Сидевшая на маяке Лера любовалась открывавшейся с высоты панорамой.

– Красиво, правда? Луна отражается.

– Это не луна.

Только сейчас девушка заметила, что охотник сосредоточенно рассматривает мерцающие огоньки на едва различимой линии горизонта.

– А что?

– Это S.O.S., – встал Батон.

Лера почувствовала холодок.

– Надо предупре…

Он не закончил. Со стороны деревни тревожным набатом заговорил колокол. Лера и Батон повернулись на звук, глядя, как в селении один за другим вспыхивают огни.

– Побудка? – удивленно прислушалась девушка.

– Вот и все, – мрачно сказал Батон.

– Что «все»?

– Началось.

Из-за нападения на Боровикова Батон не сразу успел рассказать о сигналах с моря. Когда они с Лерой добрались до места трагедии, там уже суетились сбежавшиеся на крики и звон колокола люди. Лизы не было, ее перенесли в дом.

Увидев на земле нечто, накрытое пропитанной кровью простыней, охотник велел девушке оставаться у калитки, а сам, подойдя заглянул под покрывало.

– Твою мать. – Стиснув зубы, он оглядел истерзанное кровавое месиво, еще недавно бывшее человеком. Оторвали Ваньке встаньку. Вместе с остальным. Черт!

– Это кто? – окликнула Лера, прекрасно зная дом Витьки и Лизы, но с расстояния не видевшая накрытую жертву. Успела разглядеть только кровь и развороченную землю неподалеку. Один плюс один сложить было просто, но мало ли кто был у них или просто забрел на участок. Очевидно только, что случилась трагедия и Батон оказался прав. Кто-то стал первой жертвой.

– Не ходи сюда, – резко приказал охотник, видя шагнувшую за калитку Леру.

– Помочь?

– Тут уже ничего не сделаешь, иди домой.

– Но Миша…

– Дуй домой, я сказал! – со злостью огрызнулся Батон.

Таким его Лера не видела очень давно, и по агрессивному поведению догадалась, что это был кто-то свой. Сердце сдавило холодом. Дом Боровиковых. Неужели…

– Это… Лиза? – сдавленно пролепетала девушка, сразу подумав о беременной.

– Лера, – угрожающе встал Батон.

– Я хочу знать! – в ответ разозлилась она.

– Не сейчас! Ты мешаешь, проваливай!

– В доме она, без сознания, – сказала заплаканная баба Дина, выходя на крыльцо и оттирая тряпкой перепачканные бурым ладони. – С ней нормально. И с ней, и с малышом. Иди, дочка. Иди домой, Миша прав. Нечего здесь сейчас…

Лера мешкала, продолжая цепляться за распахнутую калитку. Но если это не Лиза, значит… У девушки закружилась голова, новая мысль тисками сдавила виски. Но как же. Вот так, сегодня. Не может быть. Это не он!

– Это не он, – ни к кому не обращаясь выдавила она, попятившись и вдруг, споткнувшись, бросилась прочь от страшного места.

Не он! Не он! Не он-он-он-он! – набатом отдавалось в ушах.

Далеко не убежала. Давящуюся спазмами девушку вывернуло на придорожный столб, и обессиленно вцепившись в него, она разрыдалась. Как бы она его ни ненавидела, как бы не презирала, она знала Витьку Боровикова всю свою жизнь. Это была частичка того ее мира, который она навсегда оставила там, за горизонтом. И с каждой потерей из этого мира с кровью выдирали кусок, оставляя незаживающую, сочащуюся болезненным чувством утраты рану. Сколько их было, а сколько еще будет? Их осталось-то по меркам планеты всего ничего. А смерти невидно конца. Как же так…

– Вот ты где… А я ищу, – рядом оказался подошедший Мигель. – Лера, ты чего…

– Твою мать. – Продышавшись, она размазала слезы по лицу и сплюнула скопившуюся во рту вонючую жижу на землю. Под одеждой прокатился озноб. – Иди, вон там, посмотри, – огрызнулась, не глядя махнув рукой. – Может, разрешат.

– Что-то случилось, знаю. Но ты не должна…

Мигель попытался взять ее за плечи, Лера рывком скинула руки.

– Случилось?! – Снова зарыдав, она яростно треснула по столбу, рассадив кулак. – Идите вы на хрен со своей войной!

– Успокойся, ну что ты. – Мигель опять терпеливо коснулся ее.

– Ублюдки…

Отпустив столб, Лера развернулась к мужу и прижавшись к нему испачканной рвотой курткой, плакала, обнимая за шею.

– Тише.

Мигель погладил ее по голове и поцеловал в лоб.

– Кто-то умер?

– Умер, – тоненько проскулила Лера. – Все умирают…

– А кто?

– Я не видела, не дали, – отказываясь принимать, замотала головой девушка. – Не хочу.

Всхлипы понемногу стихали. Они постояли, пока Мигель не убедился, что приступ закончился.

– Ну?

Оторвав от его груди лицо, Лера посмотрела на него полными слез глазами.

– Почему?

Муж молчал, не в силах что-либо ответить.

– Почему мы? Скажи…

– Не знаю.

– Как ты можешь служить Ему, если он допускает такое?..

– Идем домой. – Поддерживая дрожавшую девушку, Мигель повел Леру по улице. – Тебе нужно умыться и поспать.

Проследив, пока останки Боровикова уложат на носилки, Батон провел ладонью по лицу, стараясь угомонить путавшиеся мысли. Убедился, что оставленная на попечении бабы Дины и родственников Лиза, постепенно приходившая в себя, в надежных руках. Для нее опасность миновала, но самое страшное впереди. Осознание, что потеряла мужа и семья разрушилась, еще не став полной. Ничего не попишешь. Жизнь.

Пора заняться сигналами. Батон побежал за Тарасом.

Жопа со всех сторон!

Ночь обещала быть длинной.

– Чего в деревне-то?

– Витьку Боровикова что-то захавало. Начинается карусель!

Тарас на ходу хлестко выматерился.

– Лизка-то как?

– Пыталась ему помочь. Как сам думаешь.

– Хоть живая.

– Хоть не хоть, а привалило. Еще поглядим, как аукнется.

Когда мужики взбежали на палубу «Грозного», огни на горизонте стали заметно ближе. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что это было какое-то судно. Поднеся бинокль к глазам, Тарас покрутил колесо выбора кратности.

– Ну?

– Отсюда не скажешь, – всматривался в окуляры старпом. – Вправду S.O.S. С равными. На маяк идут.

– Может, островные, – предположил Батон. – Рыбаки заплутали.

– А может, еще кого принесло. Сейчас узнаем. Эй! Давайте прожектор!

Когда прибор принесли и установили на палубе, направив в сторону моря, Тарас стал командовать: