— Мы бы хотели расспросить вас об истории болезни умершего.

— А разве вам его история не очевидна? Переедание, малоподвижный образ жизни, лишний вес. Магия, знаете ли, не всесильна. Мы ему сердце латали каждый лаурдебат на протяжении последних трёх лет, даже ставки делали, когда оно уже не выдержит, — цинично хмыкнул лекарь. — Моя, кстати, не сыграла, я ставил на следующий лаурдебат.

— Это правда, что он с трудом мог ходить?

— Истинная. Колени мы ему тоже регулярно чинили, но общий износ организма таков, что поделать уже было ничего нельзя. Кроме того, магические способности у него были крайне слабые, соответственно, старел он довольно быстро.

— И его смерть для вас не является неожиданностью? — тихо спросила я.

— Для меня неожиданность, что он так долго прожил, — равнодушно пожал плечами лекарь, а потом спохватился: — Вы не думайте, что я бесчеловечен. Просто очень специфический и скандальный пациент. Требовал от нас здоровья, при этом систематически его разрушал.

— Спасибо, зайтан целитель, — кивнул Аршес. — Не смею вас больше отрывать.

— Если понадобится заключение о состоянии здоровья, я его дам. Он же у вас во время допроса скончался?

— Да. А почему вы спрашиваете?

— Анастас очень страшился, что к нему придут дознаватели. Мне сначала даже показалось, что это параноидальный бред, а потом я понял, что совесть у него нечиста, вот он и боится до ужаса. Порой он был чересчур откровенен со мной и посвящал меня в подробности, которых я не хотел знать. Несколько дней назад пришла какая-то бумага из вашего отдела, так он с тех пор беспрестанно нас вызывал. Спрашивал, можно ли ему порталом путешествовать, но я запретил. Это серьёзная нагрузка на сердце. Не замечали, как оно бьётся после перехода? Хотя что вам, вы молодые. Для вас это ерунда. Так вот, знаю точно, что он собирался на днях отправиться в длительное путешествие. Купил поддерживающие микстуры и зелья в дорогу, очень нервничал, спрашивал, как он перенесёт морское путешествие. Я, конечно, советовал не ехать. Но Анастас был настроен очень решительно.

— Спасибо. Это очень полезная информация, — кивнул Аршес. — У вас случайно не найдётся лёгкого успокоительного? Моя помощница очень испугалась.

— Естественно. Ну-ка высуньте язык, милочка.

Я послушно подчинилась. На язык упало несколько душистых капель, пахнущих лиймом. Во рту немного запекло, а потом тепло прокатилось по горлу вниз до желудка, и мне действительно полегчало. Даже дышать стало проще.

— Такая юная, а уже в дознании. Похвально, — скупо улыбнулся лекарь. — А знаете, я, пожалуй, справку вам прямо сейчас напишу, раз уж вы тут. Чтобы не было потом проблем с начальством. А то знаю я, каково это.

Лекарь сел за столик и принялся делать размашистые записи на шёлковом листе. Закончив, поставил личный оттиск с подписью и передал Аршесу.

— Благостного дня, уважаемые, а я удаляюсь.

— Благодарю, зайтан, — кивнул дознаватель.

— Спасибо, — прошелестела я.

Когда он ушёл, я подняла взгляд на Аршеса и спросила:

— И что мы будем делать дальше?

— Дождёмся пару коллег и допросим дух. Интересно же, что такого скрывал этот толстяк, если настолько сильно боялся дознавателей…

Из переписки королевского дознавателя и его старшего брата:

Аркет,

Я, кажется, придумал способ разговорить Виолу, хоть это и будет довольно жестоко. Надеюсь, оно того стоит.

Аршес

от пятого дня

4-го лаурдебата 4-го лаурдена 6973-го года

Ирла Нагусса

Арш,

Я это очень ценю.

Аркет

от пятого дня

4-го лаурдебата 4-го лаурдена 6973-го года

Ирла Нагусса

Капитула девятая, о ресторанном этикете

— Когда появится дух, может заболеть голова. Просто выйди из круга, и ты перестанешь его слышать, — сказал Аршес, указывая на очерченный мелом круг на полу. — Круг мы делаем для того, чтобы можно было допросить даже очень слабый дух. В его пределах он становится сильнее, а вне — незаметен.

— Но как мы его услышим? Он же дух, он же не может говорить.

— Голос в голове. И ощущения. Ни с чем не перепутаешь. Самое главное, Ви, помни, что это не твоя обязанность. Стало нехорошо — шагнула вон из круга. Или дала знать мне, я тебя вынесу. Геройствовать не надо, все по-разному переносят общение с духами, кому-то от него очень плохо. Помни, что в тебе тоже есть дух, но он пока живой и привязанный к тебе. И его очень сильно пугают духи свободные. Именно поэтому мы все боимся привидений, хотя ощутимого вреда они нанести не могут и встречаются очень редко. И потом, я не знаю, в чём суть твоего дара. Если допустить, что ты видишь ослабление связи между духом и телом, возможно, и на сам дух отреагируешь необычно. Самое главное — держи меня в курсе, не молчи, говори всё, что покажется важным, и плевать, как это будет выглядеть для остальных. Я к твоим словам отнесусь серьёзно в любом случае. Договорились?

Кивнула. Внутри стало тепло от такой заботы. Если бы не снующие вокруг дознаватели, я бы обняла его и поцеловала.

— Начинаем, — объявил Аршес.

Как оказалось, он хорошо ладит с духами. Один из лучших во всём отделении, разве что Хазарел превосходит моего гайрона в этом умении, но, по понятным причинам, его сюда никто не приглашал.

Мне думалось, что призыв духа — это нечто мистическое, особенное, невероятное. Но в итоге всё прошло до обидного буднично.

Во-первых, было светло, и солнечные лучи заливали гостиную. Ни свечей, ни особых атрибутов, ни будоражащего воя потусторонних голосов. Во-вторых, призывом занималась не группа таинственных магов в чёрных балахонах со спрятанными под капюшонами лицами, а деловитые дознаватели, перешучиваясь или беззлобно переругиваясь в процессе. В-третьих, при появлении духа не захлопали окна и двери, порыв внезапного ветра не затушил огонь в камине, даже в зеркалах не мелькнули таинственные пугающие тени.

Сплошное разочарование.

Мы стояли в очерченном мелом кругу рядом с трупом зайтана Анастаса Соловова. На тело с остекленевшим взглядом я старалась не смотреть. Хотелось бы держать Аршеса за руку, но чаровал он обеими руками. Призыв духа — пятиуровневый аркан и требует огромной концентрации.

Главный дознаватель двигался потрясающе красиво. Плавно, размеренно, с урдиновой уверенностью в своих силах. Я только сейчас обратила внимание, какие у него по-мужски красивые кисти. Рисунок под длинными пальцами постепенно наливался голубоватым золотом. Вот Аршес закончил нижний слой, и тот замер в воздухе. И сверху сразу же ложится второй слой, не менее сложный. И как он помнит такое непростое плетение? Целых пять уровней!

Я наблюдала за ним со смесью восхищения и гордости, для которой не было ни единой разумной