— Придётся окрас сменить, — вворачивает Лёха и закатывает глаза. — Как вы думаете, может, там униформу разработать. Креативненькую. Обрядить нас всех в розовое. Чтоб оправдать название агентства. Мальчикам — бриджики дудочками, девочкам — юбочки-плиссе.

— Угомонись! — прикрикивает Илонка. — Драконов прямо сказал: никакой пестроты.

А ты: «розовое», «розовое», — перекривляет она художника. — Классический вариант на все времена: чёрный низ, белый верх.

— Ф-фу-у, — делает рвотное движение Лёха и болезненно морщится. Да, это требование для многих как серпом по тому самому месту. Всё остальное наш коллектив готов стойко пережить. Да никто особо и не опаздывал, кстати. Крыска нас в этом плане тоже в кулаке держала, не позволяла лишних вольностей.

Спохватившись, набираю Дрона. Что-то он пропал без вести, не отзвонился. После долгих гудков он всё же отвечает. Слабым голосом. От неожиданности я падаю на офисное кресло. Лепечу что-то ободряющее. Жму на отбой и провожу рукой по лбу, отводя прядки с глаз.

— Что-то случилось? — спрашивает Натаха, и офис делает стойку: мой убитый вид — красноречивее слов.

— Да, — отвечаю и, собравшись с духом, иду в логово Драконища, не обращая внимания на встревоженные выкрики-вопросы.

Босс листает бумаги с такой яростью, что в кабинет входить не хочется. Ещё и Ксения где-то запропастилась. Обычно она сидит на своём месте, как вросший в землю стоунхенджский менгир. Хоть бы у неё выпытала, какая шлея Дракону под хвост попала.

— Лунина, — мгновенно реагирует он на мой просунутый в дверь нос. Из глаз, как только искры ни сыплются. Я набираю побольше воздуха в грудь и делаю шаг вперёд.

— По поводу Дрона. То есть Андрея Сталя. Мы остались без сисадмина и программиста. Надолго, — босс выгибает бровь дугой, и я спешу договорить: — Он в аварию попал. Вчера. Ногу сломал. В больнице лежит. Ему операцию делали.

— Доездился, — и столько едкой злости в голосе, что хочется босса стукнуть чем-нибудь больно. — Видел я его навороченный байк. Не удивительно.

Я вздыхаю, опустив глаза. Все видели. И все знают: у Дрона много недостатков. И слабость к быстрой езде — один из них.

— И вообще, Лунина, я не просто так словами кидаюсь. У каждого из вас — свои обязанности. В вашей компетенции обзванивать сотрудников и узнавать, почему они отсутствуют?

— У нас кадровика нет, — вскидываю я голову, — приёмом на работу лично Кристина

Генриховна занималась.  А я вот… да.  Глава профсоюзной ячейки, если вам интересно.

Больничные оформляла, командировки и… всякое по мелочи.

— Мастер на все руки, — язвит Драконище, а я пытаюсь расслабить лицо, чтобы не скорчить какую-нибудь неподобающую мину.

— Вы таблетки пьёте? — брякаю неожиданно для самой себя. Видимо, в голове крутилось, и я выдала, не подумав. Господи, ну зачем я это сделала? Он взвился, как огненный столб до небес. Как его только не порвало на части.

— Что мне делать, Лунина, я как-нибудь и без тебя разберусь! Марш на рабочее место! Обожаю его плавные переходы с «вы» на «ты», а ещё неравнодушна, когда на меня орут.

Но сейчас не время ставить его на место. Пусть остынет, а то ещё брат Кондратий постучится в больную голову. Видимо, его ломает, поэтому он такой злой. Лежал бы в постельке, лекарства пил, чай горячий с мёдом и специями. Но у него даже кошки нет, чтобы позаботилась, приласкала. Поэтому и… Сейчас насочиняю и пожалею. А с другой стороны, почему бы и нет? Несчастный больной человек.

Новость о сломанной ноге Дрона обсуждали почти до обеда. Кто-то злорадничал, кто-то жалел. А я с тоской думала о том моменте, когда выяснится, что в нашей системе не хватает необходимого винтика. Долго ждать не пришлось: у одного из рекламщиков, Кости Миленького, мигнув, потух монитор. Издав вой раненого динозавра, Миленький разразился отборной бранью и исполнил ритуальную пляску с размахиванием рук и топаньем ног.

Тяжело вздохнув, я отправилась грудью на амбразуру. В такие моменты к Миленькому боялись подходить все. Он превращался в совершенно дикое животное. К счастью, ничего непоправимого не случилось: всего лишь соединительный кабель отошёл.

— Видишь, Костик, всё целое, даже компьютер не перегрузился, не пропали твои ценнейшие данные.

— Уверена? — начинает приходить в себя Миленький, что уже собрался проклинать мироздание и рвать остатки пушка на собственном черепе.

— Уверена. Я хорошо прикрутила. У тебя разъём разболтался. Меньше нужно дёргать монитор на себя, ага?

Ответить Костик не успевает: в офисе снова появляется Драконище и стоит, поглядывая, как я отползаю за перегородку Костикового рабочего места.

— Дрона нет, — поясняю очевидное хмурому боссу. — Я просто помогаю, где могу. Между прочим, я делаю закупку всех необходимых мелочей. И если бы кабель вышел со строя…

Он ушёл, не дослушав моих объяснений. Какие-то военные действия, ей-богу. Кровавая вендетта.

К обеду пополз слух, что Драконище уволил Ксению Соболевскую, личную помощницу Крыски.

— Не прижилась, значит, — тяжело вздохнула пиар-менеджер Илона. — Кто следующий будет сушить сухари и собирать котомку?

После обеда неожиданно привезли кресло — огромный основательный трон для его величества Дракона. Дизайнерское Крыскино седалище он придарил ошалевшей Илонке.

Кутерьма не прекращалась ни на миг. Под конец дня Драконов уехал, все выдохнули, а я наконец-то присела: денёк выдался тяжеловатый.

— Ник, без тебя никак, ты ж понимаешь? — виновато заглядывает мне в глаза Людка. — Хочешь не хочешь, а корректора у нас нет. Тексты вычитать нужно. Никто, кроме тебя.

— Если он меня застукает, мне конец, — устало отмахиваюсь от этих двух вставших в боевую позу кобр.

— Ой, да ладно. Он уже свинтил и вряд ли вернётся, — уговаривает Наташка, и я соглашаюсь. Я не могу брать работу домой: Егор сердится. Ну, изредка — ещё куда ни шло. Позже нужно подумать, как выкручиваться. Драконову о проблеме говорить бесполезно: если он решил пустить «Розового Слона» под нож, то вряд ли согласится принять в штат хотя бы удалённого корректора.

Звоню Луноходу, сообщаю, что задержусь, и со спокойной душой сажусь править статьи. Скоро сдавать проект для турагентства, нужно поторопиться.

Но сегодняшний день никак не мог закончиться хорошо. Не успела я несколько правок внести, как меня пригвоздил к месту Драконий рык:

— Я сказал: не задерживаться и не делать чужую работу. Вам что-то не понятно, Лунина?

Он, наверное, караулил. Специально выслеживал, чтобы прижать меня в очередной раз.

Я никак не могу взять в толк, за что он так на меня взъелся. Впрочем, как говорит моя мама, не нужно корону долго носить, а то со временем на мозги давить начинает. Драконище — просто злющий, а я без конца нарушаю его правила и попадаюсь под руку. Ну, и кто виноват?