– Кого они доят здесь, интересно: пауков? – осведомился он. – Или своих самок?

– Грубо, грубо, – укорила Лэлли с лёгкой улыбкой.

– Извини, но должен же я знать, чем меня потчуют хозяева!.. Коров я что-то не приметил.

– Как и гоблинских самок, – вставил Артур.

– Кстати, они бывают миленькие, – прибавила эльфка.

– Коровы? – фыркнул Светлан.

– Гоблинки. Со своими мужчинами не схожи совершенно.

– Вот это плохо.

– Почему?

– Потому что если орки, не дай бог, доживут до людей, то захотят наших женщин не только пожирать. Да и эльфок они ценят, верно, не за одну нежную плоть.

– Ну, – засмеялась кроха, – мы не по их зубам!.. Не говоря уж о прочем.

– Рад за вас. Так кого тут доят, не знаешь?

– Ещё увидишь, – пообещала Лэлли.

– Самок? – ухмыльнулся он.

– Здешних коров. Хотя они не коровы вовсе.

– А кто же тогда: непомерно разросшиеся тли? Было б забавно.

Закончив осмотр, Светлан вздохнул.

– Думаю, и с амброзией здесь проблемы, – сказал он эльфке. – Или чем вы кормитесь: нектаром?

Отыскав подходящие мешки, рыцари свалили в них едва не всё, что хранилось тут, – исключая, понятно, экзотику вроде сушёных червей или засолённых тараканов да тухлятину, годную лишь для орков, – и поволокли добычу за собой, едва протиснув сквозь узкий проём. Когда поднялись наверх, Крон уже спал, скромно улёгшись под стеночкой и положив косматую голову на свою торбу. Если не приглядываться, великан вполне мог сойти за деталь храмового интерьера – эдакий «спящий Будда».

Оставив мешки с продовольствием возле него, рыцари тихонько отошли в угол, к заветному люку, под которым вправду обнаружился ручей, беззвучно кативший по гладкому жёлобу неведомо откуда и куда. Вода в ручье была прозрачная, чистая и вовсе не холодная, как ни странно, – словно её пропустили через нагреватель. Напившись и наполнив фляги, люди разоблачились до плавок и с удовольствием искупались, стараясь не обращать внимания на любопытные, даже оценивающие взгляды Лэлли, порхающей в своей клетке над самой поверхностью потока.

– Должна заметить, – наконец высказалась она, – что анатомически вас явно лепили с эльфов. Конечно, я не имею в виду массивность ваших мышц, подобающую скорее великанам.

– Мы – нетипичные представители, – откликнулся Светлан, стряхивая с себя воду. – Уж таков богатырский удел. А стройняшек и среди людей хватает. Наверно, такие тебе нравятся больше?

– Вовсе нет. Хватит и того, что сама – стройная. Каждый ищет дополнение, разве не знаешь?

– Только не говори, что тебя влечёт к толстякам, иначе я разочаруюсь в эльфском вкусе.

– Я ж не извращенка, – рассмеялась она. – Это против нашего естества, понимаешь? Чего у эльфов в помине нет – это подкожного жира.

– Хорошо вам, наверно, жилось – сытно. Вот и не требовались резервы на чёрный день. А мы уж не знаем, что делать с этим атавизмом.

Вычистив и ополоснув старые доспехи, рыцари выбрались наверх. Затем разбрелись по сторонам, решив обследовать в этом доме все комнаты, пока великан восстанавливает силы, – вдруг подвернётся ещё какой-нибудь раритет? Увы, больше не нашли ничего стоящего. А когда закончили, Крон уже проснулся – видно, и сквозь сон унюхал рядом съестное. Торопиться, впрочем, не стал, дождался людей.

Взамен стола применили центральную тумбу, пододвинув к ней два каменных блока (великану не требовалось), и наелись даже слегка впрок, чтоб не тащить на себе лишнее. Особенно постарался Крон, поглотив столько, будто внутри него была устроена кладовка. Уложив остатки еды в великанью торбу и разделив фляги, сразу снялись с места.

Сразу за холлом начинался парадный зал, своей формой напоминавший воронку, – неудивительно, что его наполнял низкий гул, от которого бросало в дрожь даже богатырей. Ближняя стена зала протянулась на всю ширь здания и смахивала на рамку с сотами, испещрённая десятками округлых оконцев, а вместо дальней зиял проём, перекрытый лишь двумя неохватными чугунными колоннами. От каких чудищ они защищали орков, лучше было не гадать, потому что даже Крон протиснулся меж колоннами с лёгкостью.

А дальше опять потянулись дикие пещеры, выглядевшие, однако, иначе, чем прежние, и населённые уже иной живностью, – как будто древняя крепость, выстроенная невесть сколько тысячелетий назад, поставила предел распространению многих видов. Череда громадных залов уступила место исполинским ущельям, походившим бы на горные долины, если б их не накрывали каменные своды. Даже великан здесь казался крохотным, а люди смахивали на муравьёв. Прилепившиеся к скалам «люстры» продолжали старательно рассеивать тьму, причём они явно прибавили в числе и размерах, – и вообще растительности стало больше, особенно вблизи водоёмов. Да и воздух делался заметно теплей, заодно наполняясь влагой, словно бы путники погружались в амазонскую сельву. Древесные стволы тут заменяли сталактиты, в иных местах и впрямь сгущавшиеся в непролазный лес. Подлесок же состоял из пышного лишайника, похожего то ли на водоросли, то ли на кораллы, и грибов всяческих форм, расцветок. Не говоря о прочих растениях, вообще не походивших ни на что, – конечно, если это были растения.

Поскольку троица сразу взяла темп, чрезмерный для эльфки, поймавшей сама себя, её изящную «карету» пришлось буксировать, а первой «лошадкой» сделался король. Зависшую в воздухе клеть попросту подцепили к нему на ремешке – так, чтобы в любой миг можно было отстегнуть. Впрочем, пока нужды в этом не возникало, поскольку местное зверьё, от мохначей-пауков до хищных многоножек, вело себя почти пристойно, избегая набрасываться даже на рыцарей, не то что на великана. Видимо, похожие на людей персонажи хаживали тут частенько, а давать отпор умели такой, что отбили охоту у самых рьяных охотников. С одной стороны это, конечно, хорошо. Но вот с другой… Наверно, те ухари опасны не только мечами, если сумели нагнать страха на здешних чудищ, и вряд ли человекоподобие добавит им приветливости, если случится пересечься на узкой тропке с настоящими приматами.

Лэлли озиралась с любопытством, крутясь в своей клети, точно белка, и возбуждённо пылая глазищами. Здешние места она знала понаслышке – что, впрочем, не мешало ей на любые вопросы давать исчерпывающие пояснения. Гидом она впрямь оказалась «классным» (хотя чего странного – эльфы ведь не лгут), одарив экскурсантов базовыми сведениями о строении пещер, о породах минералов, доминирующих тут, а главное – о подземных флоре и фауне.

Членистоноги сделались ещё крупней (хотя куда уж больше), а заодно обзавелись свойствами, среди которых огнемётные плевки и высоковольтные разряды уже казались обычным делом. Полуразумные прямоходящие скакунцы продолжали мелькать на периферии, только теперь они ещё больше напоминали ящериц – точнее, жабовидных игуан Мексики, рогатых и шипастых, с ребристыми мордами и длинными пальцами на мускулистых лапах. А вот сухопутные спруты, с лёгкостью передвигавшиеся на щупальцах в этом загустелом воздухе, раньше не встречались – наверно, водились только на такой глубине. Летающих тварей стало едва не больше, чем наземных, – хотя большинство из них лишь парило в восходящих потоках, расправив перепонки между конечностями.