Якоб намекнул, между прочим, что деньги тамплиеров весьма помогли ему при строительстве железоделательных заводов, кузниц, канатных мастерских и прочих предприятий. Однако гениальности отца это нисколько не уменьшало. Мало иметь финансы, ими нужно уметь распорядиться. Ни его предкам, ни потомкам это не удалось сделать настолько эффективно. Курляндский монетный двор даже чеканил деньги для некоторых европейских стран. Это какие перспективы рисуются, если не дать загнуться этому предприятию!

Между прочим, слух о хранящемся в замке золоте дошел и до шведов. (Мудрено не дойти, когда название говорит само за себя.) Правда, поживиться нападающим не удалось. Якоб знал, как прятать деньги. И никто, кроме него, не знал секрета тайных подвалов. Вот только герцога взяли в плен, причем вместе с семьей. И отпустили вовсе не просто так, по доброте душевной. И не потому, что проиграли. «Случайная» пуля могла решить проблему строптивого герцога раз и навсегда.

Нет, шведы получили выкуп. Но не золотом Гольдингена, а долей тамплиерских сокровищ, которая хранилась в Вильянди. И пока шведы не вывезли все в Стокгольм, Якоб оставался под домашним арестом. А единственное, что утешало герцога – что нападавшим досталась лишь ничтожная часть общего богатства. К счастью, несмотря на самые фантастические слухи, никто даже не представлял себе истинного объема сокровищ, привезенных храмовниками.

По словам отца, того, что хранится в Гольдингене, хватит и на его, и на мой век, и внукам останется, если я не пущу наследство по ветру. Ну да, на то, чтобы оперы строить и ананасы выращивать, а также иметь блестящий двор, способный на равных конкурировать с французским, никаких денег не хватит. Ни заработанных Якобом, ни припрятанных тамплиерами. Меня даже не удивляло, что отец не хочет тратить этот запас, прибегая к нему только в исключительных случаях. Как сейчас, например, когда страна разорена и ее срочно требуется восстанавливать.

Да уж. Судя по рассказам герцога, на стройки отправляли почти 700 рабочих. И это планировалось делать весь год. А еще за рубежом активно закупалось сырье, живность и сманивались специалисты, которым предлагалось неплохое вознаграждение и гарантировались постоянные заказы. Мои зеркала и мельхиор… теперь глауберит уже… оказались как нельзя кстати. Мануфактура строилась ударными темпами, но заказов уже набралось чуть ли не на несколько лет вперед.

Словом, искать сокровища в Курляндии бессмысленно. Все, что тут было, герцог благополучно прибрал к рукам. Однако остались и кое-какие тайники, добраться до которых проблематично в силу определенных причин. Например, поляки так и не смогли найти сокровищ в Мариенбурге и Вильянди. Просто потому, что не знали, где конкретно искать. А вот Якоб знал. И потомок фон Фитингофа, носящий ту же фамилию, наверняка знал. Но ни у одного, ни у другого не было возможности добраться до сокровищ. Как и у Готхарда в свое время не получилось их вывезти.

Ха! Всего каких-то лет сорок, и Мариенбург пострадает от взрывов во время Северной войны. Вот только ждать столько времени не хотелось. Что ж, если я начну менять историю, все может сложиться по-другому. Вполне вероятно, что более совершенное оружие позволит Курляндии если и не диктовать свои условия, то хотя бы не оказаться предметом дележа и пешкой в чужой игре. В свое время Готхард Кетлер выбрал покровительство сначала Ливонии, а потом Речи Посполитой, чтобы не попасть под руку Ивану Грозному. Я бы, конечно, выбрал независимость. Вопрос только в том – получится ли это у меня?

Свобода дается очень тяжело. Особенно такой маленькой стране, как Курляндия. Логичнее было бы искать сильного покровителя, но мне не нравилась Речь Посполитая в этом качестве. Курляндию постоянно втягивали в ненужные ей войны, а защитить от нападений не могли. Впрочем, в политике каждая страна – хищник, пекущийся о собственных интересах. Это нормально. И не стоит рассчитывать, что любой другой покровитель будет лучше Польши. Может, так гайки закрутит, что света белого не взвидишь.

Но сокровища в Мариенбурге – это действительно интересно. А герцог еще и пустился в рассуждения, выводя историческую закономерность, согласно которой права на это богатство имеем только мы. Да кто же спорит! Еще бы придумать, как к ним подобраться! Причем так, чтобы поляки не заметили. Учитывая, что сокровища спрятаны в тайнике за стеной, которую нужно ломать, а в замке постоянно присутствует большое количество людей (в том числе и вооруженных) – задача не тривиальная.

Впрочем, у меня еще будет время подумать на эту тему. Если верить историческим хроникам, полякам от богатств тамплиеров, скрытых в Мариенбурге, так ничего и не обломится. А я постараюсь воспользоваться удачной ситуацией. А то и подстроить ее. Если верить Якобу, то сумма там хранится примерно такая же, как в Гольдингене. Жирный кусок.

Разумеется, я поклялся хранить тайну. Но я и без этого не стал бы делиться бесценными сведениями. Якоб, видимо, это понял, потому как пришел в прекрасное расположение духа и пригласил меня составить ему компанию до ближайшего города. Там он намеревался задержаться, чтобы проследить, как идет работа, и решить насущные проблемы, а мы отправимся дальше, в Виндаву. Никуда не сворачивая по пути. На этом герцог особо настоял. Видимо, не хотел рисковать наследником, которого снова понесет на поиски каких-нибудь сокровищ.

Разумеется, я согласился и с удовольствием посетил вместе с отцом несколько мануфактур. После чего, оставшись в одиночестве, испытал желание постучаться головой о стену. Чтобы хоть немного встряхнуть свои мозги, занятые охотой, поиском сокровищ и прочей дребеденью. Глядя на то, как производится ткань, я уже открыл рот, чтобы поинтересоваться, почему ткачи работают на станках, а прядильщики практически вручную. Хорошо что нас отвлекли разговором мастера, с которыми герцог изволил побеседовать.

И только тогда до меня дошло, что я чуть не спалился. Якоб всегда очень ответственно относился к организации производства. И если я не видел нужных станков, хотя бы самых примитивных, значит, их просто не существует в природе. Блин, неужели прялку «Дженни» еще не изобрели? Несмотря на свою несложную конструкцию, она увеличивала выработку во много раз. Я даже помню, что была история с тем, что прядильщикам, боявшимся потерять работу, такое изобретение не понравилось, и изобретатель вынужден был переехать. Однако для Курляндии, с ее нехваткой рабочих рук, это было бы прекрасным выходом!

Как устроена эта прялка, я помнил. Спасибо нашему учителю истории. Человек он был совершенно мерзкий, а преподаватель сильный. Вдалбливал знания намертво. По-моему, любой его «троечник» мог с легкостью поступить на истфак. Вот и прялка эта приснопамятная отложилась в памяти. Жаль, история Курляндии не попала в школьные учебники, и потому я имел о ней самое поверхностное представление. Даже о колониальных завоеваниях скупо рассказывалось.

Разумеется, я не надеялся, что с ходу могу сделать что-то путное. Во-первых, школу я окончил давно, а во-вторых, одно дело – схема, и совсем другое – реальный проект. Но у меня под боком есть Гюйгенс, которого стоит оторвать от дел. Карманные часы – это круто, но пока дело движется туго. А я по своему опыту знаю – если что-то не дается, нужно отвлечься, переключиться на другой вид деятельности, а потом вернуться к проблеме «со свежими мозгами». Мне, например, музыка с рисованием помогают.