Миссис Лэнгворси подарила Бет новое коричневое пальто с меховым воротником. У нее были почти новые начищенные ботинки с пуговицами и коричневое шерстяное дорожное платье. Поэтому по сравнению с другими девушками Бет выглядела довольно респектабельно. Они кутались в вытертые шали, носили дырявую обувь и заплатанные платья. Большинство из них были ирландками, бледными и истощенными, но в глазах у них читалось радостное нетерпение, а об Америке девушки говорили с такой надеждой и пылом, что Бет стало стыдно за отсутствие энтузиазма.

Брайди и Мария, две ирландки, которым так понравился Сэм, предложили Бет занять койку по соседству с ними. Их мелодичные голоса, наполненные теплотой и дружелюбием, подействовали на ее измученное сердце как бальзам.

— Нам можно видеться с незамужними мужчинами из числа родственников, — сказала Мария с озорным огоньком в глазах. — Мой дядя эмигрировал в прошлом году и в письмах домой сообщил нам, что по вечерам здесь устраивают танцы с музыкой и песнями. Мисс Джайлз находится здесь, только чтобы в эту комнату не мог проникнуть никто из мужчин, и она верна своему делу. Но она не может запретить нам веселиться на палубе.

— Ты оставила в Англии своего возлюбленного? — спросила Брайди. — У тебя красные глаза, словно ты плакала дни напролет.

Бет сразу же рассказала им о Молли и снова разрыдалась, описывая, как тяжело ей было расставаться с сестрой. Мария обняла ее и принялась успокаивать.

— Конечно же тяжело, словно мы не знаем! Когда я прощалась с мамой и младшими братиками и сестричками, то думала, что сердце вот-вот разорвется. Но мы на пути к лучшей жизни, Бет. У нас хорошо пойдут дела, и вскоре мы сможем забрать своих родных к себе. Ты можешь сделать то же самое с Молли.

На следующее утро они вышли в Атлантический океан. Началась качка, и многие страдали от морской болезни. Бет чувствовала себя хорошо, но, поняв, что от звуков и запаха рвоты в душном помещении ее саму стошнит, поднялась на палубу.

Было холодно и ветрено, но после постоянного шума машин и воплей пытающихся докричаться друг до друга через этот шум людей тишина и одиночество палубы показались очень приятными. За поручнями, отгораживающими небольшую часть палубы, которая предназначалась для пассажиров третьего класса, пара стюардов выгуливала собак. А какой-то одинокий мужчина в тяжелом пальто и меховой шапке-ушанке быстрым шагом ходил взад-вперед.

Бет стояла у борта рядом с поручнем, глядела на раскинувшееся перед ней огромное пустынное серое море и улыбалась, вспоминая вчерашний вечер.

Мария и Брайди отвели ее в ту часть палубы, где располагались семьи, чтобы познакомить с людьми, с которыми они вместе приехали из Ирландии. Сначала новые знакомые вызвали у Бет неприязнь, потому что почти все были оборванными и очень грязными, Они напомнили ей ирландцев в Ливерпуле, живших в трущобах в ужасных условиях. Родители убедили Бет в том, что эти люда слова доброго не стоят, потому что только пьют и дерутся, а их женщины рожают как кошки и не заботятся о своих детях.

Но вскоре Бет поняла, что, невзирая на крайнюю бедность и условия, в которых они жили в Ирландии и Ливерпуле, эти люди любили своих детей и хотели для них лучшей жизни. Она не смогла остаться равнодушной, увидев проявленные к ней интерес и дружелюбие, а также почувствовав царившие здесь веселье и оптимизм. Один мужчина запел прекрасным тенором, и вскоре его поддержали остальные. Какой-то старик достал скрипку, а двух маленьких девочек попросили станцевать.

Когда к ним подошел Сэм с несколькими неженатыми мужчинами, здесь начался настоящий праздник. По кругу передавали спиртное, но большинство присутствующих пьянила только радость от поездки в Америку. Скрипач заиграл жигу, и Сэм, к удивлению Бет, пошел танцевать, взяв Марию за руки и заставив ее встать и присоединиться к нему. Бет собиралась просто сидеть и смотреть, но остальные тоже пустились в пляс, жига стала еще быстрее, и Бет поймала себя на том, что отбивает ногой ритм. Когда молодой человек с рыжими волосами и веснушками протянул ей руку, она с радостью составила ему компанию.

Это были не размеренные танцы, которым Бет учили в школе. Здесь танцоры выплескивали избыточную энергию и радость.

Как только одна мелодия заканчивалась, Бет тут же снова приглашали на танец. Ей нравилось кружиться без устали. У ее партнеров были грубые мозолистые руки, подбитые гвоздями башмаки громко стучали по деревянному полу, а по лицам струился пот. Хотя Бет всегда представляла мужчину, который пригласит ее на первый танец, несколько иначе, она все равно была счастлива.

Позже в женской каюте Бет лежала на парусиновой койке, слушая взволнованный шепот других девушек: они говорили о парнях, с которыми сегодня познакомились. Она почувствовала гордость, так как Сэм, похоже, понравился им больше всех. В ушах Бет все еще звучала скрипка того старика, веселая, дикая музыка, в которую он, казалось, вложил весь свой жизненный опыт. Бет захотелось самой так сыграть.

Она пошарила под кроватью, пока пальцы не наткнулись на потертый черный футляр с облупившейся кожей. Одного прикосновения было достаточно. Скрипка стала ее талисманом.

— Огромный, не правда ли?

Бет испугалась, услышав позади себя мужской голос, и, обернувшись, увидела одного из парней, с которым танцевала прошлым вечером. Она узнала его по шраму на правой щеке. Шрам, похоже, был от ножа, и это ее насторожило. Парень был высокий и тощий как жердь, копна черных волос, которые, как ей тогда подумалось, не мешало бы вымыть и подстричь, теперь была спрятана под кепкой. Несмотря на то что он, скорее всего, был старше Бет года на два, потрепанная слишком большая куртка и молескиновые штаны придавали ему вид юного уличного беспризорника.

— Такой огромный, что пугает, — ответила она. — Я чувствую себя очень маленькой.

— Говорят, океан такой холодный, что, если упасть в воду, умрешь от шока через две минуты, — сказал парень.

— Как здорово! — сказала она насмешливо. — Не хочешь попробовать? Я проверю, правда ли это.

Он рассмеялся.

— У тебя острый язык. Прямо как у моей матушки.

— Значит, ты едешь в Америку, чтобы сбежать от нее подальше?

— В чем-то ты права, — сказал парень с ухмылкой. — Не говоря уже о моем папаше с его любовью к выпивке и прочему, А ты зачем туда едешь?

— Да как и все остальные, — пожала Бет плечами, — искать счастья и приключений.

— Ты сестра Сэма Болтона? — спросил он.

Бет кивнула.

— Я Бет Болтон. А как тебя зовут?

— Джек Чайлд, — ответил он и робко протянул ей руку. — Приятно познакомиться.

Она быстро ее пожала.

— А откуда ты? У тебя странный акцент.

— Я с юга. С восточной части Лондона. Приехал в Ливерпуль год назад, чтобы сесть на корабль в Америку, но у меня украли деньги, Поэтому пришлось работать, покуда я не смог купить билет.