— Не повезло тебе, — сказала Бет, немного оттаивая. У него были добрые карие глаза и обаятельная кривоватая улыбка.

— Это научило меня быть осторожнее, — серьезно сказал он, опираясь на поручень рядом с ней. — Но все к лучшему. Говорят, в Нью-Йорке полно жуликов, которые охотятся за эмигрантами.

— Правда?

Джек глубокомысленно кивнул.

— Один мой товарищ уехал полгода назад. В письме он сообщил, что они ошиваются возле здания эмиграционного контроля в поисках простаков, которых можно облапошить. Они предлагают тебе работу и жилье, но, заполучив деньги, сразу же сматываются.

Сэм рассказывал Бет о людях, которые в доках Ливерпуля Продавали поддельные билеты на несуществующие корабли. Они обещали иностранцам отвести их в отель, а затем воровали их багаж. Бет предполагала, что такое происходит во всем мире.

— Ну, значит, придется быть настороже. — Она пожала плечами.

— У вас с Сэмом все получится, — сказал Джек. — В вас обоих что-то есть.

— И что же это? — спросила Бет, удивившись тому, как пристально он ее рассматривает. Парень вовсе не был красив: у него было обветренное лицо, а черты казались слишком крупными. Акцент, смесь лондонского и ливерпульского диалектов, звучал немного странно, и все-таки в Джеке было нечто очень притягательное.

Он несколько смутился.

— Ну, Сэм хорош собой и умеет себя подать. А ты элегантная и красивая.

— Спасибо, Джек. — Бет улыбнулась. — Надеюсь, там, куда я пойду искать работу, тоже так подумают.

Они некоторое время стояли у поручня и говорили. Джек рассказал ей, что в Ливерпуле работал у извозчика и жил вместе с одной семьей на Лидс-стрит.

— Они были еще хуже, чем мои родители, — рассмеялся он. — Очень грубые, вечно пили или дрались. Я радовался, когда смог убраться оттуда. Но они взяли меня к себе, когда у меня не было и пенни за душой. Мало кто на такое способен.

Бет в свою очередь рассказала Джеку о смерти родителей и о том, что ей пришлось оставить Молли в Англии.

— Ты правильно поступила, — сказал он. — Я там внизу вчера смотрел на некоторых ребят с кучей детишек и думал о том, как они, черт возьми, собираются начать жизнь в Нью-Йорке. Там очень трудно найти жилье, и если им не удастся сразу же отыскать работу, то чем они будут кормить детей?

Эта же мысль посещала и Бет. Теперь представляя себе, как Молли ковыляет по дому на Фолкнер-сквер, окруженная всеобщей любовью, девушка скорее успокаивалась, чем огорчалась. Жизнь Молли будет размеренной и спокойной. У нее всегда будет теплая чистая постель, хорошая еда и любовь. Бет подумала, что если будет ежедневно напоминать себе об этом, то со временем сможет искренне радоваться тому, что оставила Молли у Лэнгворси.

В конце дня качка усилилась, корабль то становился на дыбы, то раскачивался с борта на борт, и все больше людей страдали от морской болезни и ложились в свои койки. Большую часть дня Бет, которая считала, что обязана помочь этим несчастным, умывала их, приносила им воду и опорожняла миски со рвотой. Но ближе к вечеру от запаха, стоявшего на нижней палубе, ее тоже начало тошнить, поэтому Бет надела пальто и снова вышла наверх, чтобы подышать свежим воздухом.

Там было очень холодно и безлюдно, но в салоне первого класса играл оркестр и музыку было слышно, невзирая на шум ветра и моря.

Бет подошла к поручню, отделявшему пассажиров третьего класса, и, увидев ящик со спасательными жилетами, прислонилась к нему, чтобы укрыться от ветра и послушать вальс. В своих мечтах она кружилась в бледно-голубом платье, украшенном шелковым шарфом, с одним из офицеров.

Ее так захватила эта счастливая фантазия, что Бет вышла из своего укрытия, чтобы потанцевать в одиночестве. Но музыка неожиданно стала громче, а на палубу упал золотистый квадрат света, сообщая о том, что из салона первого класса кто-то вышел, Увидев мужчину в строгом вечернем костюме, закурившего сигарету, Бет скользнула обратно в свое укрытие, но затем не удержалась и выглянула, чтобы на него посмотреть.

Он был высоким, подтянутым, черноволосым. И хотя до него было не меньше сорока ярдов, а света на палубе было немного, Бет подумала, что он какой-то взвинченный, потому что то и дело нервно оглядывался.

Через несколько минут дверь снова открылась, выпуская наружу леди.

Она была хорошо видна в темноте благодаря белому меховому палантину, накинутому на плечи, светлым волосам и сверкающему платью. Когда леди подняла руку, здороваясь с мужчиной, блеснул браслет, скорее всего с бриллиантами.

Пара обнялась, и Бет стало интересно, почему они вышли на холодную палубу, если могли вместе танцевать в теплом салоне.

Причина стала понятна, когда они принялись страстно целоваться, потому что на публике они бы не смогли этого делать. Бет эта сцена показалась довольно романтичной, и она предположила, что мужчина и женщина помолвлены и ухитрились сбежать от компаньонки.

Но мужчина явно переживал, что их могут увидеть, потому что, целуя женщину, одновременно увлекал ее в сторону Бет и висевшей там же спасательной шлюпки, за которой можно было укрыться.

— Я не осмелюсь задержаться дольше чем на пару минут, — тяжело дыша, сказала женщина. Ее было прекрасно слышно. — Он следит за мной словно ястреб.

— Ты должна его бросить, — яростно заявил мужчина. — Каждый раз, когда он тянет к тебе свои руки, мне хочется его убить.

Бет неожиданно почувствовала себя очень неуютно, став свидетелем этого тайного свидания. Она хотела уйти или хотя бы кашлянуть, чтобы они поняли, что не одни на палубе, но было слишком поздно, потому что теперь их разделял только поручень и пара стояла всего в полуметре от нее, так близко, что Бет слышала запах женских духов.

Влюбленные замолчали, и Бет снова выглянула. Мужчина и женщина целовались так страстно, что девушка покраснела. Женщина стояла к ней спиной, меховой палантин сполз с ее плеч, открывая обнаженные шею и плечи, которые оказались очень белыми и гладкими.

Мужчина и женщина тяжело дышали, до Бет доносился шорох одежды. Хотя она и не могла сказать наверняка, но подумала, что мужчина, должно быть, трогает женщину самым неприличным образом.

— Кларисса, мне нужно больше, чем эти торопливые ласки, — вздохнул мужчина. — Я хочу заняться любовью с тобой в кровати, видеть, как ты, обнаженная, лежишь подо мной. Приходи сегодня ко мне в каюту.

Теперь Бет сгорала от смущения, но не могла двинуться с места, потому что они могли ее услышать и решить, что она за ними шпионит.

— Постараюсь, — ответила женщина. — Подсыплю Эгги один из моих порошков.

Затем снова последовали поцелуи и возня, и Бет услышала слова Клариссы о том, что ей действительно пора уходить. Через несколько секунд по палубе простучали каблучки.

Мужчина остался на прежнем месте, и Бет увидела, что он зажег еще одну сигарету. Девушка ужасно замерзла и начала украдкой пробираться в сторону лестницы на нижнюю палубу. Но в темноте не заметила небольшой выступ и, споткнувшись об него, упала на палубу.