— Человек, который попросил вас об этом одолжении, сильно рискует, — не открыл для меня что-то новое консультант. — Я не верю, что в его руках находится целое богатство, за которое могут запросто оторвать голову. Но даже такая реплика весьма искусна и великолепно сделана. Камни, несомненно, несут в себе магический заряд. Как я понимаю, ваш наниматель хочет собрать полный комплект Варахи?

— Да, Карл Юрьевич, — киваю в ответ. — Именно для этого я здесь. Через официальные источники невозможно выяснить, поступали такие перстни на продажу, или нет.

— Они могут и по «черным» аукционам пройти, — пожал плечами Вайсманн. — Наниматель собирается выкупить у коллекционеров артефакты?

— У него много денег.

Гном отмахнулся и молодцевато поднялся. Заложив руки за спину, он стал прохаживаться, о чем-то думая. На его лице читалось недоверие к моим словам. Возможно, оценивал будущую прибыль от консультации. Или опасность, которую я мог принести на своем хвосте.

— Я не могу сразу дать ответ, — Вайсманн остановился передо мной, покачиваясь с мысков на пятки. — Очень интересное дело. Вы можете прийти через неделю? К тому времени я попытаюсь выяснить о судьбе перстней. Вам нужен ответ о любых подобных артефактах?

— Даже подделки, — кивнул я. — Но только из этой коллекции.

— Я берусь за дело, — гном протянул мне руку. — Оплатите мои услуги в том случае, если они принесут вашему нанимателю пользу.

— Договорились, — я встаю и пожимаю крепкую ладонь излишне воинственного консультанта.

Новые подробности о перстнях меня заинтересовали необычайно. Если в каждый камень вложена частичка мага-Творца, почему Ясни об этом не знает?

«Да знаю я все, — ворохнулся в моей голове голос помощника. — Посчитал, что рано тебе знать о силе камней. Потеряешь чувство меры, гордыня одолеет».

Не доверяет, значит. Друг, называется. Зато теперь я ощущаю, каково носить на руке не только миллионное состояние, но и мощь древней магии, к которой приложили руку восемь (Восемь!) Творцов. Откуда только их Вараха набрал?

«Царю Севера и Юга служили многие Творцы, и никто не считал зазорным отдать частичку самого себя самому уважаемому и сильному правителю».

Мне кажется, Ясни чего-то не договаривает. С чего вдруг могущественные маги, сами играючи менявшие материю на атомарном уровне, вдруг воспылали любовью и создали оружие невероятной мощи одному человеку, пусть и царю? Нет ли в этой истории банальной разгадки?

Ясни опять завибрировал, передавая свои мысли, пока я медленно шел по тротуару. Надо бы вызвать такси, чтобы доехать до дома. Или к Соболевскому? Что вообще сейчас происходит? Жив ли он или уже закопали где-нибудь в подмосковных лесах? Адрес я знаю, потихоньку схожу и погляжу. Заходить не буду, если замечу засаду. Мне сейчас совсем не стоит попадать в лапы Конторы, посылающей по ночам убийц к своим клиентам.

«Творца нельзя заставить против его воли выполнять прихоти правителей! Только по собственной воле!»

— Скажи честно, друг мой невидимый, что Борей-Вараха каким-то образом принудил непокорных магов для изготовления «солнечного доспеха». Взял в заложники семьи или детей. У древних царей фантазия работал очень хорошо.

Ясни промолчал, и я даже почувствовал его смущение. С чего бы? Неужели оказался прав?

Заказав такси, я назвал улицу, где находилось тайное гнездо Соболевского, и вышел за несколько домов, чтобы прогуляться пешком и проследить, есть ли там засада. Свернул с улицы в какую-то подворотню, пересек двор с детской площадкой и стоящими возле подъездов машинами, нырнул в проход между двумя трехэтажными старыми домами и оказался в нужном месте. Сел на лавочку под сбрасывающим желтые листья тополем, небольшим усилием свернул пробку с бутылки пива, заранее купленной по дороге, и стал потихоньку пить, поглядывая по сторонам.

Возле подъезда, в котором была квартира Соболевского, никого не было. Размеренно мел тротуар пожилой дворник; несколько автомобилей нахально устроили себе стоянку на игровой площадке; прохожие, срезающие путь через подворотни, как и я сейчас — вот и вся картина, пожалуй. В автомобилях никого нет. Дворник может являться соглядатаем. Как только войду в подъезд, сразу побежит стучать службам.

Между тем дворник приближался, шоркая метлой по асфальту, сгоняя листву в одну кучу. Я даже услышал его ворчание:

— Магнитом вас сюда тянет, что ли? Целыми днями в машинах или на лавках сидят, высматривают что-то! Околоточному пора говорить, пусть разберется. Может, грабить кого собрались…

Я насторожился. Дворник просто так бухтеть не будет. Нарушение целостности его территории, бардак и куча народа, шляющегося без дела — серьезный аргумент, чтобы разозлиться и начать принимать меры.

— Извини, отец, что мешаю! — я решил разговорить дворника. — А куда потом пустую бутылку бросить? Здесь даже урны нет!

— А я говорил Тарасу Михайловичу, чтобы он выделил денежки на урны! А то выпьют, бутылки в кустах оказываются!

Дворник почти дошел до меня, остановился, опираясь на древко метлы. Внимательно посмотрел и спросил с подозрением:

— Сам тоже из этих будешь?

— Из каких, отец? — ласково поинтересовался я.

— Которые тут крутятся несколько дней, — дворник снова стал размахивать метлой. — Я своих-то, кто здесь живет, хорошо знаю. А что ты здесь делаешь?

— Мимо шел, решил пивка попить, — не моргнув глазом, ответил я. — Может, это полиция или дружина кого ловит? Или спецслужбы…

— Наговоришь тоже, — фыркнул дворник. — Бандиты, не иначе. Своих должников, видать, ловили. Рожи у всех, не приведи господь в темной подворотне встретиться!

— Поймали?

— Восвояси уехали, слава богу. Не по себе даже было… А бутылку возле скамейки оставь. Я потом подберу.

С противоречивыми чувствами я вышел со двора. Неужели Соболевский скрылся? Если так, то у эмиссара и в самом деле интуиция хорошая. Получается, что на него вышли. Это не стало для меня неожиданностью. У имперских служак очень сильные чародеи. Стоит только зацепить остаток ауры — найдут любую вещь. А у Соболевского полный дом личных вещей, фонящих так, что след можно увидеть невооруженным взглядом. Рано или поздно его все равно схватят. Но будет ли он к тому времени еще жив? Или прикосновение к Ясни все же ускорит его кончину?

Пока шел по улице, машинально уворачиваясь от спешащих куда-то прохожих, я пришел к мысли: каждый вариант противоречил друг другу. Убили бы спецы эмиссара — я бы не получил подтверждение, что император через Измайловых дал задание избавиться от Миры. Запись у меня есть. Что мешало мне избавиться от Соболевского ударом ножа?

* * *

— Разрешите, господин полковник? — оттирая адъютанта от двери, в кабинет ввалился Федорчук, и едва сдерживая рвущуюся из груди новость, остановился в торце стола.