руками, и, изобразив на лице беспомощность, спросил директрису. — Вы же понимаете, Варвара Ильинична?

— Понимаю, Сережа! — с умиленной улыбкой кивнула директор. — Игорю мы грамоту выдадим на следующей линейке. А лыжи… — задумчиво откинулась в кресле и покрутила карандашик в пальцах.

— Геннадий Петрович тоже хороший, справедливый, инвентаря не жалеет! — уточнил я.

— Мы все очень гордимся таким замечательным физруком, — кивнула директор и решила переложить проблему на старших товарищей. — Надо в ГорОНО идти. Но тридцать тысяч мы не освоим — сразу говорю.

— Масштабируем на другие школы района, — нашел я выход.

Детдома это замечательно, но это весь день убивать на туда-сюда съездить, как бы цинично не звучало, а тут можно просто дать денег на радость знакомым, что немаловажно, ребятам.

— Хорошо, тогда после уроков…

— Не выйдет, Варвара Ильинична, извините пожалуйста — мне с Эдуардом Николаевичем Хилем после обеда на студию Гостелерадио нужно, песни помогать записывать. Он за мной сюда заедет, отпросить у вас.

Секретарь от этакой новости покраснела щечками.

— Сам Эдуард Николаевич! — обрадовалась и директор. — А завтра?

— А завтра и послезавтра то же самое. И потом побегать придется. Клянусь — оценки не пострадают!

— Оценки твои у нас никаких опасений не вызывают, — отмахнулась директор. — Тогда поедем прямо сейчас?

— Я согласен, мама дома — ее вызвоним, у нее и машина есть, свозит, — одобрил я.

— Тогда иди на уроки, Танюш, — улыбнулась моей подружке Варвара Ильинична. — Конфет возьми, ребят угостишь.

— Спасибо! До свидания! — Таня ссыпала конфеты из блюдечка в портфель и покинула кабинет.

— Еще, если можно, я бы не хотел, чтобы кто-то знал. Сами понимаете — такие деньги у ребенка, у несознательных граждан плохое может зашевелиться.

— Это — правильно, Сережа, — похвалила директриса и спросила. — А ты, говорят, с двумя девочками гуляешь?

— «Гуляю» я с одной — с Саякой Микото из спецшколы.

Это с углубленным изучением английского, а не то, что все подумали.

— … А у Тани вы же знаете какая дома ситуация чудовищная. Я просто в меру сил о ней забочусь и оберегаю детскую психику от травм.

— Добрый ты мальчик, Сережа, — умиленно вздохнула секретарь. — Сейчас маме твоей позвоним.

Когда она позвонила, раздался звонок, мы допили чай, немного поговорили «о творческих планах», мы с директором оделись и пошли садиться в семейный «Москвич».

— Здравствуйте! — поздоровались дамы, и кратко введенная в курс дела по телефону мама повезла нас к ГорОНО.

— Мог бы и со мной сначала поговорить! — упрекнула она меня.

— Ты же все равно добрые дела согласна делать в любое время дня и ночи, — пожал я плечами.

— Вот и как на него злиться, Варвара Ильинична? — шутливо пожаловалась мама.

— Сережа у вас — огромный молодец, и сердиться на него совершенно не за что, — похвалила меня директор.

— Так что ты там придумал? — попросила родительница подробностей.

Пока я рассказывал о планах краткосрочных и долгосрочных, мы успели доехать до знакомого здания ГорОНО.

— Не сидится же тебе спокойно, — шутливо вздохнула мама, и мы пошли решать проблему избыточной монетарной массы.

Степанида Ивановна по совершенно неведомой мне причине лишилась приписки И.О., став здесь самой главной, и моментально нас приняла, попросив пяток человек в коридоре подождать. Извините, товарищи, но график вдруг стал очень плотным.

— …Вот, значит, как, меценатством хочешь заняться, — подытожила глава Московского образования.

— Меценатство — это когда на искусство денег дают, а у нас о культуре государство заботится в полной мере. Просто хочу, чтобы ребятам стало чуть приятнее жить.

— Падения на физкультуре можно и нужно рассматривать как полезный жизненный урок, — влезла с «полезным» замечанием секретарь Степаниды Ивановны.

— Это так, — кивнул я. — Но если у меня есть много лишних денег, в магазине — лыжи, а в школах их все время не хватает — это же деревяшка, сколько не выделяй, все равно сломается! — почему бы мне не завезти в школы нового инвентаря, и, может быть, какое-нибудь оборудование? Даже странно — живем в самой человечной стране, а проблемы такие, что мы с вами сейчас сидим и думаем, как бы чего не вышло.

Женщины стыдливо спрятали глаза.

— В наших законах нигде не сказано, что образовательным учреждениям нельзя дарить подарки, — продолжил я. — Главное — чтобы никому из-за меня не влетело, а о моем участии знало как можно меньше народа — перед ребятами неловко будет.

— Неловко ему будет! — умиленно вздохнула Степанида Ивановна. — Давайте вместе заявление сочинять.

Сочинилось что-то среднее между отказом от претензий и дарственной — семья Ткачёвых ни на кого не жалуется, просто хочет передать в дар школам Сокольнического района тридцать тысяч рублей на закупку спортивного инвентаря, оборудования, благоустройства и косметического ремонта — кому что надо.

— Секретно наградим тебя за это благодарственным письмом! — пообещала Степанида Ивановна, и мама повезла нас с директрисой в школу.

— Просто замечательного сына вы воспитали, Наталья Николаевна, — продолжила хвалить меня директор. — Другой бы за джинсами побежал и жвачкой…

Ну, за жвачкой я исправно бегаю.

— А Сережка вон — лыжи у ребят разноцветные заметил.

— Просто нам уже ничего не нужно, Варвара Ильинична, — с улыбкой покачала головой мама. — Да сами подумайте — кому вообще столько денег нужно? Мне Сережка сразу сказал, что так будет, и велел в детдома отправлять. Но вы знаете… — понизила голос. — Там, говорят, воруют!

— Да вы что?! — неподдельно ужаснулась директриса.

— Мы пока с ничем таким не сталкивались — я звонила в детдома, куда мы уже успели отправить деньги, они их получили в полном объеме, но люди страшные вещи рассказывают, — пояснила родительница. — Так что Сережка правильно сделал — детдомовских, конечно, жалко, но своим всегда помогать надо, если можешь! — очень удачно затормозив на светофоре, она обернулась и потрепала меня по волосам.

Успел посетить урок физики, где легко получил пятерку за ответ у доски, и прямо после него, на большой перемене, прибыл Хиль — меня вызвали по громкой связи. Предупредив дежурных, чтобы в столовой на меня не накрывали, попрощался с Таней и пошел в директорский кабинет второй раз за этот день.

* * *

— Спасибо, что согласились прийти к нам в школу, Эдуард Николаевич, — поблагодарил я сидящего рядом со мной — приехал на такси, пришлось оставить автограф рядом с Хилевским — Хиля по пути на студию. — Я на пионерские обязанности, что называется, подзабил, поэтому вы мне очень поможете.

Катя подсуетилась — от имени пионерской дружины пригласила звезду прийти к нам в школу пообщаться с ребятами и их родителями. Артист все равно в Москве еще какое-то время торчать будет, так что согласился.

— Да что ты,