Мы закончили с ужином. Вышли из ресторана. Вдохнула прохладный, вечерний воздух. Рома подошёл сзади, обнял меня, коснулся подбородком моей головы. Тело откликнулось на его ласки мелкой дрожью. Закрыла глаза.

— Успокоилась?

Я сочла, что отвечать на это вопрос не надо.

— Значит, нет… — Поцеловал меня в макушку. — Поехали. Будем тебя успокаивать. — Открыл мне дверь машины.

До дома Ромы доехали быстро. Пробок на удивление не было. Первым делом Соколовский пошёл на кухню и принёс бутылку игристого вина. Подал мне в руки два бокала. Открыл вино и разлил. Я наблюдала за каждым его движением. Какой же он идеальный, породистый. И на что я глупая надеюсь.

Соколовский взял бокал из моей руки. Смотрел в глаза, прожигал своими карими глазами. Подчинял всю мою волю. Себе я больше не принадлежала. Между ног возникло тянущее чувство. Надеюсь, что он не замечает, как я начинаю млеть.

— Давай выпьем. Ты сегодня чересчур возбужденная. — Наши фужеры встретились и радостно дзынькнули. — Даша, все у тебя будет хорошо. Не зацикливайся на какой-то беременности. Дети должны рождаться во взаимной любви. Их должны хотеть оба партнёра. Одного твоего желания недостаточно. — Сделал несколько глотков начальник.

В голове звучали его слова про аборт. Я их на всю жизнь запомню. И обязательно начну пить эти чёртовы таблетки, чтобы потом не рыдать на кресле у гинеколога.

— Рома, я все поняла. Не надо мне повторять пять раз. Тема про детей закрыта. — Выпила свое вино залпом.

— Ещё? — Усмехнулся, взял бутылку и наполнил мой бокал.

Я подошла к большому окну, которое выходило во двор. На улице уже было темно. В отражении было видно, как Рома подошёл и встал сзади. Провел пальцами по спине сверху вниз. Ноги стали ватные. Положил ладонь на живот, стал скользить в направлении груди. Соски вмиг отвердели. Боролась с собой, чтобы не закрыть глаза и не грохнуться в обморок.

Вино все ещё было у меня в руке. Решительно опустошила бокал и развернулась лицом к Соколовскому. Он ловко перехватил его и поставил на столик. Я смотрела на Ромины губы. Рука потянулась к густым волосам. Когда этот мужчина рядом, тело начинало жить самостоятельной жизнью. Голова отказывалась думать. Я превратилась в рабыню любви.

— Чего ты ждёшь? — Спросила, не в силах больше терпеть этих мук.

— Я растягиваю удовольствие. Мне нравится смотреть, как ты таешь от желания. — Размеренным, сексуальным голосом проговорил босс. Было слышно, что ему это давалось с трудом.

Я встала на носочки, дотянулась до его губ. Стала прижиматься к ним. Рома обхватил мою голову, начал целовать с такой нежностью, как будто пробовал на вкус.

Поддавшись порыву страсти, скользнула ниже, щупая стальные мышцы через ткань рубашки.

— Всю тебя хочу. — Шептал мне рот Соколовский. — Хочу не только тело, но и душу, мысли, разум. Хочу выпить тебя всю, до последней капли.

Рома касался меня дико, одержимо, голодно, бешено. Принуждал сердце стучать до безумия оглушительно.

Его рука скользнула под юбку, поднялась по бедру. Нежные, но настойчивые пальцы проникли под ажурные трусики.

— Как хорошо, что какой-то умный человек придумал чулки. — Сбившимся от радости дыханием произнес босс.

Он стал касаться моего клитора. Больше не могла сдерживать стоны. Запрокинула голову, открывая шею для поцелуев. Напористые губы жадно впились в чувствительную кожу.

Мои пальцы расстегивали пуговицы одну за другой. Сумасшедшее желание прикоснуться к его коже сводили с ума.

Рома снимал с меня одежду, не переставая осыпать поцелуями. Через минуту я стояла в одних чулках, а он в брюках. Дыхание у обоих было, как после марафона.

Соколовский прижал меня к стене. Расстегнул ремень, спустил брюки и нижнее белье, выпустив наружу свой очугуневший член. Подхватил меня, как пушинку, заставив обхватить его ногами. Вошёл в меня, не давая мне привыкнуть к его размерам, стал выходить и снова врезаться на всю длину.

— Ммм… — Вцепилась в его плечи, как кошка.

— Дашка, какая ты отзывчивая. — Продолжал насаживать меня на свою мачту Рома.

Между ног начинает искрить, пульсировать. Чувствую каждый миллиметр его плоти. Сжимаю мышцами его оргазмический пенис.

— Ммм… — Начал жадно хватать воздух мой начальник.

Ещё мгновение и в глазах начали рассыпаться искры. Тела одновременно забились в экстазе. Раньше только в книжках такое читала, что люди кончают одновременно. А сейчас это происходит со мной наяву.

Мои волосы запутались в Роминой щетине. Кожа у обоих была влажная. Дыхание обжигало. Я обмякла на его руках.

Неся меня на руках, Соколовский пошёл наверх. Поставил, только когда занёс в душ. Разговаривать не было сил. Все эмоции закончились.

Он и я под тёплыми струями воды. Лёгкие касания телами. Даже, то, что я абсолютно голая перед своим генеральным директором меня больше не смущало.

Рома закутал меня в полотенце, как ребёнка. С какой-то заботой и нежностью.

— Устала? — Провел по щеке пальцем.

— Есть немного. — Перехватила его руку. Поднесла к губам и поцеловала ладонь. Не могу объяснить свои действия, но в этот момент хотел сделать именно так.

Босс погладил мои припухшие от поцелуев губы.

— Пошли. — Положил мне руку на талию, начал меня направлять в сторону кровати.

— Рома, я должна поехать домой.

— С чего ты взяла, что тебя кто-то отпустит? — Его лицо расплылось в улыбке, что виделись тридцать два белоснежный зуба.

— Я люблю ночевать дома. — Точнее любила, пока там не поселился Андрей.

Вот и сейчас хотела уехать, только потому, чтобы он не заметил, что я не ночую дома.

— Тебя там кто-то ждёт? — Прищурил глаз Соколовский.

— Может и ждёт. — Закусила губу я. — В наш договор не входило, то, что я должна быть свободной или, что я должна ночевать у тебя.

Вот зачем опять начала его злить? Или всё ещё не прошла обида на него?

— Эти все условия по умолчанию. Не позволю, чтобы пока ты отдаёшь долг, к тебе кто-то прикасался даже пальцем.

Я не буду делить свою женщину ни с кем. — Улыбка вмиг спала с лица, сменилась на раздражение и гнев.

— Я не твоя женщина. И сама могу решать, где и с кем мне ночевать. — Хотела пойти в гостиную, собрать свою рразбросанную одежду и вызвать такси. Но Рома мне этого сделать не дал. Положил руку мне на шею, развернул резко к себе, так, что и понять ничего не успела.

— Дарья Сергеевна, я тебя никуда не отпускал. Устраивать истерики бесполезно. — Ладонь сжала волосы на затылке, а губы жадно впились в мой рот.

Я выставила ладони, хотело оказать сопротивление. Силы покидали меня и