— Ваши документы. — озвучиваю очевидное, протягивая папку боссу.

Он бросает на меня еще один тяжелый взгляд, только теперь он полон скептицизма. Пролистывает несколько листов и удовлетворенно хмыкает.

— Значит, заранее подготовилась? — догадывается он.

— Да. — скромно отвечаю я, а саму так и подмывает спросить, что все это значит? Он действительно хочет, чтобы я доработала до конца? Что вообще творится в его голове?

Шевцов заметив мою заминку вопросительно изгибает бровь.

— Что-то еще?

— Нет-нет. — торопливо отвечаю ему и покидаю его кабинет.

Рабочий день проходит в обычном режиме, шеф возвращается с встречи в более радушном расположении духа, но со мной так и держит дистанцию отчужденности, ограничиваясь минимальным набором слов в разговоре со мной, не вызывает меня без лишней на то надобности и недовольно хмурится, когда я сама наведываюсь к нему по рабочим вопросам.

В конце дня я уже похожа на закипающий чайник, а ему хоть бы хны. Безукоризненно спокойный и беспристрастный. Словно это не ему на днях всадили нож в сердце, провернув там рукоятью.

— Я закончила все задачи на сегодня, Ярослав Витальевич. — сообщаю ему за десять минут до конца рабочего дня.

— Хороша, Катерина. Можешь идти. — бросает он мне даже не оторвавшись от монитора.

— И все? — не выдерживаю я. — Ты серьезно дашь мне доработать эту неделю? — задаю мучающий меня весь день вопрос переходя на «ты».

Ярослав наконец-то отрывается от монитора и переводит все свое внимание на меня сдвинув брови на переносице.

— Не вижу причин для твоего увольнения. Как помощница ты меня вполне устраиваешь. Я, кажется, уже говорил об этом утром по телефону. — повторяет он с монотонным спокойствием. Я недовольно фыркаю в ответ и Ярослав хмурится еще сильнее, вонзаясь в меня своим цепким взглядом. — Ты чем-то не довольна? Победа в пари будет тебе обеспечена. — снисходительно замечает он, на миг обнажая свои истинные чувства, а затем тут же добавляет ровным тоном: — А меня это избавит от необходимости поисков новой временной помощницы. Так что все остаются в выигрыше.

Значит, вот как! Решил унизить меня своим благородством дав то, что, по его мнению, мне так необходимо?

Что ж. Справедливо.

Однако, он сильно ошибся в расстановке моих приоритетов…

Не знаю, что заставило меня позвонить Кате и вызвать ее на работу, но оказавшись утром в приемной один я посчитал это отличной идеей. Ей ведь нужно выиграть это дурацкое пари? И Славику нужно, что бы его протеже не ударила в грязь лицом. Он ведь для этого ее сюда устроил? Родного брата не пожалел ради такого дела….

Да и мне сейчас искать новую помощницу представлялось сомнительным удовольствием. Не солидно это как-то раскидываться рабочими кадрами на пустом месте.

По крайней мере именно так я оправдывал свой внезапный приступ альтруизма по отношению к людям, которые меня предали.

Но находится с Катей рядом целый день оказалось тем еще испытанием. Я старался вести себя профессионально и отстраненно. Не показывая ни толики того, что творилось у меня в душе.

Признаться честно, я надеялся, что Данилова откажется возвращаться в офис, что в ней проснется хоть капля совести. Но она тут же примчалась на работу, вела себя как ни в чем не бывало, занимаясь делами с тем же энтузиазмом, что и раньше. Чем заставляла меня тихо кипеть наедине с собой.

Однако вместе с этим я испытывал совершенно иррациональный подъем от ее присутствия в зоне моей видимости. Ловил взглядом ее фигурку, мелькнувшую в дверном проеме, прислушивался к звуку ее звонкого голоса и ждал, когда она заглянет в мой кабинет за какой угодно мелочью.

Кажется, именно так и сходят с ума.

Едва выдержав этот длинный-длинный рабочий день и визит Даниловой в конце него, как финальное испытание, я отправился домой в надежде на спасительную тишину и одиночество. Но моим планам не суждено было сбыться. Прямо у подъезда, опираясь на капот своей новомодной тачки меня поджидал младший братец.

— Привет. — бодро поздоровался он. — А я к тебе.

— Не помню, что бы звал тебя в гости. — вместо приветствия сказал я, проходя мимо него в сторону подъезда.

— Ты не берешь трубку. — укоризненно заметил Славик направляясь за мной.

— Это потому, что я не хочу с тобой разговаривать. — озвучил ему очевидное.

— Что за детский сад? — возмущается он.

Я резко остановился на месте, от чего Славик врезается мне в спину по инерции и глухо ойкает. Разворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза.

Меня трудно вывести из себя, но Славику это удается в последнее время с завидной регулярностью. Вот уж кто действительно себя ведет как ребенок, так это он. Думает, что все всегда будет спускаться ему с рук. Не спорю, возможно, он крутой пиар-менеджер и видит все в ином свете. Но это не отменяет того факта, что с точки зрения человечности он ведет себя по-свински.

Славик тушуется от такого пристального внимания и отводит взгляд, а я снова разворачиваюсь и иду к лифту.

— Слушай, прости. Стой. Яр. — тут же противореча сам себя Славик преграждает мне путь. Я останавливаюсь, а Славик выдыхает. — Может пустишь меня в дом и мы поговорим?

Молча поднимаемся на лифте, так же молча заходим в мою квартиру. Славик с любопытством озирается по сторонам, словно не был у меня сто лет. На самом деле ему неловко и меня от чего-то радует сей факт. Он дает надежду на тот, что с ним еще не все потеряно.

Мы проходим в комнату и я с удовольствием проваливаюсь в мягкое кресло. А Славик так и стоит по среди комнаты приложив одну руку к подбородку словно о чем-то задумался, а вторую упирает в бок. Он делает несколько шагов в сторону дивана, но передумав останавливается и поворачивается ко мне лицом.

— Это я выложил в сеть тот прямой эфир. Записал и выложил. Котик его завершила не сохраняя. Она правда ненамеренно это сделала. А я не хотел терять такой материал. Тебя же там не видно, ты личность не медийная, да у тебя даже ни одного профиля нет в соцсетях! И я решил, что плохо никому не будет. — тараторя выпаливает он.

Не могу сказать, что мне становится легче от этой информации, но все же.

— Зачем ты вообще притащил ее работать ко мне? Еще один розыгрыш?

— Нет! Конечно нет. Хотел доказать тебе на практике, что не все блогеры идиоты. Наш давний спор. Вот и все. — говорит Славик и наконец устало плюхается на диван. — Слушай, Яр. Правда, у меня не было цели посмеяться над тобой или выставить идиотом. По правде говоря, пока Катя не сказала, как эта съемка скрытой камерой может восприниматься тобой, я даже об этом не задумывался.

— Что она сказала тебе? — напрягаюсь я, вспомнив о своих откровениях.