Девушка согласилась. Она действительно любила шампунь с запахом жасмина.

Он завладел ее рукой и стал играть тонкими пальчиками.

– Ты перестала покрывать их лаком. Потому что в деревне?

Ксения не стала признаваться, что в последнее время потеряла вкус к жизни.

– Ну да. Пусть ногти отдохнут.

– Да. Так лучше. – Он стал медленно, пальчик за пальчиком, томительно целовать ее ноготки.

Девушке очень хотелось положить другую руку на его склоненную голову и запустить пальцы в соломенные волосы, но она сдержалась – неизвестно, к какой вспышке темперамента это может привести и чем кончится.

Он оторвался от пальчиков, обнял ее за плечи и все так же неторопливо, боясь встревожить, привлек к себе.

– Ты не боишься меня больше?

– Нет. – Голос был уверенным.

Все так же ласково и неспешно, без той горячечной страсти, что охватывала его каждый раз при предыдущих встречах, Максим наклонился к ней, внимательно посмотрел в глаза, не увидел возражения и осторожно приник к губам.

По ее телу разлился жидкий огонь. Она уступила своему желанию и запустила пальцы в его светлую шевелюру. Тут же почувствовала, как по его телу прошла ответная дрожь и объятия стали крепче, а напор – сильнее.

Осторожно провела ладонями по его голове и соскользнула к лицу. Пальцы ласково легли на его твердые скулы и впавшие щеки. Он застонал и оторвался от ее губ. Они смотрели друг другу в глаза и читали там о пережитой боли, тень которой и сейчас просматривалась в их напряженных взглядах.

Максим отодвинулся от нее, и ей стало так одиноко и холодно в жаркий день, что она обхватила себя руками.

– Я ведь не железный, а просто мужчина. – Он печально усмехнулся, развел руками, она взглянула на его натянувшиеся легкие шорты, все поняла и покраснела. – Мне, наверное, лучше уйти? – спросил он нерешительно, с дрожью в голосе, всем сердцем надеясь на обратное.

Ксюша с упреком взглянула на него. Лучше бы он ни о чем не спрашивал… не нужно бы было ничего решать… Она закрыла глаза и затихла. Он молча смотрел на нее, не зная, что предпринять. Наконец она решилась:

– Нет, не уходи…

Он обхватил ее голову ладонями и повернул к себе.

– Посмотри на меня, любимая! – Это прозвучало так требовательно и серьезно, что девушка вздрогнула и открыла глаза. Он смотрел на нее сурово и тревожно.

– Ты понимаешь, что сейчас произойдет? Я честно предупреждаю, что не смогу сдержаться. Я слишком долго тосковал…

Она кивнула.

– И ты готова к этому?

Она снова кивнула.

Он издал странный звук, средний между вздохом и рычанием, рывком посадил ее к себе на колени и стал целовать уже исступленно, без ограничений, отдавая всего себя. Ксения замерла, несколько растерянная этим неистовым порывом, но постепенно его страсть захватила и ее, накрыв звенящей, опустошающей волной. От возбуждения в голове стоял гул, воздуха не хватало. Она задыхалась от необычных ощущений, от невозможного бурления крови.

Внезапно Максим остановился, откашлялся и тихо произнес:

– Ксюша, ты знаешь, что я тебя люблю. По-настоящему, на всю жизнь. Я тебе об этом уже говорил, но, видимо, не так, как нужно. Прости за все, что я делал неправильно. Но надеюсь, больше недоразумений у нас не будет и ты выйдешь за меня замуж?

Девушка зябко поежилась. Вокруг было столько примеров неудачных поспешных браков. Тихонько возразила, предлагая компромиссный вариант:

– Сразу замуж? А не можем мы просто пожить вместе, посмотреть, что получится? Выяснить, подходим ли мы друг другу? Ты не обидишься, если мы не будем регистрироваться, играть свадьбу и все такое? – и, заметив, что его не на шутку встревожил ее отказ, успокаивающе добавила: – Ну, в ближайшем будущем?

Максим болезненно нахмурился, но покорно пожал плечами, понимая, что настойчивостью только испортит с трудом налаживающиеся отношения.

– Конечно, если ты так хочешь, будем просто жить вместе. Хотя штамп в паспорте гораздо надежнее. Но жить вместе начнем прямо сейчас. Ты не против?

Она смущенно признала:

– Нет…

Мужчина поднял ее судорожно сжатые ладони, ласково, по одному пальчику, разжал кулачки. Обхватил запястья и погладил большими пальцами голубую сеточку нежных вен, отчего у нее по всему телу побежали огненные иголочки, скапливаясь внизу живота, и удовлетворенно вздохнул.

Взглянув на виднеющуюся вдалеке крышу соседнего дома, выложенную новым шифером, Ксюша задала давно интересующий ее вопрос, подспудно понимая, что старается выгадать время:

– Ты дом для чего отремонтировал? Продавать?

Он слегка замялся.

– Да нет, я сам хотел там жить. Чтобы хоть изредка на тебя смотреть. – Он прокашлялся, покраснел и выпалил: – Там на старой яблоне чудесный наблюдательный пункт… – Она выдернула руки и с негодованием погрозила ему пальцем, но он раскаиваться не собирался. Хмуро добавил: – Вообще-то я хоть и обещал оставить тебя в покое, но не смог, все равно за тобой следил. Все это время. Но не подходил. Не хотел мешать.

– Как? – Она приоткрыла рот от изумления. – Я ничего не замечала. Специально постоянно оглядывалась: твоей машины не было.

– Я ее поменял. – Максим сконфуженно поежился, боясь вспышки справедливого негодования. – На жигуленка последней модели. С тонированными стеклами, чтобы не пугать тебя. Старался быть незаметным. Иногда ехал за тобой. Или сидел в машине у дома. Порой видел, как ты заходила или выходила. Тогда это был праздник.

У нее заныло сердце. Недаром у нее не проходило ощущение, что он где-то рядом! Она приложила прохладные ладони к горящим щекам, стараясь охладить внутренний жар.

– Но ведь я же сказала тебе в больнице, что это не мои дети и не мой муж…

Он огорченно развел руками:

– Не поверил, прости! Думал, что ты в наркотическом дурмане. Ты тогда столько нелепостей городила. То с халатом моим желала познакомиться, то врача считать учила… Я был уверен, что и про мужа с детьми ты тоже временно забыла. Очнешься – выгонишь меня к чертовой матери… – Он старательно проглотил мешающий дышать комок в горле и рассудительно добавил, проявив несвойственную ему прежде мудрость: – Но знаешь, сейчас я думаю, что нам нужно было пройти через все это, чтобы разобраться в себе, своих чувствах. Мне – элементарно повзрослеть. Стать наконец мужчиной. Понять, что такое любовь. Ты ведь мне часто об этом говорила. Правильно?

Подняв глаза на Макса, она встретилась с его беспокойным взглядом.

– Да, наверное. Я тоже за это время многое поняла.

– Например? – Это единственное слово далось ему с трудом. Голос прозвучал тяжело и напряженно.

Ксения прямо призналась, не желая больше его мучить: