Первый же эркер, осмотренный ими, оказался не слишком просторным, но достаточно хорошо сохранившимся, чтобы укрыться от дождя. Уильямс прошла вглубь помещения, насколько это было возможно, и с удовлетворением осмотрелась. Здесь они некоторое время могут чувствовать себя в безопасности. Машины, хоть и неуязвимые для дождя, предпочитали не выходить на охоту во время сильных ливней. Потоки воды осложняли электронное сканирование местности и затрудняли обнаружение органических существ. И даже самые мощные механизмы чувствовали себя увереннее на твердой почве, а не в грязи.

— Это место вполне подходит для ночлега. — Уильямс в последний раз взглянула на компас, защелкнула крышку и убрала его в карман комбинезона. — Я уверена, что если будем продвигаться с такой же скоростью, как сегодня, то сумеем уже завтра к вечеру добраться до базы.

* * *

Райт внимательно оглядывал местность. Выбранное укрытие обладало еще одним преимуществом: выступающий эркер позволял просматривать открытое пространство ипподрома, и можно было издали увидеть любого, кто решил бы к ним приблизиться. Маркусу вообще-то нравился дождь. Если бы не холод… В этом сумасшедшем мире дождь был знакомым явлением и, насколько Райт мог судить, ничуть не изменился по сравнению с тем, что осталось в прошлом.

Наконец Маркус оторвался от созерцания залитой дождем беговой дорожки и стал смотреть, как Уильямс располагается на ночлег. Она сняла со спины ранец, затем обеими руками отстегнула и аккуратно положила на пол портупею. Двигалась она неторопливо, словно обдумывая каждый шаг. Райт, решив воздержаться от комментариев, разглядывал кобуру, хранящую большой пистолет. Только потом он заметил темное влажное пятно на летном комбинезоне. Снимая куртку, Уильямс невольно поморщилась. Он окинул взглядом ее фигуру и обнаружил темное пятно на плече. В ране что-то блеснуло, и это не были рассеченные мышцы. Кроме подсохшей по краям крови, в ране виднелись осколки металла. Похоже, что ее самолет не полностью ушел под воду. Кое-что застряло в плече. Рана еще кровоточила, но несильно. Вряд ли она угрожает жизни Блэр Уильямс, но наверняка причиняет ей боль.

Райт поджал губы. Он должен был спросить, как она себя чувствует, но за этот день Уильямс проделала долгий путь и ни словом не обмолвилась о наличии в руке осколков.

Он подошел ближе и с интересом уставился на ее плечо.

— Ты ранена.

Она беспечно махнула рукой:

— Я сама смогу о себе позаботиться. Если хочешь помочь, найди что-нибудь для костра, чтобы согреться.

Он кивнул на окружающее их наводнение:

— Почему бы заодно не попросить горячий бифштекс и омаров?

— Я и не говорила, что это легко. Посмотри под главными трибунами. Они выглядят вполне целыми, и под ними может быть сухо. По крайней мере, местами.

Он кивнул, глядя на потоки дождя, и невольно удивился, почему еще не дрожит от холода.

— Мне кажется, что весь день было холодно.

Ее ответ прозвучал довольно язвительно:

— Вот поэтому мы и называем это явление ядерной зимой, Маркус. Или ты считаешь, что такая погода — обычное явление для этой части света?

— Я и не понимал, насколько сильно изменилась погода, — пробормотал он.

— Все изменилось. И тем из нас, кто останется в живых, предстоит отыскать способ вернуть все в прежнее положение. — Он не двинулся с места, и Уильямс решила его подтолкнуть. — Как насчет костра?

— Ах да. Верно.

И он опять оказался под дождем.

* * *

Уильямс, убедившись, что осталась одна, стала стягивать верх комбинезона, чтобы осмотреть рану. Открывшееся зрелище не слишком ее порадовало, но она привыкла к ранениям и не слишком беспокоилась о возможности заражения. Хотя, если оставить осколки, эта уверенность продлится недолго. Из сумки на портупее она достала бинт и флакон с перекисью водорода. Примитивные средства, но чем богаты… Все равно аптека за углом давно закрыта.

Стиснув зубы, Блэр попыталась при помощи небольшого пинцета достать из раны кусочки металла. Удалось вытащить только те, которые она смогла увидеть. Посчитав рану достаточно чистой, насколько это было возможно, Уильямс пропитала марлевый тампон перекисью водорода, еще крепче сжала зубы и шлепнула его на раненое плечо.

Дождь заглушил бы любой крик, который мог у нее вырваться, кроме того, поблизости не было ни одной машины. И все же она не проронила ни звука. Потому что здесь был кое-кто, кто мог издевательски ухмыльнуться, если бы она захныкала.

Блэр Уильямс.

* * *

В развалинах заброшенного ипподрома не осталось никаких органических отходов. Ни еды, ни костей от жареных цыплят, ни даже испачканной в кетчупе салфетки от хот-дога. Весь этот съедобный мусор давно уничтожили другие органические существа планеты: собаки и кошки, грифы и вороны, голуби и крысы, а также вездесущие насекомые.

Райт миновал груду жестянок из-под пива и содовой, жидкость из которых давно была выпита или просто испарилась. Не осталось никаких признаков того, что здесь когда-то смеялись, кричали и веселились тысячи блаженно счастливых человеческих существ. Теперь это место был отдано во власть земли и ее стихий.

Предположение Уильямс оправдалось. Там, где еще сохранились остатки навеса, было сухо. И он занялся тем, что стал отдирать все, что было сделано из дерева, от перил до столбов. Другому человеку для такой работы потребовалась бы пила или хотя бы молоток.

Райт справился голыми руками.

* * *

По плечу растеклась пульсирующая боль. Извлечение осколков металла из плеча было не лучшим способом расслабиться перед сном, но крупные сосуды не были задеты, и рана не казалась глубокой. Подержав некоторое время пропитанный перекисью тампон, Блэр сняла марлю, отбросила ее в сторону и, как могла, перебинтовала рану остатками бинта. Уильямс не была уверена, что удалила все осколки. Какие-то микроскопические частицы наверняка остались глубоко в мышцах. Но рука свободно поворачивалась, ничуть не ослабела, и на данный момент этого было достаточно. Как только она доберется до базы, раной займется врач, вооруженный более подходящими для этого средствами.

Уильямс натянула комбинезон и, покопавшись в аптечке, вытащила самодельный пакетик из фольги. Из имевшегося набора лекарств она выбрала антибиотик и болеутоляющее — по одной таблетке. Лучше было бы выпить по две, но, учитывая трудности с поставками медикаментов, приходится ограничивать расходы. Обилие дождевой воды помогло ей без труда проглотить обе.

Едва она успела запить вторую таблетку, как монотонный стук дождя нарушил незнакомый голос:

— Что тут у тебя?

Их было трое. Лохматые, давно оставившие заботы своей внешности, мрачные и ожесточенные субъекты были членами одной из тысяч независимых банд, у которых в этом ополчившемся на людей мире работал только один инстинкт — инстинкт самосохранения. Многие мужчины, а иногда и женщины объединялись и странствовали вместе не по любви или дружбе, а потому, что так легче было выжить. Появление подобной троицы само по себе вселяло тревогу, а тот факт, что все они были вооружены, только усиливал опасения Уильямс.