Нина покраснела до корней волос. Ей и в голову не приходило, что Роуз так точно угадает ее намерения.

– Двоюродные часто вступают в брак ради сохранения династии, – сухо возразила она. – Как, например, в королевской семье, там это сплошь и рядом. Кроме того, я считаю, что кузен Уильям и я предназначены друг для друга. Но об этом тебе еще рано знать слишком много. Ты слишком молода.

Роуз не имела привычки скрывать свои мысли, но теперь она это сделала. Если сказать Нине, что ею увлечен не Уильям, а Гарри, это лишь осложнит дело. Кроме того, не настолько она молода, чтобы не захотеть самой стать предметом увлечения Гарри.

– Если ты хочешь подрощаться с мамой Дженни, тебе лучше повидаться с ней прямо сейчас, – предложила она, спуская ноги с кровати и подумав при этом, что красотой ей никогда не сравниться с Ниной. – Она к нам вряд ли зайдет, зная, что дядя Уолтер может явиться с минуты на минуту.

– Мне кажется, она очень застенчивая, – сказала Нина, закрывая свою сумку. – Хотела бы я, чтобы и некоторые другие наши соседи обладали этим качеством! – Она встала и поаккуратнее заправила за пояс светло-коричневой длинной юбки блузку в желтую полоску. – В прошлый раз, когда приезжал дядя Уолтер, Герти, например, кричала, что ему стоит переехать сюда, раз уж он так зачастил на Бексайд-стрит. – Нина выразительно передернула плечами. – Представляешь, как бы она разошлась, если бы сюда явились Уильям, Гарри и Лотти?

Роуз могла себе это представить, но не считала чем-то особенным. Просто у Герти такая манера проявлять дружелюбие.

– Ты не переоденешься в черное из уважения к дедушке? – спросила она Нину, спускаясь вместе с ней по короткой лестнице. – Ноуэл носит черную повязку на рукаве, а так как ты собираешься жить в Крэг-Сайде…

– Я не прочь надеть черное, – ответила Нина, открывая дверь, которой заканчивалась лестница с верхнего этажа. – Черное мне идет. Переоденусь после того, как попрощаюсь с мамой Дженни.

– Не задерживайся там! – крикнула Лиззи из чуланчика, где она стирала рубашки. – Твой дядя может приехать в любую минуту.

– Я всего на пять минут, не больше, – откликнулась Нина уже от входной двери.

– Итак, ты собираешься начать жизнь самой любимой племянницы богатого фабриканта? – поддразнила Нину Полли.

Она стояла у большого деревянного стола, занимающего почти всю комнату, и месила тесто. Колечки темных волос обрамляли все еще красивое лицо с тонкими, изящными, словно у эльфа, чертами.

– Да, – ответила Нина с торжествующей улыбкой, но чувство справедливости заставило ее добавить: – Но не думаю, что я самая любимая племянница. Дядя Уолтер очень хотел, чтобы Роуз тоже переехала в Крэг-Сайд. – Она повернула голову к Роуз, которая устроилась на боковой спинке старого, набитого конским волосом дивана; для Нины оставалось загадкой, почему ее сестра наотрез отказалась от переезда. – Дяде Уолтеру, кажется, по душе, что Роуз говорит с брэдфордским акцентом, – продолжала она, еще более озадаченная. – Он называет ее своей маленькой йоркширской розочкой.

Полли взяла скалку и принялась раскатывать тесто. Было время, давнее, далекое, когда Уолтер Риммингтон называл ее Йоркширской Королевой.

Скалка перестала двигаться. Полли уставилась на тесто невидящим взглядом. Вспоминает ли он когда-нибудь о ней? Быть может, Роуз с ее йоркширским выговором напоминает ему о ней, Полли?

– Возможно, я и недолго пробуду в Крэг-Сайде, – говорила Нина, вертя в руках эмалированную кружку, которую Полли использовала, чтобы вырезать кружочки из теста для тартинок. – Я, наверное, поступлю в колледж искусств Сент-Мартин и буду учиться на модельера одежды.

Полли едва ее слушала. Теперь она поняла, что Ка-леб Риммингтон был прав, когда поставил перед Уолтером ультиматум: либо оставить ее, Полли, либо проститься со всякой надеждой унаследовать Крэг-Сайд и фабрику. Каким бы он был отцом, если бы не поступил именно так? Он, как это говорят, сам себя сделал, или, иначе сказать, вытянул себя наверх за собственные шнурки от ботинок. И стал одним из самых богатых и, если речь идет о текстильном производстве, самых влиятельных в графстве людей. Вполне естественно, что такой человек хотел, чтобы сын женился удачно.

И Уолтер, еще недостаточно сильный мужчина, чтобы противостоять такому отцу, женился удачно. Его жена была из Гарлендов, а Гарленды из Саттон-Плейс в Северном Йоркшире по праву считались одной из самых старинных и уважаемых семей в графстве.

– Ноуэл тоже может уехать в Лондон, – продолжала Нина, передавая Полли кружку: она решила, что Полли удовлетворена тонкостью раскатанного листа и ждет, когда ей отдадут «инструмент». – Несколько его картин будут показаны в Лондоне на выставке. Полли заставила себя вернуться к реальности.

– Твоя мама так и говорила мне, – сказала она, прижимая ободок перевернутой кружки к тесту и слегка надавливая на нее. – Она очень гордится Ноуэлом. И к тому же, – добавила она, поднимая кружку, чтобы вырезать из теста следующий кружок, – она очень гордится всеми вами, и она права.

Нина давно уже перестала считать Уилкинсонов вульгарными или бояться, что от них наберешься гнид.

– Я хотела бы попрощаться и с Дженни, – сказала она, чувствуя с возрастающим возбуждением, что пора вернуться в дом номер двадцать шесть: дядя уже может быть там и ждет ее. – Но ее нет дома, и я прошу вас передать ей привет от меня.

– Конечно, я непременно передам, а ты…

Тяжелые мужские шаги эхом отдались в гулком крытом проходе.

Полли собиралась сказать Нине, чтобы она была осторожной и берегла себя, особенно когда поедет в Лондон, но слова замерли у нее на устах.

Полли узнала эти шаги. Шаги, которые никогда уже не надеялась услышать. Шаги, которые когда-то были для нее самыми дорогими в мире.

– Дверь! – произнесла она в паническом страхе, обращаясь к Роуз. – Закрой ее, Роуз! Немедленно закрой!

Изумленная Роуз встала с дивана. Ясно, что Полли хочет, чтобы она закрыла дверь перед приближающимся по проходу посетителем, но почему? На Бексайд-стрит двери стояли открытыми до самых холодных зимних дней, нежелательных посетителей здесь не знали – за исключением контролеров.

Решив, что приближающиеся шаги принадлежат сборщику либо арендной платы, либо взносов за купленную в кредит одежду, Роуз кинулась выполнять просьбу Полли. Она опоздала на несколько секунд.

Не успела она взяться за ручку двери, как в проеме появился посетитель с приветливой улыбкой на устах.

– Дядя Уолтер! – воскликнула Роуз с величайшим облегчением. – А мы подумали, что пришел сборщик аренды!

Уолтеру вдруг стало очень весело. Он начинал радоваться своим визитам на Бексайд-стрит и своему познанию стиля жизни, совершенно непохожего на привычный ему. Сборщик аренды, скажите на милость! В следующий раз его, не дай Бог, примут за судебного пристава!

– Мама сказала, что Нина пошла попрощаться с матерью вашей подруги, – произнес Уолтер весело. – Она не хотела, чтобы я пошел сюда, но я подумал…