаешь?

Джейсон твердо встретил взгляд старшего Мага.

— Я буду делать то, что должен.

— Как всегда, — улыбнулся Гэйвен. — Я бы и не стал просить тебя о большем, но сейчас вынужден это делать. Джейсон, не высовывайся. Учись, пробуй свои силы, но делай это аккуратно, потому что сейчас мы не имеем права привлекать к себе пристальное внимание Черной Руки.

— Почему ты не идешь освобождать Элеонору?

— Конечно же, я этим займусь. Но сначала я должен выяснить, что Черная Рука затевает. Я думаю, они приготовили не одну ловушку нам. Если я попадусь, что станет с Академией? Со всеми вами? Да, я не единственный, кто может руководить вами, но потеря каждого уменьшает наши шансы на успех, на создание Академии для подготовки новых Магов. Поэтому я выжидаю. Не думай, что мне это легко дается. — Гэйвен глубоко вздохнул и продолжил: — Когда я оставлял Элеонору с ФайрЭнн, я полагал, что она для Элеоноры наилучшая защита, кроме Томаса. Видишь ли, ФайрЭнн обладает удивительным и очень редким Талантом, о котором мало кто знает. Это не травы и не стряпня. Ее Талант — Огонь.

— Ух ты! — только и сумел выговорить Джейсон.

— Да. И она сама слегка побаивается своего Таланта, очень с ним осторожна. Видимо, слишком, если их смогли захватить; впрочем, Огонь действительно очень опасный элемент, чтобы легкомысленно с ним обходиться. Я думаю, ФайрЭнн долго колебалась, использовать ли его, поэтому их и захватили. В противном случае… исход мог бы быть другим.

— Но почему ты медлишь теперь?

— Потому что так надо. Потому что нам нужен точный план: как войти и выйти. Если мы не сможем выйти, то незачем и входить. Эта операция потребует всех наших сил. — Гэйвен слегка сжал плечо мальчика. — А теперь иди поспи. Вы с Трентом понадобитесь мне завтра утром. Я хочу, чтобы Трент проверил защитные заклинания, которые мы заложили в каркас здания. Нам пора подводить здание под крышу, рабочие приступят к этому через день-другой.

Джейсон кивнул и пошел. Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы заставить ноги двигаться, они опять были ватными. Спать — это звучало заманчиво, более заманчиво, чем шоколад, хотя он и не такой уж любитель его, как Бейли.

Ладонь у Джейсона все еще болела, но, с трудом поднявшись по лестнице, рухнув на кровать, он вдруг подумал: вряд ли может быть более сильная боль, чем та, которую испытывает Гэйвен, не сумевший защитить Элеонору.

Ничего не может быть больнее.

Ничего.

Стеф проснулся весь в ушибах, синяках, ссадинах, но счастливый. Его желудок заурчал тот самый момент, когда он, весь запутавшийся простыне, скатился с циновки на пол. «В желудке, наверное, урчало и раньше, еще до того, как проснулся», — подумал он. Стеф ел очень много и это его озадачивало. Стеф вовсе не был толстым, хотя, конечно, совсем не походил на худощавого Рича. Дело, видимо, в том, что кормить приходилось двоих — его самого и медвежонка, который, впрочем, уже почти вырос во взрослого медведя. «Если бы я сейчас продолжал играть футбол[2]… — при этой мысли Стеф усмехнулся, те, кто вышел бы играть против меня, описались бы от страха». Мальчик поднялся, выпутываясь из простыни.

Рич, свернувшись, еще спал на другой циновке. Ребята ночевали в сарае, который целитель Кектл использовал как дом для гостей. Кектл хорошо к ним относился, к тому же он владел бассейнами с горячими минеральными источниками, кои были одной из достопримечательностей большого торгового города Нария. А Стеф очень любил после хорошей тренировки по фехтованию на мечах принять горячую ванну. Берилл, дочь кузнеца-оружейника, учила его фехтованию сурово и жестко, от ее деревянного меча на его теле оставались багровые рубцы. Но он ничего не имел против этого.

К тому же на правой щеке у Стефа до сих пор горело место, куда Берилл его поцеловала, обрадовавшись, что он пришел ее навестить.

Стеф аккуратно сложил простыни, навел порядок на своей половине сарая и отправился к бассейну, помыться перед тем, как пойти завтракать; судя по манящим запахам, Кектл уже занят стряпней. Неудивительно, что желудок урчит!

Помывшись, Стеф надел рубашку и поверх нее жилет, хотя для него это было непривычно, он носил жилет на голое тело, но надо считаться с большим городом, да еще в другом мире. К тому же рубашка скрывала его синяки.

Стеф пригладил волосы и вышел к завтраку. К его удивлению, Рич уже сидел, скрестив ноги, за столом и разливал горячий чай в деревянные чашки, обсуждая с хозяином достоинства лечения травами. «В образе жизни Кектла есть что-то японское, — подумал Стеф. — Низкие столы, циновки вместо кроватей». Однако дальше философствовать Стеф не стал, потянулся к деревянной доске с яйцами и жареным мясом.

Кектл улыбнулся ему и повернулся к Ричу:

— Как я уже говорил, это часть легенды о наших горячих источниках. Их пар естественным путем облегчает многие заболевания органов дыхания.

Рич кивнул, протянул Стефу деревянную чашку с горячим, ароматным напитком, пригубил свой — чай был не совсем такой, как дома, но достаточно похожий, чтобы вызвать ощущение радости — как вдруг почувствовал легкое покалывание по всему телу. Нахмурившись, Рич поставил чашку, поднялся и поклонился Кектлу:

— Благодарю вас за то, что вы нас приютили, но нас зовут.

— О? — удивленно поднял брови Кектл.

Это был высокий, с прямой осанкой худой человек, его серые седеющие волосы торчали щетиной в разные стороны.