Растерявшись, Света пискнула нечто невразумительное, вжала голову в плечи и бросилась в коридор. А мужик-то чокнутый! И агрессивный! Ноги со скоростью звука влезли в сапоги, руки скользнули в рукава куртки.

– Я вам кастрюлю помыла, а вы… – затараторила она, но, встретив убийственный взгляд, вылетела на лестничную площадку с чемоданом в обнимку.

– И чтоб духу твоего здесь больше не было! – выскакивая следом, взвился Федор Иванович. – А квартиру я Сашеньке завещаю, так и знай! И на мамашку твою управу найду! Ух, получите у меня! – он погрозил кулаком в пустоту и, мгновенно успокоившись, прислушался – чемодан приятно гремел вниз по ступенькам. – Так-то лучше, – с улыбкой добавил он и запихнул в рот оставшийся кусочек сыра.

Вернувшись в кухню, Федор Иванович отодвинул тюль, посмотрел на окна Машеньки и многообещающе произнес:

– Я на всех управу найду.

* * *

Перебирая впечатления, скопившиеся в душе за день, Сашенька повесила сумку на крючок вешалки и направилась в свою комнату. Из ванной доносились звуки струящейся воды – значит, Федор Иванович моется. Эх, до чего же сейчас хорошо…

Она переоделась, села на диван и замерла с мечтательной улыбкой на лице. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… Скоро они поедут с Мариной выбирать платье, а в следующую пятницу будет бал. Дамы приглашают кавалеров или кавалеры приглашают дам. Нет, она побоится кого-нибудь приглашать…

Последний раз она танцевала с Пашкой на концерте заезжей звезды, и он тогда прижимал ее к себе, шептал в ухо всякую ерунду…

Сашенька обняла себя за плечи, точно замерзла, и попыталась понять, что же она к нему чувствует? Раньше Пашка так много для нее значил, а теперь?..

– Почему тебя сегодня задержали? – заходя в комнату и вытирая волосы махровым полотенцем, спросил Федор Иванович. Тельняшка и мягкие свободные штаны делали его похожим на потрепанного ветрами морского волка. – Смотри, за переработки они должны платить дополнительно.

– Добрый вечер, – улыбнулась Сашенька, отодвигая вопрос, связанный с Пашкой, в сторону. Конечно, чувства еще остались, но, как ни странно, душа болит уже не так сильно. До избавления осталось совсем немного. – Я сама закопалась, и время пролетело быстро… А Света не звонила? Я телефон на тумбочке оставила, а она собиралась сегодня приехать.

– Так она и приехала, – перекидывая полотенце через плечо и засучивая рукава, ответил Федор Иванович. Уши у него покраснели. – Только побыла она немного… сосиску съела и заспешила обратно.

Сашенька удивленно приподняла брови:

– Как это так?

– А я почем знаю, – ворчливо выдал Федор Иванович. – Нервная она какая-то, может, ей витаминчиков попить, а?

– Я думала, она меня дождется, – растерянно проговорила Сашенька.

– Видимо, торопилась… – Федор Иванович стыдливо уставился на обтрепанные кончики тапок и добавил: – Не переживай, мало ли какие у нее дела… Понимать же надо…

– А я и не переживаю, – устало вздохнула Сашенька и закрыла глаза – раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…

Два дня стрелки часов огорчали своей медлительностью. Выходные тянулись до невозможности долго, и пришлось устраивать генеральную уборку, чтобы немного отвлечься и заодно навести порядок (чему и была посвящена вторая половина воскресенья). Федор Иванович горячо сопротивлялся, выступал против «жестокого произвола и негуманного отношения к реликвиям» и тщательно изучал каждую мелочь, объявленную Сашей мусором, но в конце концов смирился и внес свою лепту, разобрав полки двух шкафов и отдраив до бриллиантового блеска окна во всей квартире. «Вполне», – охарактеризовал он проделанную работу и благодарственно хлопнул Сашеньку по плечу. «Ага», – согласилась она и с надеждой посмотрела на часы – десять. Пора отправляться спать, а завтра… А завтра понедельник!

И понедельник не разочаровал – уже в одиннадцать Марина потащила Сашеньку по магазинам. Никаких крупных покупок не предвиделось, так как платье планировали взять напрокат, но для бодрости духа, для особого настроения такой мини-шоппинг был необходим. Маленькое круглое зеркальце, почти игрушечный флакончик духов, блеск для губ, компактная пудра – вот то, что принесло Сашеньке тихую радость и добавило блеск глазам. Марина осталась довольна.

Следующим пунктом стал салон красоты, где над Сашенькой немного поколдовали, подчеркнув ее индивидуальность и достоинства.

– Считай это генеральной репетицией, – коротко улыбнулась Марина, придирчиво оглядывая свою подопечную, – то же самое плюс укладка волос тебя ожидает в пятницу.

– Здорово, – кивнула Сашенька, надеясь, что выщипывать брови перед балом уже не будут.

А затем пришло время выбирать платье. Машина Марины остановилась около магазинчика, прилепленного к жилому дому: витрины украшены длинными золотыми и серебряными перьями, полосками ярких лент, широкополыми шляпами, клубками тесьмы, кружев и небрежно раскиданными рулонами ткани. Всего было так много, что в глазах у Сашеньки зарябило.

– Здесь шьют хорошие платья и костюмы, – пояснила Марина, решительно открывая дверь. – Шьют дорого, но желающих сделать заказ всегда предостаточно.

Магазин представлял собой большой зал (снаружи помещение казалось куда меньше), в котором царил точно такой же художественный беспорядок, как и в витринах. Три примерочных располагались в дальнем углу справа, слева – передвижные вешалки с плотными рядами платьев, а все остальное – столики и стулья, заваленные тканями и прочей атрибутикой портняжного ремесла.

– Добрый день, – поздоровалась Марина с седой женщиной, тщетно пытающейся отыскать нужное в большой бежевой коробке, наполненной пакетиками с пуговицами, бисером, кнопками…

– Добрый. Вы к Валентине Юрьевне? Сейчас приглашу.

Валентина Юрьевна появилась незамедлительно и, лучась добротой и заботой, активно принялась подбирать Сашеньке платье. Марина настаивала на белом, и в первую очередь были рассмотрены именно такие варианты, но ничего подходящего не нашлось. То грудь тонула в лифе, то юбочная часть оказывалась слишком коротка, то не по фигуре, то слишком вызывающе, то слишком скромно… Так выбор перескочил на бледно-розовые и голубые платья, и Сашенька вздохнула с облегчением – в белом наряде она чувствовала себя как невеста… которая забыла подыскать жениха. Некомфортно. Еще очень расстраивало то, что ее вкус вовсе не совпадал со вкусом Марины, и к ее пожеланиям особо никто не прислушивался.

Валентина Юрьевна непрерывно щебетала, а Марина отрицательно мотала головой. Сашенька мерила и снимала, мерила и снимала, и уже мечтала, чтобы этот конвейер пастельных тонов наконец-то остановился.

– Берем, – одобрила Марина, когда Сашенька надела розовое атласное платье, отделанное белым кружевом на манжетах, на поясе и по подолу.

– Очень красиво, – охотно поддакнула Валентина Юрьевна, отступая на шаг, – мы и сумочку вам подберем в тон и шляпку…