близнецов, обязательно девочка, всегда отдавался из семьи в храм.

— Зачем?

— Зачем? Чтобы, Зоя, в будущем стать… баголи. Ведь именно в этом случае, второй близнец считался подарком самой Вананде. Ее «голосом» и «глазами» на земле. А ваша городская повитуха… Она ведь «непростая» была, раз жила в таком месте.

— То есть, она Зоей так «расплатилась»? — сузил глаза капитан.

— Возможно, — вздохнул, пожав плечами ученый. — А, возможно, и сама Вананда так себя проявила. Ведь, вас, Зоя, не зря тянуло на кладбище.

— Я туда, вообще то…

— Это, конечно, — предусмотрительно вскинул он руку. — Однако согласитесь: вы всегда чувствовали себя там… спокойно и умиротворенно. Это, извините, ваши слова. И я так думаю, ритуал, что вы прошли несколько дней назад на озере, был лишь отсрочен на четыре года.

— Это как?

— Очень просто, дитя мое. Вспомните вопрос к вам охранительницы. Тот же смысл, что и у заданного недавно аналогичным духом: «Почему ты так упорно стремишься сюда?» А вы должны были ей ответить: «Потому что…

— Хочу этого сама, — прихлопнув ладонь ко лбу, выдохнула я.

— Совершенно верно. Вот, только, вам помешали — охранительница в ваших «свежих» символах разглядела опасность.

— Угу. Для меня.

— Отнюдь, — усмехнулся здоровяк. — Думаю, опасность была направлена на вашего брата, Арсения. Ведь картины, связанные напрямую с самой баголи приходят ей несколько иначе.

— Как моя бригантина?

— Совершенно верно, мой мальчик. Это, скажем так, «специфика работы». Есть еще один вариант: баголи и другое лицо.

— Как я и… Зача?

— Ну да. Ведь вы тогда увидели тоже вполне реальную сцену.

— Угу, — хмуро уткнулась я глазами в плед. — Я и он — на разных, удаляющихся друг от друга палубах.

— И для этого варианта обязательно необходим телесный контакт, — с ученой сухостью констатировал магистр. — А вы знаете, что я думаю?.. Тот отсроченный на четыре года ритуал… Виторио, скажите мне, не разочаруйте старого циника: где вы тогда находились?

— Когда? — хрипло уточнил капитан и прокашлялся. — В мае четыре года назад?

— Именно!

— Ну-у… Это какой год был?.. Ага… Я с февраля болтался вдоль южного побережья. Потом у меня были дела в Эйфу. Потом… — глянул на меня опекун не совсем вменяемо и тут же произнес. — Точно. Я был в Канделверди. Зоя, число?

— Семнадцатое, — как я такую дату могу позабыть?

— С пятнадцатого по двадцать первое мая.

— Что и требовалось доказать!

— Что «доказать»?! — пожалуй, впервые, слаженно выдали мы.

Магистр глянул на нас торжествующим взглядом и даже с места подскочил:

— Теория предначертанности «Колесо судьбы»… Мать вашу.

— Мама моя. Да я об этом думать не хочу. Я себе мозг этими теориями искалечу. Мы вообще, зачем сюда пришли?

— Видимо, чтобы найти ее.

Магистр, движением, близким к грации, взмахнул листом из лежащей на столике папки. И вручил его мне.

— Это… что?

— Вананда, милое дитя… Виторио, вы ее видели?

Капитан, прищурясь, склонился с другой стороны:

— Не-ет. Не приходилось. Она всегда была в охранном месте и отец никогда его не называл. Правда, потом я, когда уже начал свои поиски, это место обнаружил… Значит…

— Именно так: две части одного целого. А вместе — божественная Пара, Вананда. И вот эта, — ткнул ученый пухлым пальцев в лист. — как я понимаю, ваша пропавшая? Лунная?

— Лунная, — эхом выдохнула я.

А вторая, значит — солнце. Вместе же они составляли круг. Обрамленный «лучами» треугольниками и мелким шрифтом-орнаментом. И на двоих: два глаза, один нос и рот. Божественные супруги.

— Вананда традиционно использовалась в свадебных ритуалах, — продолжил над нами вещать магистр. — В этом случае ее делили и вручали «молодым». В конце церемонии Пара воссоединялась, скрепляя тем самым новый союз. Все очень просто и от этого душевно… Виторио, а вы знаете, зачем бенанданти понадобилась лунная половина Вананды?

Мой опекун в предвкушении выпрямился:

— Очередная «пакость» про мой клан?

— Бывший, насколько я понял, — беззлобно расплылся во все щеки обличитель. — Да вы и сами, наверняка, знаете эту языческую «подвальную»[19] историю? Про древнюю покровительницу бенанданти?

— Богиню охоты, Диану, — обреченно вздохнул капитан. — Ну да, многие ритуалы бенанданти неизбежно с ее и сравнивали.

— А символом той богини всегда была…

— Луна? — заинтересованно уточнила я.

— Совершенно верно! Так скажите мне, дети мои, зачем преданным католикам языческий символ? Да еще из-за пропажи которого устроен такой… бедлам? Кстати, верхушка клана оный категорически отрицает.

— Ну, это — уже политика, — хмыкнул в сторону мой опекун.

— Согласен… Зоя, я вам дам свою исследовательскую работу трехлетней давности, — пристально глянул на меня магистр. — Я ее отпечатал и студентам в наказанье дарю… Вы надолго в столице?

— А-а…

— Пока не знаем.

— Ага. Ну, так пока почитайте. Там есть много про интересующий вас предмет. И даже часть расшифровок символов баголи. А как закончите, приезжайте ко мне в гости, в имение. Оба, конечно. Будем выводы делать. И… вот еще что: обратите внимание на храмные постулаты баголи. Особенно, на последний — десятый. Это очень для вас важно… Обоих, — со значением уточнил магистр.

Мы с капитаном уставились друг на друга весьма настороженно…

Глава 9

Из всего гимназического курса философии, преподаваемой нам отставным театральным суфлером, я усвоила лишь одно: «В мире все относительно». Это значит, что где-то обязательно существует то, что лучше твоего хорошего и хуже твоего плохого. Ну, примерно так… На улочке, примыкающей к академическому облезлому фасаду, ярко светило солнце. А свежесть прохлады приятно бодрила и тело под льняным платьем, и душу. И очень хотелось задышать громко и глубоко-глубоко. Избавиться поскорее от осадка каминного дыма вместе с…

— Зоя, погода с утра явно не наладилась. Небо в тучах и, судя по ветру, скоро опять хлынет дождь. И… — капитан, оторвав прищуренный взгляд от небес, спустил его на меня. — есть предложение. Деловое, разумеется.

— Ра-зумеется, — воспользовавшись моментом, выдохнула я.

Мужчина тоже вздохнул:

— Пообедать. Здесь ресторанчик есть недалеко. Тихий и зеленый… Вам понравится, — добавил просто.

Наверное, поэтому мне добавлять от себя: «Это к делу не относится» что-то не захотелось:

— Ладно. Только…

— Зоя, это — не «Летунья» и сидеть за разными столами не получится. Тем более, у меня к вам разговор.

— Деловой, разумеется? — передернула я плечами.

— Разумеется… Нам — направо…

А потом еще раз направо и еще одна улочка с сереющей в конце статуей, вокруг которой с гулким визгом носились дети. Но, мы до нее не дошли. Свернули и оказались снова в глухом полумраке. Видно, на них мне сегодня везет. Но, как ни странно, маленький зал, от ореховых панелей и до самого потолка увешенный гербариями вперемешку с