сжимаю его ладонь. — Кроме как рядом с тобой, конечно же. Но когда ты здесь, это вообще идеально.

Арес обнимает меня за плечи, от его былого гнева не осталось и следа. Жизнь вдали от Олимпа пойдёт нам обоим на пользу. Аресу нужно это даже больше, чем мне. Он научится видеть красоту во всём, а не только в конфликтах, кровопролитии и войне.

Мы стоим так несколько минут, глядя на закат. Как только глубокий синий цвет ночи окрашивает небо, я веду Ареса по краю озера к водопаду.

— Идём, я покажу тебе, где я выросла.

Он следует за мной, и хотя он ничего не говорит, я чувствую его напряжение. Никто из богов, кроме Посейдона — ну, и меня, конечно же, — не чувствует себя комфортно рядом с водой. Это не их царство, как и Подземный мир. Но он не жалуется, и когда мы оба проходим под водопадом, его смелость вознаграждается сполна. Там, в скрытом гроте, находится мой дом.

На протяжении многих лет я приносила сюда разные мелочи, которых накопилось немало. Нимфы, должно быть, знали, что мы придём сюда, потому что уютный костёр уже разожжён посреди пещеры, освещая всё своим согревающим пламенем. Гнездо из подушек занимает целый угол, создавая достаточно места для нас двоих. Драгоценности свисают с потолка, сверкая в тусклом свете, и моя коллекция изображений висит на стенах, удерживаемая силой мысли. Если бы кто из смертных случайно забрёл в эту пещеру, он бы жутко удивился. Многие из них верят в наше существование, но верить и видеть своими глазами подтверждение тому — всё-таки разные вещи.

— Тебе нравится? — спрашиваю я. Свежий виноград ждёт нас на золотой тарелке. Я веду Ареса к ложу из подушек.

— Это невероятно, — выдыхает он, в кои-то веки не притворяясь, что он выше всего этого. — Здесь ты выросла?

Киваю.

— Это моё тайное место. И теперь твоё тоже.

Он поцеловал меня с тем же страстным напором, что и раньше, его пальцы запутались в моих волосах. Он уложил меня на подушки. Мысль о разлуке с папочкой всё ещё ранила меня, но я знала, что это не навсегда. Рано или поздно он извинится и позволит мне выйти замуж за Ареса.

Выбор. Любовь. Преданность. Разве я о многом прошу? Когда-нибудь папа уступит. Обязательно.

* * *

Я всегда была не в ладах с временем. Я могу, конечно, сказать, сколько длится день и в каких фазах бывает луна, но постепенно всё смешивается, какой бы живой я себя ни чувствовала.

Именно так ощущается времяпрепровождение с Аресом — как вихрь жизни. Мы вместе день за днём исследуем остров, и впервые за целую вечностью я чувствую себя чьим-то центром мира. Ничто не сравнится с осознанием, что ты для кого-то как солнце. Я растворяюсь в Аресе и нашей совместной жизни.

Годы идут — я так полагаю, потому что, пускай и едва заметно, но сезоны сменяются, — и я уже почти не помню запах Олимпа.

У нас родился сын. Поначалу меня не вдохновляла идея стать матерью. Я слишком молода. Я столько всего ещё могла сделать, прежде чем связать себя семейными узами и остепениться, как Гера. К тому же я нередко забыла сама о себе позаботиться, что уж говорить о ребёнке. Но Эрос — самое прекрасное создание, которое я когда-либо видела. Его светлые кудряшки, голубые глазки и розовые щёчки прям как у меня, но внимательный взгляд — от Ареса. И его подбородок. Да, подбородок однозначно его. Арес никогда ещё не был таким счастливым, как в тот момент, когда нимфа передала ему на руки Эроса.

В день, когда он родился, мой мир перевернулся, и Эрос стал моим солнцем. Я вижу, как Арес смотрит на меня, когда я убаюкиваю младенца, но он ничего не говорит. Рождение ребёнка стало самым счастливым событием в моей жизни, но с этого же момента наши идеальные отношения с Аресом стали давать трещину.

— Ты всё ещё любишь меня, правда? — шепчу я на третий день после рождения Эроса. Он теперь моё время, моя луна и звёзды, я никогда не забуду день его появления на свет. Устроившись среди подушек, я укладываю спящего Эрота рядом. Арес точит свой меч у костра.

Он медлит с ответом, повисшую тишину заполняет скрежет металла. Каким-то чудом этот звук не мешает спать малышу.

— Почему ты спрашиваешь?

Его уклончивый ответ только растит мои сомнения, холодным грузом лежащие на сердце.

— Эрос… Я просто хотела убедиться… Ничего же не изменилось между нами?

Он откладывает меч и присоединяется к нам на ложе. Мы не занимались любовью, пока я носила под сердцем Эроса, но сейчас Арес обнимает меня. Он скользит рукой по моей спине и утыкается носом в волосы.

— Я люблю тебя, — тихо произносит он. — А ты? Всё ещё любишь меня?

— Больше, чем прежде, — шепчу я в ответ, и это правда. Я не думала, что это возможно, но моё сердце переполнено любовью. Я любила всей душой, но теперь любви во мне стало ещё больше — и для Ареса, и для Эроса.

Пламя костра потрескивает. Арес проводит подушечкой большого пальца по моим губам.

— Завтра мне нужно уйти. Назревает война, а я и так уже довольно долго пренебрегал своими обязанностями.

Меня как будто ледяной водой облили. Все сомнения возвращаются с новой силой.

— Но… зачем? Тебе необязательно сражаться.

Он усмехается, но как-то безрадостно. На долю секунды мне показалось, что он взглянул на меня, как тогда, на Олимпе, во время их ссоры с Гефестом. Словно я ребёнок. Словно я ничего не понимаю.

— А если бы я сказал, что тебе необязательно любить?

Я фыркаю.

— Что за бред?

— Тогда почему ты говоришь мне, что я не должен сражаться? — он целует меня в щёку. — Я просто выполню свои обязанности, только и всего. Нимфы позаботятся о вас с Эросом, а я скоро вернусь.

— Насколько скоро? — спрашиваю я. Он пожимает плечами.

— Как только кто-нибудь победит. Но я буду думать о тебе каждую секунду, обещаю.