над «Автоэмансипацией» Пинскеру было уже за шестьдесят. И несмотря на то, что сионизм стал делом всей его жизни, Пинскеру уже недоставало энтузиазма молодости, а также честолюбия и тщеславия, столь характерных для Герцля. Исторический момент был подходящим, но Пинскер не смог бы, да и не захотел бы, стать новым Моисеем. «История, — писал он, — не дарует людям дважды таких вождей». Имя Пинскера занимает более важное место в истории идеологий, чем в истории еврейской политики. Непосредственное политическое воздействие его работы было весьма ограниченным, и не так уж много новых приверженцев появилось у сионизма под влиянием «Автоэмансипации»; но именно эти немногие и составили ядро сионистских движений в Восточной Европе в 1890-е годы. Без их поддержки Герцль и Нордау едва ли смогли бы завершить свою миссию.

«ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ СИОНА»

В 1881–1882 годах в ряде городов России независимо друг от друга возникли общества, ставившие своей целью организацию переселения евреев в Палестину. Первое из этих обществ возникло в Сувалках возле польско-литовской границы, второе — в Кременчуге, а рабби Могилевер из Радома основал несколько таких ассоциаций в Польше. Состав этих организаций был весьма пестрым. Некоторые состояли главным образом из ортодоксальных иудеев, другие — из радикально настроенных студентов, черпавших вдохновение из модных в то время идей народничества. Некоторые относились к вопросу эмиграции весьма серьезно и готовились со дня на день сняться с насиженного места. Другие организации были скорее благотворительными по своему характеру: они собирали деньги на поддержку уже существующих в Палестине немногочисленных еврейских колоний. Поначалу действия этих обществ были практически несогласованными. Едва ли не каждое из них посылало в Палестину своих эмиссаров, чтобы разведать местные условия. Посланцы общества, действовавшего в Сувалках, должны были привезти ответы на двенадцать сотен вопросов. Самая активная из подобных организаций была основана студентами Харьковского университета в 1881 году. Она называлась «Билу» (аббревиатура от начальных букв четверостишия пророка Исайи (2:5): «Бейт Яаков леху венельха!» — «Дом Иаковлев, вставай, идем!»). Члены этого общества приняли решение о немедленной эмиграции; часть из них отправилась в Одессу, чтобы оттуда через Константинополь добраться до Святой Земли. Историю колонизации Палестины евреями обычно отсчитывают от даты прибытия туда этих переселенцев — так называемой первой алии (волны эмиграции). Постигшая их судьба типична для всего движения в целом. Из трехсот членов организации в Одессу выехала треть. Только сорок из них достигли Константинополя, а в Палестину прибыло в конечном итоге всего шестнадцать. Они основали первую трудовую колонию на основе социалистических идей, предвосхитив тем самым кибуцы и квуцот. Поначалу они работали в сельскохозяйственной школе «Миква Израиль», основанной примерно десятью годами ранее. Позднее они основали сельскохозяйственное поселение Гедера к югу от Яффы; оно существует до сих пор, хотя от социалистических методов ведения хозяйства там отказались уже давно.

Энтузиазм «билуйцев» был под стать их практической неподготовленности. Они ничего не знали о сельском хозяйстве, и земледельческий труд в непривычных климатических условиях оказался для них почти невыносимым. Кроме того, у них не было денег на покупку земли и оборудования и даже средств на постройку жилищ. Не имея ни лошадей, ни быков, ни земледельческих орудий, они, по рассказам современников, были вынуждены обрабатывать каменистую землю голыми руками. Ортодоксальные иерусалимские евреи не проявили ни малейшего радушия к этим новым поселенцам, увидев в них не только опасный «подрывной элемент», но и конкурентов в борьбе за денежные пожертвования (халукку), которые ежегодно присылали в Палестину еврейские общины других стран. При случае они выказывали открытую враждебность к билуйцам, жалуясь на них турецким властям. Раввины заявляли, что во всей колонии нельзя было найти даже пары тефиллин (филактерий)[41]. Юноши и девушки танцевали вместе, что также считалось непристойным: «Лучше бы земля наших предков снова стала прибежищем шакалов, чем превратилась в логово беззакония». Вот так на протяжении многих лет ортодоксы воспринимали деятельность «русских анархистов».

Турки тоже относились к пришельцам с подозрением, усматривая в них потенциальных агентов державы, угрожавшей самому существованию Османской империи. Билуйцы, открывшие штаб-квартиру в Константинополе, тщетно дожидались там фирмана (официального разрешения) на основание ряда поселений в Палестине, которые послужили бы базой для массовой иммиграции. Турецкое правительство воздвигло на их пути множество препятствий и в 1893 году наконец запретило и въезд русских евреев в Палестину, и покупку земли. Впрочем, эти указы часто удавалось обходить, регистрируя приобретенную землю на имя евреев из Западной Европы и распределяя бакшиш среди местной администрации. Таким образом, появилось еще несколько поселений, но едва ли сложившиеся обстоятельства могли обеспечить проповедуемую Пинскером массовую иммиграцию, не говоря уже о создании еврейского государства.

Среди первых сельскохозяйственных поселений, основанных в этот период, были Зикрон Яаков к югу от Хайфы и Рош Пина, построенная новыми иммигрантами из Румынии. Еще в 1878 году молодые евреи из Иерусалима основали к северу от Яффы колонию Петах Тиква, но впоследствии были вынуждены покинуть ее из-за эпидемии малярии. Спустя гдд они туда вернулись, а в Галилее возникли поселения Иессод Гамаала (1883 г.) и Мишма Гайярден (1884 г.). До конца века появились и некоторые другие колонии, в частности, Реховот (1890 г.), Моза и Хадера (1891 г.), Метулла и Хар Тув (1896 г.). Переселенцы повсеместно сталкивались с тяжелыми испытаниями и умирали от истощения и болезней. Больше всего жизней малярия унесла в Хадере. Думать о нормальном земледелии можно было только после осушения болот. В России тем временем предпринимались попытки скоординировать усилия различных местных групп «Хиббат Сион». На конференции в Катовице в Верхней Силезии в 1884 году была создана центральная организация. Президентом ее избрали Пинскера, и в своей речи в честь вступления в должность он подчеркнул важность «возвращения к земле». На конференции было решено учредить два главных комитета — исполнительных органа: один в Варшаве, а другой в Одессе. Первый вскоре прекратил свое существование, но второй вплоть до начала I мировой войны оставался главным центром сионистской деятельности в России.

Конференция в Катовице вошла в анналы истории сионизма как одна из важнейших вех. Но в действительности начинание это было весьма скромным. Тридцать шесть делегатов пришли к общему согласию о том, что для Палестины надо что-то сделать. Но они не попытались четко определить масштабы деятельности и цели новой организации, не говоря уже об обсуждении способов и средств осуществления своих планов на практике. Богатые русские евреи не спешили поддерживать инициативу сионистов, и в результате новая организация осталась, по существу, без средств. В Катовице обсуждалось, например, сколько эмиссаров послать в Палестину — одного или двух и как распределять деньги между колониями[42]. Эта и последующая