– Среди этих тел есть трупы лузеров. Наверное, группа Норова наехала на них, заварилась потасовка, а потом появился этот призрак…

Оспаривать сказанное Бурелом не стал, против очевидного не попрешь. Вконец измучившись от смердящего запаха, он заключил:

– Пошли, здесь нам делать нечего. Собирать хабар, ковыряясь в этой мерзопакости, – себя не уважать, а вдыхать эту вонь больше нет сил…

– А вдруг он где-то рядом?! – взволнованный Вялый уже не мог совладать с собой и теперь крупно трясся всем телом – даже не удержал в руке обломок стрелы, и тот с глухим стуком ударился о дощатый пол.

– Не кипиши ты! У страха глаза велики, еще посмотрим, кто кого… – Бурелом решил подбодрить Вялого спокойным голосом. Но получилось не совсем удачно, тревожные нотки выдали его с потрохами.

Вдруг наверху раздался шум, и с потолка вперемешку с пылью и паутиной на головы людей посыпались труха и остатки штукатурки. Вялый, нервы которого находились на грани срыва, подпрыгнул, как шальной, закричал и выпустил вверх длинную очередь. Бурелом вздрогнул и, отскочив к двери, настороженно навел ствол автомата на отверстие, ведущее на чердак. Сверху раздался истошный крик:

– Н-н-не стр-реляйте! Пожалуйста, не стреляйте!

– Ты кто?! – сталкер продолжал держать лаз на прицеле, а Вялого трясло так, что ствол автомата в его руках прыгал из стороны в сторону. Казалось, еще чуть-чуть, и он упадет в обморок. Нервное напряжение достигло своего апогея, и Бурелом подумал вдруг, что штаны напарника сейчас явно нуждаются в просушке или замене. От этих мыслей в голове немного прояснилось, поэтому он уже спокойнее продолжил: – А ну, покажись! Только не делай резких движений! В противном случае скоро будешь вонять как эти жмуры.

– Я Щепка! Из всех только я остался в живых! Страшно, братцы! Не стреляйте, я слезаю! – с потолка вновь посыпался мусор в такт движениям пробирающегося к выходу человека. Затем в проеме лаза показались свесившиеся ноги, и вскоре перед сталкерами появилась дрожащая, как осиновый лист, фигура. Узнав соклановцев, Щепка зарыдал, как ребенок, и присел на заляпанный кровавыми остатками плоти пол. – Братва, как я вам рад! Я тут уже несколько дней сижу, чуть совсем не задохнулся. Думал, что все – хана мне. Да еще это зверье вокруг, а у меня даже ножа с собой нет…

Перепуганный Щепка поначалу походил на сошедшего с ума – на все наводящие вопросы первое время ничего вразумительного ответить не мог. Пока Бурелом опрашивал трясущегося бандита, пытаясь выудить из него хоть малую толику информации о случившемся, Вялый, успевший немного успокоиться, сидел рядом и задумчиво курил, глубоко уйдя в свои мысли. Шкалик с Маркелом, превозмогая брезгливость к зловонию, обошли всю территорию, снеся в кучу найденное оружие и боеприпасы. Прима тем временем, сделав Щепке инъекцию успокоительного, производил странные манипуляции с тремя артефактами, приложив их к ране на своей руке. Цапля, некоторое время назад в рвотном порыве освободивший свой желудок, достал банку тушенки и теперь, невзирая на смрадный запах, с упоением поедал ее содержимое. Спокойствию здоровяка оставалось только позавидовать. Вялый, докурив сигарету до фильтра, успел обжечь пальцы, вздрогнул и недоуменно посмотрел на невозмутимого здоровяка. Потом встрепенулся, взял себя в руки и присоединился к ведущему беседу Бурелому.

Наконец успокоившийся, Щепка начал вразумительно рассказывать о том, что произошло с группой Норова. Как и предполагал Вялый, решившие обобрать встречных сталкеров бандиты завязали перестрелку и успели уже положить всех четверых противников, когда первым выстрелом Лучника сам Норов оказался убит. А затем и остальные члены банды, так и не успевшие толком разобраться в происходящем и увидеть нового врага, отправились вслед за командиром. На все это у Лучника ушло около двух минут. Испугавшийся за свою жизнь, Щепка бросил оружие и как мышь забился в дальнем углу чудом сохранившегося чердака. Он слышал, как призрак занес в остатки дома тела его подельников, а потом спокойно сказал, стоя внизу: «Тебе, подонок, повезло остаться в живых только потому, что ты догадался бросить оружие. Передай всем своим подельникам: если они не откажутся от бандитского промысла, их ждет такая же участь». Целые сутки Щепка не мог прийти в себя. Он даже во сне видел, как тяжелая стрела с громким хрустом входит в его череп, из-за чего сны бандита превратились в один сплошной кошмар. А позже слезть на землю не дали появившиеся мутанты, большой сворой рыскающие вокруг, рвущие добычу на части и грызущиеся между собой не на жизнь, а на смерть.

– Все, братва, я так больше не могу! Я, конечно, не робкого десятка, но пожить еще хочется. Мне не жалко всех этих лошар, которые сами лезут в местный ад и рискуют жизнями, заранее зная, чем это может для них обернуться. Я их всегда валил без сделки с совестью, но воевать с призраками не желаю ни грамма! Сама затея войны с ними заранее обречена на провал и обернется для нас большой бедой, уж поверьте мне на слово… Вы как хотите, а я делаю отсюда ноги.

Вялый, которого в конце концов прорвало, решительно встал и начал поправлять на себе экипировку. А уже через несколько секунд плашмя упал на землю с аккуратной дыркой во лбу. Все остальные оторопело взирали на дымящийся ствол пистолета в руке Бурелома, чей гневный взгляд метал сейчас молнии и громы.

– Еще будут у кого-нибудь высказывания по поводу дезертирства?! – глаза командира сверкали бешенством, а самого его трясло от напряжения. Возражать никто не осмеливался, только облизавший ложку Цапля судорожно вздохнул и икнул. – Значит, для закрепления пройденного материала никого убивать больше не надо? И то хорошо…

В глубине души Бурелом понимал, что сильно перегнул палку, но его уже несло, и остановиться он не мог. Слишком много нервов было потрачено почти в самом начале рейда. Оправдаться за совершенное перед Мефистофелем он сможет однозначно, а на остальных ему глубоко наплевать с самой высокой колокольни. В сознании появилась злорадная мысль: «Вот подождите, уйдет пахан на покой, я вам все гайки затяну так, что никаким ключом их больше нельзя будет провернуть…».

– Ты! – он указал на Щепку. – Берешь всю одежду и амуницию этого жмура и идешь с нами, понял?! И не забудь: я сказал – всю одежду! А то твоя провоняла до последней нитки… У нас нет повода лишний раз привлекать зверье! Понял?! – Щепка торопливо закивал в ответ и ринулся раздевать Вялого, а Бурелом продолжил: – Выдвигаемся дальше через полчаса, успеть всем пожрать и… все остальное сделать, чего организму требуется. Потому что в пути никого ждать не будем. У нас времени в обрез, через двое с половиной суток Выброс. И харэ канючить и нудеть! Братва, тоже мне…

– Видишь, Шалун, насколько ты в своей меховой шубе человечнее их всех. Именно поэтому я для себя решил: пока я жив – не должно быть места в Зоне таким подонкам, как эти.

Купер, оторвавшись от картины, открывшейся перед ними внизу, сменил хмурый взгляд, ласково посмотрев на друга. Шалун понятливо рыкнул и прижался к нему плотнее. Вид с вершины кургана был просто замечательный, а находящиеся там напарники словно не замечали радиации, излучаемой внутренним содержимым рукотворной возвышенности.